Игры для взрослых мальчиков - читать онлайн книгу. Автор: Александр Вин cтр.№ 39

Вдруг сидящий спина к спине с Бориской Макгуайер страшно закашлялся, схватился обеими руками за горло и рот. Лицо английского брюнета побагровело, в приступе кашля он едва не падал с мчащегося на приличной скорости БТРа.

— Что с ним? Что такое? Астма?

Старший лейтенант отреагировал первым.

— Стой! Остановись на минуту.

— Да спроси ты у него толком-то, что произошло!

Бориска и сам испугался жуткой картины, робко трогая Макгуайера за плечо.

— Ты болен?! Астма? Где твое лекарство?

Тот хрипел, скорчившись на верхнем люке. Слезы текли из его прекрасных глаз, лицо было искажено страданием. Наконец он сделал два неуверенных, трудных вдоха. Вытер с губ безобразную слюну.

— Мне… Мне жук в рот попал. Я, кажется, его проглотил!

Как будто бы Бориску неожиданно поцеловали. Причем девочка из старшего класса. Он заулыбался, робко понимая, что пока избежал большой неприятности, и немедленно перевел нелепый диагноз лейтенанту.

— Делов-то!

Профессиональный военный со всей силой заехал раскрытой ладонью Макгуайеру по спине. Другой рукой лейтенант мгновенно поймал подданного английской королевы за брючный ремень.

Тот грубо хрюкнул, дернулся носом вперед и выпрямился, крупно моргая. Таким образом, практически неповрежденный российский жук был отпущен на свою насекомую свободу.

Макгуайер опять заплакал, но это были слезы счастья, вытирая которые, парень наверняка клялся себе больше не разевать рот на нашу трудную и опасную действительность.

Гудела впереди губная гармоника, продолжал громко и неприлично ругаться не по-родному за спиной Бориски голландский хулиган Николас, смешно и немо размахивали руками на переднем БТРе многочисленные немцы, и приближалась, тем временем, таинственная середина их намеченного пути.

Зная трассу, сценарий и дорогу, Бориска потихоньку начинал волноваться. Ответственность давила, он не был полностью уверен в себе. Да и кричать так громко и грозно, как капитан Глеб, он еще не умел.

В небольшом песчаном повороте передняя машина слегка кивнула, внезапно останавливаясь на спуске, ее военный командир поднял руку, подавая знак.

«Ну, кажется, началось! Но почему же так рано?! Это же не здесь, не в этом месте!»

Бориске хотелось рыдать.

Через верх первого БТРа и сквозь шевеление сидящих на его броне людей была подробно видна значительная часть пустынной лесной дороги.

Впереди, метрах в двадцати от головной машины, прямо по центру проезжей части стоял человек в черном.

Хоботы пулеметных стволов на обоих БТРах зашевелились. В незначительных и поэтому не опасных для верхних пассажиров секторах стали поворачиваться их башни. Иностранцы забеспокоились, дружно завертели головами. Предполагая знакомую ситуацию, Макгуайер спрыгнул на землю, профессор Бадди начал неловко, нашаривая короткими ножками скобы, задом спускаться со своего стального насеста.

— Не надо слезать! Не надо, что вы! Еще рано атаковать! Это же неправильно!

В отчаянии таинственно шипя, приникнув к самому уху старшего лейтенанта, Бориска пытался объяснить ему, что все случилось не так, как тот думает.

Тот понял, сказал что-то короткое по рации в первую машину.

Стволы замерли.

— Это же Глеб! И рюкзак его! Я же знал! Знал!!!

Ну, а прыгнул-то с брони в придорожную пыль Бориска и вовсе нелепо, недостойно, не по-командирски, встал на четвереньки, спешно взвизгивая на лету еще что-то радостное.

Разномастная многонациональная банда во все глотки тоже заорала дружно и примерно одинаково.

— Хурра-а!

Дождавшись полной остановки моторизованной колонны, навстречу своим очаровательным разгильдяям шагнул и капитан Глеб.

Узнать его действительно было сложно.

После трех дней совместной походной жизни и ношения соответствующей полувоенной формы капитан Глеб Никитин был одет в очень стильный черный костюм. Блеск черных туфель был едва-едва приглушен тонким слоем проселочной пыли. Расстегнутые пуговицы ослепительно белой рубашки давали свободу его загорелой груди, нечаянно обнажая там две тонкие золотые цепочки.

В руке у их славного командора был букет белых роз.

У подножия Глеба, в мелком сосновом песке, томился туго набитый знакомый рюкзак.

И это все так интересно и неожиданно находилось посреди глухой лесной дороги.

Заметив пристальное любопытство Бориски, капитан Глеб небрежно застегнул ворот рубашки.

— Меня сюда подбросил лесник, он сегодня своих рабочих на дальние кварталы вывозил. Они спешили — вот поэтому я здесь в таком виде.

Глеб шлепнул по руке Бадди, попытавшегося наощупь определить качество ткани его пиджака.

— Брысь!

— Дай команду подопечным перекурить. Скажи военным, что мне нужно пять минут, чтобы переодеться.

С рюкзаком в руке Глеб отошел за молодые сосенки на обочине.

Когда он вернулся на дорогу и протянул Бориске на броню чехол со своим костюмом, его тронул за плечо Тиади.

— Привет… Ну, как там?

— Не радостней, чем на любых других похоронах.

— Ян сегодня будет с нами?

Поставив ногу на ступицу колеса для поправки шнурка, капитан Глеб аккуратно справился с проблемой и, подняв голову, странно улыбнулся прямо в глаза бельгийцу.

— Будет. Но немного позже. Я нашу машину ему оставил, как только все там закончится, он сразу же сюда. А ты, гляжу, соскучился очень по Яну? Да?

Тиади по-детски радостно улыбнулся, облегченно вздохнул.

— Конечно! Мы же знакомы, я привык с ним разговаривать. Может, я чем-то смогу успокоить его в таком горе. Хорошо, что Ян сегодня приедет, хорошо…

«И этот про горе!»

На похоронах, едва только открылась дверь дома Усманцевых, к нему бросилась в крике Любаня.

— Узнай, кто это сделал! Найди его, Глебушка!

И упала головой на подставленное сильное плечо. Рядом с сестрой бледно и напряженно молчал Ян.

Дальше ехали так же весело.

Глеб вскочил на коробку головного бронетранспортера, рядом с ним, желая интересно поболтать, устроились Хиггинс и Крейцер из Бремена.

— Зачем тебе здесь розы?!

Цветы Глеб Никитин не отдал никому, бережно держал в руках, заслоняя их, по мере возможности, спиной и плечами от длинно хлеставших по БТРам придорожных сосновых веток.

— Объясню немного позже. Как ваше самочувствие, джентльмены? Прогулка на вертолете понравилась?

Хиггинс был в восторге от всего. На немцев же, по словам Крейцера, самое большое впечатление произвело оружие.