Весы Великого Змея - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Кнаак cтр.№ 5

Еще раз оглядев убитых, сын Диомеда сглотнул подступивший к горлу комок. Треугольные плиты пола были во многих местах запятнаны черной желчью… или что там еще заменяло морлу кровь, однако с этой мерзкой слизью смешались бесценные жизненные соки тех, кто оказался недостаточно расторопен, либо не вовремя усомнился в собственном даре. Скорбя о каждом, Ульдиссиан снова проклял судьбу за то, что при всем своем хваленом могуществе не сможет их воскресить.

Все это, в силу причин, неведомых ему самому, заставило вновь оглядеться в поисках Мендельна.

Брата Ульдиссиан обнаружил склонившимся не над убитым товарищем, но над двумя из морлу, тела коих отчего-то переплелись одно с другим. При виде этакой изобретательности сын Диомеда приподнял бровь и призадумался, гадая, кому из приверженцев удалось проделать подобную штуку.

Мендельн, отвлекшись от морлу, поднял взгляд на него. Как правило безмятежное, лицо брата сделалось заметно мрачнее обычного.

– Это еще не конец, – без всякой в том надобности объявил он, однако следующие его слова встревожили старшего из сыновей Диомеда до глубины души. – Ульдиссиан… здесь демоны.

Едва услышав это, Ульдиссиан тоже почуял демонов, причем где-то поблизости. Прежде сей ужасающий факт от него заслоняла скверна морлу… также созданий по сути своей демонических, хоть и из бренной плоти.

Однако теперь Ульдиссиан чувствовал, где их искать… а еще чуял: они поджидают его.

Иметь дело с демонами, кроме Люциона, ему уже доводилось, да только ни один из прочих столь же опасным, как сам Примас, не оказался. И все-таки эти, новые, ждали слишком уж терпеливо – нелегкое дело для всякого демона, кроме самых коварных, что наводило на определенные подозрения. Эти демоны знали, кто он таков, знали, каким он стал…

Ну что ж, иного выбора нет.

– Мендельн… Серентия… с остальных глаз не спускать! За мной никому ни шагу!

Брат согласно кивнул, но темноволосая девушка сдвинула брови.

– Ну нет, одного тебя мы не отпустим…

Но Ульдиссиан осадил ее одним-единственным взглядом.

– Второй Ахилий мне вовсе ни к чему. За мной никому ни шагу, особенно – вам двоим.

– Ульдиссиан…

Мендельн придержал ее за плечо.

– Не спорь с ним, Серентия. Так нужно.

Сказано это было в такой манере, что даже брат, приостановившись, задержал на Мендельне взгляд, однако Мендельн, как у него с недавних пор вошло в обычай, не сказал больше ничего.

Сколь ни загадочным казалось сие утверждение, Ульдиссиан уже знал: подобные замечания не стоит пропускать мимо ушей.

– За мной – никому ни шагу, – еще раз повторил он, пригвоздив взглядом к месту всех до единого. – Не то вам гнев демонов покажется детскими шалостями.

Надеясь, что словам его внемлют, но все-таки опасаясь, как бы кое-кому – особенно Серентии – не пришло в голову ослушаться, Ульдиссиан двинулся к двери, которой пользовались приверженцы Диалона. Как только он переступил порог, дверь за спиной с грохотом захлопнулась, и обе другие двери захлопнулись тоже.

Путь остальным он – по крайней мере, на время – преградил надежно. Пожалуй, преодолеть его чары даже Серентии с Мендельном окажется нелегко. Пока это в его силах, в подземелья храма – туда, где поклоняются истинным повелителям Церкви Трех – не пройдет никто, кроме него самого. И без того слишком многие уже отдали за него жизнь…

С каждым шагом демоны ощущались все ближе, но где именно они затаились, Ульдиссиан пока не понимал. Правду сказать, они были лишь одной из причин, побудившей Диомедова сына только себя подвергнуть риску.

«Может статься, это и имел в виду Мендельн», – внезапно понял Ульдиссиан. Возможно, благодаря собственному необычайному дару, брат также почувствовал не столь явное, но все же заметное присутствие некоей третьей силы, ждущей появления Ульдиссиана… силы куда могущественнее обычного высшего иерарха Церкви, и в то же время прекрасно им обоим знакомой.

Силой этой могла быть только Лилит.

Отовсюду вокруг Мендельну слышался шепот, шепот множества голосов. Слушая речи жертв, он узнал всю ужасную правду об этом месте лучше кого бы то ни было.

«Как же их много, – подумалось ему. – Как много их, погубленных во имя зла… Как грубо нарушено Равновесие существованием одного этого храма…»

Что за «Равновесие» пришло ему на ум, брат Ульдиссиана не понимал, но знал: ужасные вещи, творившиеся в сокровенных покоях храма, без сомнений нарушили это Равновесие. Сей факт тревожил его куда сильнее смертей всех погибших за эту ночь, хотя в их совокупном эффекте тоже ничего хорошего быть не могло.

Вдобавок, еще и Лилит… или же Лилия – под этим именем ее знал и он сам, и Серентия, и, что горше всего, Ульдиссиан.

Тем временем Серентия, точно охваченная нетерпением кошка, расхаживала взад-вперед, не сводя глаз с дверей, столь надежно «запертых» Ульдиссианом. Остальные соратники разбежались по залу, принялись рвать в клочья величественные хоругви, хотя огонь, пожиравший другие части здания, рано или поздно уничтожил бы все внутреннее убранство и здесь. Зная, что на самом деле победа еще не за ними, Мендельн вслушивался в шепчущие голоса – даже в шепот мертвых жрецов и мироблюстителей. Голосов морлу он, конечно, не слышал: эти создания умерли давным-давно, и от них здесь осталась лишь пустота. Слушал он со всем вниманием, сосредоточившись на тех речах, что казались существеннее остальных.

«Как же мы были наивны, – едва не с тоской думал Мендельн. – Братья, крестьяне из крохотной деревушки, обреченные всю жизнь пахать землю и пасти скот…»

Ну, а до всего этого оба дошли по вине Лилит – Лилит, решившей сделать из Ульдиссиана пешку в какой-то потусторонней, иномирной борьбе демонов с ангелами за жалкий камешек, зовущийся среди них «Санктуарием».

За его, Мендельнов мир.

Спасителями рода людского Мендельн ни себя, ни брата не считал, однако Ульдиссиану выпала роль, от которой тот уже не мог отказаться. Теперь от его решений и дел действительно зависела судьба всего сущего, а Мендельн мог лишь держаться рядом да помогать брату, чем сумеет, сколь бы сомнительной ни оказалась эта поддержка.

Его раздумья были прерваны необычайной силы дурными предчувствиями. Голоса разом смолкли – все, кроме одного, к остальным явно не принадлежащего. Этот голос, куда более звучный, живой, был тем самым, что ободрял Мендельна, что указывал ему верный путь во время его загадочного преображения.

«Берегись… берегись рук Трех, – предупреждал этот голос. – Они хватают все, до чего ни дотянутся… и давят во всесокрушающих дланях…»