Волшебник в мире - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Сташеф cтр.№ 54

— Ну, почему же «все равно»? Я рада за старого друга. Надеюсь, они будут счастливы.

Но вдруг ее глаза подернулись слезами.

Майлз в один миг оказался рядом с ней и заключил ее в объятия. Она прижалась к его груди и проговорила сквозь всхлипывания:

— Сама на знаю... почему... я плачу... мне все равно... Он меня больше... не интересует... — Она подняла заплаканные глаза, глянула на Майлза. — Наверное, я оплакиваю прошлое и то хорошее, что в нем было.

Мгновение Майлз печально смотрел на нее, а потом отбросил раздумья и прильнул к ее губам.

Поцелуй поначалу был легок и короток, но потом стал глубже и длился удивительно долго. Оторвавшись в конце концов от губ Майлза, потрясенная и обрадованная, Килета облегченно вздохнула и прошептала:

— А я думала, что ты никогда этого не сделаешь!

— До сегодняшнего дня я не мог осмелиться, — отозвался Майлз. Он гладил ее волосы, устремив взгляд поверх ее головы и чувствуя, как им овладевает сладчайшее из чувств. — Я бы предложил тебе сердце, но ты и так уже владеешь им.

— И ты моим, давным-давно, глупышка! Неужели ты не видел, что я разлюбила Орогору и полюбила тебя?

— Я слепой, — прошептал он.

— Ну, тогда попробуй понять, что это правда, на ощупь, — проговорила Килета и подставила губы для нового поцелуя.

Дверь запереть они забыли. Чуть позже мимо проходил Жюль, вымывшийся и переодевшийся. Он остановился у двери, посмотрел на влюбленных, покачал головой и пробормотал что-то невнятное на предмет того, что, видимо, что-то такое носится в воздухе.

* * *

— Вы хотите, чтобы я занялся... чем? — вытаращил глаза Майлз.

— Руководством работы подполья, — спокойно повторил Гар. — Ты должен следить за всем, что происходит, за тем, кто чем занимается, а если кто-то совершает ошибку, ты должен посылать к нему кого-то, кто эту ошибку исправит.

— Мы просим тебя стать главным мятежником, Майлз, — с улыбкой уточнил Дирк. — Мы просим тебя возглавить революцию.

Майлз плюхнулся на стул, изумленно глядя на двоих друзей. Хорошо еще, что стул поблизости оказался. Наверное, Гар и Дирк не зря пришли в его кабинет и заговорили с ним неподалеку от письменного стола.

Майлз обвел кабинет невидящим взглядом, не замечая ни бархатных штор, ни ковра, ни позолоченных ручек, ни камина, ни изящной, обитой шелком мебели.

— Главным мятежником? — онемевшими губами переспросил он.

— Да, — подтвердил Гар. — А ты как думаешь, ради чего мы усадили тебя за бумаги? Ради чего ты читаешь отчеты, рассылаешь людей по разным местам, а потом, когда они возвращаются, опрашиваешь их?

— Вы меня научили этой работе!

— И научили успешно, — отметил Дирк. — Ты готов к этой работе, Майлз, а мы готовы отправиться на поиски других правителей-тиранов, которых надо бы свергнуть. А здесь ты и сам управишься за ближайшие четыре года.

— Ты только в обморок не падай, — успокоил Майлза Гар. — Когда дойдет до дела — до настоящей революции — мы вернемся.

Майлз задумался, задержал взгляд на одной из бумаг.

— Не удивительное ли это совпадение? Тот простой крестьянин, которого вы выбрали себе в проводники, стал тем человеком, которого вы хотите поставить во главе революции?

— Никаких совпадений, — фыркнул Дирк. — А ты-то сам как думаешь, почему из всех беглых крестьян на этой планете мы выбрали именно тебя? Как ты думаешь, почему мы тебя не бросили и всюду таскали за собой?

— Ты обладаешь умом, необходимым для такой работы, и силой воли, которая поможет тебе удержаться на своем посту, — добавил Гар. — Кроме того, ты достаточно сообразителен для того, чтобы в случае чего принять срочное решение.

— Мы научили тебя всему, чему могли, — сказал Дирк. — Ты можешь справиться с работой — и ты действительно единственный человек на этой планете, кто на такое способен.

— Я? Безграмотный крестьянин? Чтобы я выступил против Защитника и целого войска?

— Ты, — не отступал Дирк, — и еще тысяча подсадных магистратов, не говоря о тех солдатах, которых наши агенты агитируют по двадцать человек в день. Пусть им неведомо слово «революция», пусть они не знают, что мы намереваемся свергнуть Защитника, но они не станут сражаться против тебя.

— Только помни о том, что настоящих магистратов надо держать взаперти до победного окончания революции, — предупредил Майлза Гар. — Они большие льстецы и лицемеры, они сумеют убедить тебя в том, что верны вашему делу, но как только очутятся на свободе, тут же предадут вас, вернутся с целым войском и растопчут вас.

— И тот магистрат, кому это удастся, на следующий день проснется министром, — добавил Дирк. Майлз кивнул:

— Я об этом не забуду. — Тряхнув головой, он воскликнул:

— Погодите! Но я ведь даже не сказал еще, что согласен!

— Ну, и? — вопросил Дирк, держа руки на бедрах.

— Так согласен или нет? — поторопил Майлза Гар. Взгляд Майлза растерянно блуждал.

— Сначала мне нужно поговорить с Килетой.

Он ругал себя за откровенность, но наверняка Гар и Дирк знали гораздо больше, чем он думал (да и когда бывало иначе?), потому что Дирк только кивнул, а Гар сказал:

— Безусловно, обязательно переговори с ней.

Килету он встретил, когда она прогуливалась в парке. Неутомимые будущие чиновники, засучив рукава, потрудились на расчистке территории около дворца от лиан и колючих кустов, а затем за дело принялись роботы-садовники, так что теперь возле дворца раскинулся образцово ухоженный парк. Теперь Майлз с Килетой встречались здесь каждый вечер, хотя по целым дням просиживали рядом за письменными столами, — для того чтобы подышать чистым, прохладным воздухом, полюбоваться прудами и клумбами.

— Ты что-то тих сегодня, мой милый, — отметила Килета.

— Да... У меня... очень важные новости, Килета, — отозвался Майлз.

Он умолк. Килета еле слышно вздохнула и сказала:

— Продолжай.

— Меня хотят сделать главным мятежником. Они хотят, чтобы я возглавил революцию.

— Главным мятежником! О, как это чудесно, Майлз!

Килета радостно расцеловала его. Майлз в изумлении обнял ее, поддавшись чувству.

Внезапно Килета прервала поцелуй и отстранилась, широко распахнув глаза.

— Майлз! Это ведь так опасно! Если тебя поймают, тебя станут пытать, чтобы вытрясти из тебя имена всех остальных! А когда ты проговоришься, тебя четвертуют!

При мысли о жутких медленных пытках Майлз содрогнулся, но тут же решительно запретил себе думать об этом.

— Я все понимаю, Килета. Я не могу пойти на такой риск, не посоветовавшись с тобой. Понимаешь, я настолько глуп, что думаю: ты беспокоишься за мою жизнь, наши жизни отныне связаны.