Только один выход - читать онлайн книгу. Автор: Эрл Стенли Гарднер cтр.№ 9

Но мне не долго пришлось удивляться. Рядом, в крошечной комнатушке, три китайца играли в свое извечное домино. Я обратил внимание на их сдержанность и быстрые точные движения. Чувствовалось, что они принадлежат к особому типу. В стороне, в темном углу, сидел четвертый китаец, крохотными узкими глазками молча следя за происходящим. Я немного понаблюдал за игрой, точнее — за игроками.

Немного погодя по сигналу одного из них они поменялись местами. Тот, что сидел в углу, теперь присоединился к остальным, а один из игроков занял его место.

Было очевидно, что эти китайцы-наемники охраняют помещение. В Китае искусство убивать является одной из профессий. Каждый уважающий себя гражданин имеет собственных наемных убийц, чтобы в случае надобности обратиться к специалисту, а не убивать самому — нельзя же пломбировать самому себе зуб или вырезать аппендицит.

Эти четверо были настоящими наемными убийцами и, судя по всему, хорошо знали свое ремесло.

— Тому, кто достиг преклонного возраста, лучше дышать там, где воздух чище, — многозначительно заметил один из игроков.

— Тому, кто достиг преклонных лет, нужно совсем мало воздуха, — возразил я. — Юности требуется больше воздуха, ибо она дышит и говорит без нужды. Старость только дышит.

Они переглянулись.

— Отец, — учтиво проговорил один из них, поднимаясь. — Мы не просто сидим, мы ждем. В любую минуту здесь может подняться дым, пороховой дым, и он закоптит воздух. Разве сможет достигший преклонных лет уйти отсюда быстрее, чем придет полиция?

Я слегка склонил голову:

— Благодарю тебя, юноша. Молодость имеет силу и верит в полет. Старость знает науку равновесия и верит в мудрость. Да будет страх вам неведом.

С этими словами я повернулся и медленно, с достоинством побрел своей дорогой. Итак, они ждали. Ждали, когда придет тот, кого нужно убить. Неужели босс с ледяными глазами готовил этот теплый прием для меня?

Мертвое тело мошенника, найденное в китайском квартале, вряд ли обеспокоило бы полицию. А если к тому же этот мошенник оказался бы Эдом Дженкинсом, полиция и вовсе издала бы вздох облегчения.

Я зашел в ночную чайную. Мне нужно было посидеть и подумать. Усевшись с чашкой чая перед низеньким столиком тикового дерева и поглаживая бороду, я погрузился в размышления. Хороший актер сливается с персонажем, которого изображает. Обнаружить манеры западного человека в Чайнатауне, да еще будучи загримированным под китайского старца, означало быть разоблаченным. Хорошо зная психологию китайцев, я всегда старался не только говорить и выглядеть в соответствии со своей ролью, но так же и думать.

Сидя в чайной, я пытался мыслить в соответствии с философией китайцев, которая рассматривает время как вечность, а не как короткий промежуток жизни одного человека.

Спокойно, философски, я еще раз вернулся к событиям последних дней. Справа, из-за ширмы, было слышно, как милуются парочки, решившие провести остаток бурной ночи в полумраке китайского ресторанчика. Но мне был слышен также и другой звук: слабые непрекращающиеся всхлипывания — за ширмой тихо плакала женщина.

Движимый скорее любопытством, нежели чем-то другим, я подошел, отдернул занавеску и шагнул за ширму.

На диванчике, отодвинув посуду в сторону и склонив голову на столик, сидела девушка. Закрыв лицо руками, она горько плакала. На левой руке ее была родинка.

Усевшись напротив, я принял полную достоинства позу и стал поглаживать бороду.

— Подобно колесам повозки, прокладывающим свой путь за упряжкой, страдания неотступно идут вслед за нами, — изрек я слабым старческим голосом с сильным акцентом — ведь сейчас я был китайцем, плохо говорящим по-английски.

При звуке моего голоса она распрямилась и изумленно уставилась на меня. Это была та самая девушка, которую я знал под именем Мод.

— Кто вы?

— Назначение старости — утешать юность, — проговорил я, поглаживая бороду.

Она внимательно оглядела меня, глаза ее покраснели от слез. Бояться мне было нечего — в полумраке отгороженного занавесками уголка она не смогла бы меня узнать — мой грим всегда безупречен. Мне кажется, я мог бы сказать, о чем она думает, но воздержался.

— Я могла бы его спасти… — коротко проговорила она. — А теперь он обречен, обречен на смерть… Этот человек ничего не значит для меня, и все же я восхищаюсь им.

— Смерть всего лишь сон, — заметил я, поглаживая бороду. — Чем скорее мы засыпаем, тем скорее просыпаемся.

Она уронила голову на руки:

— Я должна предупредить его. Но если я это сделаю, мне конец. Я у них в руках. Что же мне делать? Господи, что же мне делать?

Я положил руку ей на плечо.

— Ничего не нужно делать, — сказал я. — Я предупрежу его.

— Вы? — спросила она, приподнявшись на месте. — Да кто вы, в конце концов? Прикосновение вашей руки такое ободряющее, оно волнует меня. Откуда вам известно, о чем я говорю?

Я понял, что зашел слишком далеко. Она умела очень тонко чувствовать, эта девушка с родинкой на руке. Я отодвинул занавеску и зашаркал по коридору на кухню — к выходу. Белым девушкам запрещается появляться здесь. Сложив все воедино, я начал представлять всю картину в целом.

Дома я снял грим и принялся ждать. Что-то подсказывало мне, что на меня хотят повесить убийство. Без сомнения, рассуждал я, они попытаются заткнуть мне рот, прибегнув к помощи закона. Хотя нет, едва ли — в суде я мог бы рассказать слишком многое. Меня нужно во что бы то ни стало убрать. И самый правдоподобный вариант — убийство, во время которого погиб бы и я. Предположим, я находился в квартире Р.Си. Руперта, когда там лежало еще теплое тело, и допустим, некто, спрятавшийся в засаде, убивает меня, а потом звонит в полицию и сообщает, что видел, как я вошел в квартиру Руперта. Тогда он, якобы заподозрив неладное, последовал за мной, увидел, как я убиваю Руперта, окликнул меня, пытаясь предотвратить преступление, но я оказал сопротивление, и он застрелил меня. Полиция, разумеется, возьмет его под стражу, допросит и, обнаружив, что убитый не кто иной, как Эд Дженкинс, отпустит на все четыре стороны, да еще рассыпется перед ним в благодарностях.

Я снова принялся прокручивать в голове весь план, пытаясь поставить себя на место своих противников. Я уже почти решил, что съеду с квартиры и устроюсь в какомнибудь надежном местечке, пока все это не закончится.

Единственное, что меня смущало, так это бумаги Чэдвика. Заполучить их я мог, только играя на стороне негодяя с ледяными глазами. Ну ладно, в следующий раз ему не удастся ускользнуть от меня, сколько бы его убийц ни охотилось за мной.

На третий день я получил письмо. Без подписи, напечатанное на машинке:

«Эд, я узнала тебя, когда ты коснулся моего плеча. Спасибо. За мной следят, и у меня нет возможности связаться с тобой. Над тобой нависла опасность, но какая именно, мне узнать не удалось. Знаю только, что она связана с каким-то коридором. Но что это за коридор — не представляю. На всякий случай не ходи темными коридорами».