Дебют магии - читать онлайн книгу. Автор: Денис Лукьянов cтр.№ 47

Который открывал ворота.

Две огромные дверцы ворот постепенно распахивались, и глаза людей в толпе расширялись по мере их открытия, словно то были райские врата. Хотя, для многих то, что находилось во Дворце Удовольствий и его окрестностях, действительно представлялось раем на земле. И сейчас фантазия, возникшая в воображении жителей Златногорска, должна было либо оправдаться, либо рухнуть, как карточный домик, на создание которого вы потратили так много времени и сил, а потом нехороший ветер дунул в незакрытое окно и устроил катастрофу карточного масштаба.

Забегая вперед, домик этот крепко останется стоять на земле. Более того, все его части склеят очень хорошим клеем.

Ворота издали последний стон и распахнулись полостью.

Но люди все еще не шевелились.

И первый шаг сделал, конечно же, Платз.

Внутри все горело, но он продвинулся вперед, символически оперевшись на трость с набалдашником в форме бриллианта. За «как бы мэром» вперед ринулась и песня Философов, вновь пронзив Платза целиком и полностью.

А потом блондин в золотом костюме и вовсе переступил порог. После этого он замер на месте, посмотрел на город, видный с этого холма, как изображение готового пазла на коробке. И Златногорск действительно был пазлом — пазлом, который он, Платз, собрал своими собственными руками.

«Как бы мэр» еще раз прокрутил в голове сценарий предстоящего действа, улыбнулся шире и повернулся к своей компании.

— Ну, чего стоите? Нас ждет всеми любимый мэр, — блондин смаковал этими словами. Он продолжил свой путь, а Дона Роза, Штульц, Эдрик и Ля’Сахр двинулись за ним.

После в ворота рванули и все остальные.

Было понятно, как в первые ряды шествия пробился Денвер, никто даже не задавался этим вопросом. Он всегда был в гуще событий и проныривал в щели, как таракан. Если бы эти насекомые умели говорить и писать, из них вышли бы отличные журналисты, и многие издания платили бы таким жукам-корреспондентам (в обоих смыслах) сумасшедшие деньги. Живучесть и возможность ползать под половицами дорогого стоят.

А вот как в первых рядах оказалась госпожа Фить’иль, никто не понял. Наверное, растолкала пару-тройку человек, и теперь шагала впереди, словно курица, которую соседские дети измазали цветными красками, решив превратить в петуха.

Хуже всего было то, что хозяйка дома, в котором жил Инфион, сама решила трансформироваться из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Но получилось у нее, как у маленькой девочки, которая накрасилась маминой косметикой. Старушка превратилась в еще более отвратительного утенка.

Хая, Бурт и Фуст призраками крались за госпожой Фить’иль, условно заняв третий ряд. Они, в отличие от всех, не восторгались. Точнее, они не переигрывали, когда восторгались. Троица просто шла, смотрела по сторонам, переглядывалась и перешептывалась.

Лолли и Ромио затерялись где-то в толпе и возбужденно оглядывались, а вот Инфион особого восторга действительно не испытывал. Он был рад, что вырвался отдохнуть, но чувствовал, что вся грядущая суета и красота его утомит. Волшебник изредка смотрел по сторонам, чаще — под ноги.

Хотя, было на что смотреть.

Вокруг росли зеленые насаждения, густые, как шевелюры многих рок-музыкантов. Растения разрослись за свою жизнь, но выглядели не лохматыми, а аккуратно уложенными. Цветы раскрывались драгоценными украшениями на насыщенно-зеленых и салатовых кустах, и весь этот двор-сад окружал позолоченный забор.

Сад, в отличие от города, мэр не запустил.

Ко входу в сам Дворец вела мощенная дорога, которая тоже как-то неестественно блестела на солнце. В толпе зеленых кустов, которые напоминали мазки кистью на огромном холсте, прорезались и шикарные фонтаны из золота. Золота, как подумал Платз, потраченного просто в пустую.

Процессия верно и стремительно двигалась вперед по этой жутко дорогой и жутко яркой картине, которую можно было бы продать на аукционе за сумасшедшие деньги. И чем ближе толпа приближалась к порогу, тем больше людей стали обращать внимание на светящееся пятно, которое с каждым шагом становилось все больше и принимало некую форму.

— Что это там за штука, — пискнул жутко запыхавшийся и готовый по-тюленьи повалиться на пузико Штульц.

— А пес его знает, — буркнул Эдрик в ответ, — нам-то какое дело?

— Я в шоке от самого себя, но я согласен с Эдриком, — Платз поправил очочки. — Сейчас это не имеет никакого значения.

Ромио, тем временем, ткнул Инфиона в бок.

— Как думаешь, что там?

— И включись в события наконец! — добавила Лолли.

— Я не вижу смысла включаться сейчас, — пробубнил волшебник. — На самом деле, я вообще не вижу смысла в том, что происходит на данный момент. А что касается этой светящейся точки — то ума не приложу, что эт…

Работник Бурта вдруг врезался во впереди идущего, резко остановился и чуть не свалился на землю. Спасла его лишь поддержка работницы Борделя и «не местного», которые подхватили его, как страховочная сетка неуклюжего циркача.

— Чего все вдруг остановились?

Инфион отряхнул синюю жилетку с желтыми звездочками и посмотрел на своих спутников. Те стояли, как громом пораженные, и смотрели вперед стеклянными глазами. Для полноты картины не хватало лишь отвисших до земли челюстей, но это, увы, вне возможностей человеческой анатомии.

Волшебник внимательно изучил взглядом девушку и молодого человека, а потом направил взор туда, куда смотрели они.

И застыл в той же позе.

Впереди, за головами людей, на пороге мраморного-золотого Дворца Удовольствий, стоял голем. Сам по себе глиняный гигант с парой-тройкой рубинов в теле никого бы не удивил, но дело было в том, что этот был…

Вовсе и не глиняный.

Он сверкал на солнце покруче доспехов Эдрика, а все потому, что отлит был из чистого золота. Металл даже не потемнел — видно было, что за существом ухаживали.

Голову его, помимо рубина в центре, украшали другие драгоценные камни всех цветов радуги, которые мерцали на солнце как огни сломанного светофора, приятно бросаясь в глаза своей роскошью и великолепием. Но никакой нагрузки они не несли — роль играл лишь рубин, который, в совокупности с теми, что располагались у голема в груди и на руках, помогал циркулировать магию по телу золотого гиганта.

Эдрик Блестящий, увидев что-то, что блестит лучше него самого, необычным образом свистнул.

— Вот это мэр разгулялся, конечно. А, Плтаз, что скажешь?

Внутри блондина уже начинал кипеть чайничек, в котором варилась вся ненависть к человеку, что жил за мраморным порогом. Какая пустая трата Золотых Философов! Просто ради того, чтобы голем был красивым! «Как бы мэр» уже представлял, что ждет его внутри этого великолепного строения, и старался охладить чайник гнева, который уже посвистывал.