Сталинские маршалы в жерновах политики - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Рубцов cтр.№ 81

Генерал армии Жуков, начиная с 6 октября 1941 г., буквально по крохам заново выстраивал оборону столицы, развалившуюся в результате мощных ударов немецких войск и непродуманных, неуверенных действий генералов И.С. Конева, А.И. Еременко и маршала С.М. Буденного — командующих соответственно Западным, Брянским и Резервным фронтами. В общей сложности войска наших фронтов насчитывали 1250 тысяч человек, 990 танков, 7600 орудий, 677 самолетов. Сил было достаточно, чтобы при условии их умелого использования сдержать врага, сосредоточившего на московском направлении 1800 тысяч человек. 1700 танков и штурмовых орудий, 14 тысяч орудий и минометов, 1390 самолетов. Сдержать — до подхода из глубины страны новых соединений. Однако случилась катастрофа: войска, прикрывавшие столицу, попали в окружение западнее Вязьмы. «К исходу 7 октября все пути на Москву, по существу, были открыты», — так оценивал обстановку Жуков.

В руководстве фронтами царила неразбериха. В штабе Резервного фронта, который, к слову, Жукову пришлось разыскивать (именно разыскивать) лично, не знали о месте нахождения даже командующего — маршала Буденного. Делами там вот уже несколько дней заправлял начальник Главного политуправления Мехлис.

«Отношения между ними и до той встречи были не лучшими, — вспоминал позднее Н.Х. Бедов, начальник охраны Жукова. — Мехлис спросил:

— А вы с какими задачами прибыли к нам?

Г.К. Жуков ответил не сразу. Разговор у них не ладился. Потом Жуков вынул из кармана документ и подал в руки Мехлису. Тот внимательно прочитал и ответил:

— Так бы и сказали.

За всю войну Г.К. Жукову пришлось предъявить документ лишь один раз. Это и был тот случай».

Когда же генерал армии спросил о положении войск фронта и о противнике, то не узнал от Мехлиса, по существу, ничего конкретного. Вот такие амбициозные «профессионалы» чуть было не сдали Москву.

10 октября Жуков стал командующим Западным фронтом, который надо было формировать заново. Лишь через неделю удалось довести численность войск до 90 тысяч бойцов и командиров. Из резерва Ставки и с соседних фронтов на вновь образованную Можайскую линию обороны прибывало пополнение. Войск было мало, поэтому они концентрировались на важнейших направлениях: волоколамском (16-я армия К.К. Рокоссовского) и можайском (5-я армия Д.Д. Лелюшенко, а после его ранения — Л.А. Говорова). Часть сил врага сковывали окруженные в районе Вязьмы войска пяти советских армий.

Жуков работал дни и ночи, без преувеличения, напролет. Но и в этой обстановке не было недостатка в политиках, желавших «порулить» фронтовыми делами, не отвечая за них персонально. Заместитель председателя Совнаркома В.М. Молотов был одним из таких же, как и Мехлис, «профессионалов». «Через два дня после того, как я начал командовать фронтом, — рассказывал Жуков К.М. Симонову, — Молотов позвонил мне. В разговоре с ним шла речь об одном из направлений, на котором немцы продолжали продвигаться, а наши части продолжали отступать. Молотов говорил со мной в повышенном тоне. Видимо, он имел прямые сведения о продвижении немецких танков на этом участке, а я к тому времени не был до конца в курсе дела. Словом, он сказал нечто вроде того: или я остановлю это угрожающее Москве отступление, или буду расстрелян! Я ответил ему на это:

— Не пугайте меня, я не боюсь ваших угроз. Еще нет двух суток, как я вступил в командование фронтом, я еще не полностью разобрался в обстановке, не до конца знаю, где что делается. Разбираюсь в этом, принимаю войска.

В ответ он снова повысил голос и стал говорить в том же духе:

— Как же это так, не суметь разобраться за двое суток!

Я ответил, что, если он способен быстрее меня разобраться в положении, пусть приезжает и вступает в командование фронтом. Он бросил трубку, а я стал заниматься своими делами» ^[220].

С 15 ноября группа армий «Центр» предприняла второе генеральное наступление на Москву. 51 дивизию, в том числе 31 пехотную, 13 танковых и 7 моторизованных бросил враг в сражение. Две недели яростные бои шли в полном смысле у ворот столицы. Потерпев неудачу на северных и южных подступах, противник 1 декабря попытался прорваться вдоль магистрали Москва — Минск, но решительным контрударом был отброшен.

На этом наступательный потенциал группы армий «Центр» оказался исчерпанным, генерал-фельдмаршал фон Бок приказал переходить к обороне. Этого, конечно, Жуков тогда не знал, но тем не менее в результате напряженного анализа обстановки тонко уловил этот переломный момент. «29 ноября я пришел к выводу, — вспоминал маршал, — что группа армий «Центр» уже исчерпала свои наступательные возможности, а ее войска находятся в кризисном состоянии. Этот вывод я доложил Верховному Главнокомандующему и попросил его передать Западному фронту из резерва Ставки 1-ю Ударную и 10-ю армии для того, чтобы нанести по противнику сокрушительный удар и отбросить его подальше от нашей столицы».

В результате начавшегося 5 декабря контрнаступления под Москвой противник был отброшен на расстояние от 100 до 300 км, потеряв при этом более полумиллиона человек. Впервые за войну стратегическая инициатива перешла к Красной армии. Это была и первая столь масштабная личная победа Жукова. Недаром он неизменно говорил именно о Московской битве, как наиболее для него памятной и дорогой.

Та победа убедила и Сталина, что командующий Западным фронтом наделен выдающимися военными способностями. Отныне, вспоминал Георгий Константинович, «Сталин ко мне относился очень хорошо и часто советовался по принципиальным вопросам. Мне казалось, что Сталин хотел искренне загладить свою вину несправедливого ко мне отношения и свою грубость, которую он позволял себе в отношении ко мне в начале войны».

Выражением доверия вождя стало назначение Жукова в августе 1942 г. первым заместителем наркома обороны и заместителем (единственным) Верховного Главнокомандующего.

Случилось это в один из самых напряженных моментов войны. Гитлеровская армия, прорвав в конце августа 1942 г. оборону советских войск на Дону и выйдя севернее Сталинграда к Волге, создала явную угрозу всему южному крылу стратегического фронта Красной армии. В ходе тяжелых оборонительных боев Жуков вместе с начальником Генштаба А.М. Василевским выдвинули смелый план мощного контрнаступления советских войск. Замысел состоял в том, чтобы нанести по румынским и итальянским войскам, прикрывавшим фланги основной сталинградской группировки немцев, мощные удары, которые привели бы не только к ее окружению, но и к полной ликвидации.

Верховный Главнокомандующий не сразу уловил всю полноту замысла двух полководцев. Он, как позднее вспоминал А.М. Василевский, при рассмотрении вопроса в Ставке в начале сентября 1942 г. поначалу считал, что в тот период такое контрнаступление будет стране не под силу. От военачальников потребовалась настойчивость, при этом, по признанию Александра Михайловича, основную роль здесь сыграл характер Г.К. Жукова. В конце концов, Сталин направил Жукова и Василевского под Сталинград, чтобы на месте изучить обстановку, наметить наиболее выгодные направления ударов по врагу и уточнить необходимые силы. Возвратившись из-под Сталинграда, представители Ставки выразили Сталину твердую уверенность в необходимости проведения задуманной операции.