Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни - читать онлайн книгу. Автор: Александр Добровинский cтр.№ 10

В конце восьмидесятых Розита Шмулейббовна, которая для «облегчения» стала Розой Львовной, приватизировала несколько важнейших «очков» в городе и избыток денег начала инвестировать в high tech.

Говорили, что ее первым мужчиной был Лейзер Иосифович Вайсбейн, в миру – народный артист СССР Леонид Утесов. Свечку никто не держал, но то, что они подкалывали друг друга всю жизнь, я помнил с детства. Леонид Осипович шутил, что никогда не встречал невинную девушку с таким опытом бытия и поэтому в темноте сначала подумал, что к нему прислали Розочкину учительницу географии, а бывшая школьница говорила, что к утру на пустом месте Леня мог бы что-нибудь и спеть…

В девяносто пятом хозяйка всех туалетов сказала, что пора переселяться туда, где есть хорошая медицина и эмигрировала в Израиль.

Все было бы с Розой хорошо, если б она на всю жизнь не сохранила некий профессиональный жаргон. Но за ум и красоту «хозяйке фарфоровой горы» прощалось даже это…

…Она полулежала, по-прежнему красивая, несмотря на возраст, когда я входил в отдельную палату израильской больницы «Шиба», и довольно презрительно смотрела на поднос с едой, стоящий перед ней.

– Толя, освободи кабинку, мне тоже нужно, – сказала Роза родственнику, увидев адвоката. – И пусть уберут этот ужас. Я еще не съела котлетку, а она уже стала настоящим говном.

Забрав обогнавшую время еду и покорно помахивая ушами, Анатоль оставил нас с тетей тет-а-тет. Она вздохнула.

– Шурик, я обожала твоих родителей, и у меня были «ха-ха хи-хи» с обоими твоими дедушками. Я не хочу, чтобы мне было за тебя жарко на том свете, как за моего босяка Толю.

– Розита, дорогая! Что такого я сделал?

– Ничего. А то бы ты тут не стоял… Но у меня к тебе дело. Я дала Толику немного денег, чтобы мне не стыдно было лежать в больнице. На них он еще прислал тебе билет, который стоил столько, шо мы с доктором подумали: «Это все…», и я уже начала прощаться с этим миром. Но я люблю тебя, как родного, и поэтому выжила с трудом. Я сейчас скажу за Толика и его брата. Если один – босяк, то второй – просто ходячее недоразумение. Но у них есть дети, и это все, шо у меня есть. Не считая денег, которые я в Израиле экономила, как могла. Здесь же не как в Одессе. Здесь за все надо платить, и все дорого. Я даже воду спускала наполовину, так экономила, ты не поверишь. И теперь я скажу тебе пару слов за их детей. Я хочу оставить им гельд [ «деньги», идиш], но оставить так, чтобы они получали всю жизнь понемногу, как я геморрой при советской власти. А оставить деньги Толе с Фимой – это все равно что накормить унитаз икрой. Ты знаешь, что такое «траст»? Кого я спрашиваю… лучшего адвоката и внука Рувы? Ты видишь, я плохею на глазах. Конечно, ты знаешь, что такое «траст». Так вот, я хочу открыть траст в Лихтенштейне, и это сделаешь ты. Но у меня наличные… Я все поменяла по пятьсот евро, скажи спасибо, это занимает мало места. Ты меня и детей не обманешь? Сделай честное лицо, я тебя прошу, чтобы я умерла спокойно.

Я сделал честное лицо и спросил:

– А сколько денег?

– Пять миллионов евро, и деньги здесь, под кроватью, – ответила тетя Роза и, закрыв глаза, испустила дух…

Я огляделся вокруг и открыл окно. В палату ворвался жаркий израильский воздух весны. Кондиционер будто понял ситуацию и заработал сильнее.

Мадам Кацман пукнула еще раз.

Я взял с тумбочки «антипотно-подмышечный» део и побрызгал вокруг. Насколько я помнил, остальные дамы в семье Кацман пользовались вместо дезодоранта лаком для волос. Они считали, что так аристократичнее.

– Тетя, это очень сложная и опасная работа. Вывести наличные деньги из Израиля совсем непросто. И как их ввести в Швейцарию? А еще надо положить на счет в банке. А потом открыть траст. И сделать туда перевод. Сорок процентов. И то из уважения к «ха-ха хи-хи» с дедушками.

– Шурик! Ты шо, больной на голову? Или работал адвокатом на живодерне? Задуши уже меня сразу! Два. Два процента. Ну два с половиной! И то в память о дедушках, которые были моими первыми мужчинами. Ты уже «Да», или будем говорить за попрощаться?

– Тетя Роза! Вы меня не поняли. Сорок процентов от общей суммы после всех транзакций ляжет на траст, и считайте, что это подарок. – Я хорошо знал эту семью и умел с ними разговаривать.

– Гитлер тебе тетя Роза! Как с тобой вообще можно иметь дело?! Шо я еще сделала в жизни, шо ты стал таким перед Пасхой? Когда тебе было пять, ты был такой хороший был мальчик. Зачем ты вырос?

– Тетя, вы хочите шо? А то я решил потеряться на пару часиков и отдохнуть. – В палату заглянул Анатолий, который чувствовал, что может появиться в завещании, поэтому на всякий случай решил перейти на «вы», в знак уважения к возрасту и исходя из культуры одесского поведения.

– Потеряйся! – сказала тетя. – И забери с собой этого секс-символа адвокатуры. Он еще не разделся, а уже меня «сношнул» по самые бакенбарды.

Я встал и направился к двери.

– Сядь обратно, бандит! Тебя никто не отпускал. Отработай хотя бы билет и гостиницу.

Через час мы обо всем договорились, расцеловались и начали считать купюры.

К вечеру я попытался оторвать от пола чемодан, на котором спала «мадам пи-пи».

– Из тебя биндюжник, как из кошачьей мочи – «Вдова Клико»! – заметила Роза Львовна, наблюдая за моими действиями. – Возьми уже такси за свой счет раз в жизни.

Два дня в Тель-Авиве мне понадобились на то, чтобы по телефону организовать траст в маленьком горном княжестве, перебросить туда деньги с моего личного счета, получить первичные документы и принести все документы Розе в больницу. Я должен был это сделать срочно: тетя за свои деньги могла прогрызть печень даже Тутанхамону. Содержимое чемодана я положил в местную ячейку. Как перевести деньги из живого состояния в нормальное обратно на мой счет, я приблизительно представлял.

Толик звонил каждые пятнадцать минут днем и ночью с одним и тем же вопросом: «Тетя про меня не забыла?» В Шаббат он звонил чаще.

Я отвечал честно, но уклончиво: «Жди приятного сюрприза и вообще будь к тете поласковей и как-то поближе, что ли…»

Оставив княжеские оригиналы клиентке, я улетел в Москву.

Через две недели раздался звонок:

– Это Роза. Меня выписали из больницы. Я гуляю по набережной и записалась на танцы. А еще за мной ухаживает этот шлимазл [ «неудачник», идиш] Толя. Еще пару дней, и этот ужас предложит мне секс. Что ты думаешь?

– Вы мне это говорите, чтобы я ревновал? Соглашайтесь, тетя Роза. Тайна останется в семье. Или вы боитесь за свою дефлорацию?

– Ха! Не делай мне мозг. Просто у меня в жизни не было такого пожилого идиёта, как он. И в постели тоже. И кстати, привези обратно чемоданчик.

– Роза Львовна?!!

– Испугался? Шо такое? Спусти воду, я пошутила. А вообще – приезжай немедленно. Стой там и слушай сюда… – тетя перешла на шепот. – У меня есть еще один. Такой же. И я уже знаю, что делать… Мы будем инвестировать в спутниковую связь. Ты можешь сделать фонд? Я тебе расскажу за доходность. Билет купишь сам.