Вергилий - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Бондаренко cтр.№ 10

Тем не менее жизнь гладиаторов казалась многим неискушённым молодым людям довольно привлекательной. Действительно, гладиаторы неплохо зарабатывали: из рук устроителя игр победители получали ценные награды и большие денежные суммы. Гладиаторы привлекали к себе восхищенные взоры женщин, об их мастерстве спорили не только уличные мальчишки, но и знатные люди, их изображения украшали здания и предметы обихода. Однако за славу и богатство очень часто приходилось расплачиваться жизнью.

Когда новичок попадал в гладиаторскую школу, он сначала проходил особый курс подготовки у мастеров по разным видам оружия и выбирал для себя наиболее подходящее снаряжение. В гладиаторских школах было принято хорошо заботиться о здоровье и питании бойцов, но при этом держали их всегда под строгим надзором и не выпускали за пределы школы, чтобы они не сбежали. А побеги, надо сказать, были весьма часты. Нередко гладиаторы предпочитали даже покончить жизнь самоубийством, нежели сражаться на арене. Философ Сенека сообщает о нескольких таких случаях: «Недавно перед боем со зверями один из германцев, которых готовили для утреннего представления, отошёл, чтобы опорожниться — ведь больше ему негде было спрятаться от стражи; там лежала палочка с губкой для подтирки срамных мест; её-то он засунул себе в глотку, силой перегородив дыханье, и от этого испустил дух… Когда бойцов везли под стражей на утреннее представление, один из них, словно клюя носом в дремоте, опустил голову так низко, что она попала между спиц, и сидел на своей скамье, пока поворот колеса не сломал ему шею: и та же повозка, что везла его на казнь, избавила его от казни» ^[72].

Гладиаторские игры обычно устраивались в специально построенных для таких целей амфитеатрах, старейший из которых сохранился в Помпеях. В Риме амфитеатры долгое время были деревянными и лишь в 29 году близ Марсова поля был возведён первый каменный амфитеатр Тита Статилия Тавра. Перед самыми играми на стенах домов появлялись особые «афиши» — надписи, сообщавшие о дате и устроителе игр. Образцы таких надписей сохранились в Помпеях: «Гладиаторы Н. Попидия Руфа будут биться с двенадцатого дня до майских календ; будет звериная травля», «Гладиаторы эдила А. Суетия Церта будут драться накануне июньских календ» ^[73].

Начинались игры с парада гладиаторов, облачённых в самые роскошные свои одеяния. Затем бойцы бросали жребий, разбивались на пары и, получив оружие, начинали сражаться насмерть. Снаряжение гладиаторов было очень разным, и поэтому бойцы носили различные названия: «самниты» (с мечом и большим четырёхугольным щитом), «фракийцы» (с кинжалом и маленьким круглым щитом), «ретиарии» (с сетью и трезубцем), «галлы» или «мурмиллоны» (тяжеловооружённые бойцы, на шлеме у них изображалась рыбка) и другие. Привлекали внимание толпы «бестиарии» и «венаторы» — гладиаторы, сражавшиеся со свирепыми дикими зверями, привезёнными из Африки или Азии.

Раненного гладиатора, бросившего оружие и просящего пощады, подняв вверх левую руку, или добивали, или оставляли в живых по желанию толпы. Трупы с арены убирали специальные служители, облачённые в костюмы перевозчика мёртвых Харона или проводника душ в подземный мир Меркурия. Победитель получал пальмовую ветвь и торжественно обходил арену. Затем ему вручали ценные дары и золотые монеты. Но самой желанной наградой был тонкий деревянный меч (rudis), вручавшийся по требованию публики за неоднократные победы и символизировавший отпуск на свободу. Если гладиатору посчастливилось выжить в течение трёх лет, его избавляли от обязанности сражаться на арене. Он становился мастером, обучающим новичков в гладиаторской школе, а ещё через два года приобретал полную свободу.

Вергилий наверняка посещал в юности гладиаторские игры. Не исключено, что именно яркие впечатления, которые он получил, наблюдая кровавые поединки на арене амфитеатра, легли в основу весьма натуралистичных батальных сцен в его знаменитой поэме «Энеида».

Бывал Вергилий, очевидно, и на театральных представлениях. Возникновение римского театра восходит к 364/363 году, когда в Риме разразилась эпидемия и государственные власти, отчаявшись остановить мор, решили учредить сценические игры, дабы умилостивить богов. По сообщению историка Тита Ливия, «предприятие это было скромное, да к тому же иноземного происхождения. Игрецы, приглашённые из Этрурии, безо всяких песен и без действий, воспроизводящих их содержание, плясали под звуки флейты и на этрусский лад выделывали довольно красивые коленца. Вскоре молодые люди стали подражать им, перебрасываясь при этом шутками в виде нескладных виршей и согласовывая свои телодвижения с пением. Так переняли этот обычай, а от частого повторения он привился. Местным своим умельцам дали имя «гистрионов», потому что по-этрусски игрец звался «истёр»; теперь они уже не перебрасывались, как прежде, неуклюжими и грубыми виршами, вроде фесценнинских, — теперь они ставили «сатуры» с правильными размерами и пением, рассчитанным на флейту и соответствующие телодвижения. Несколько лет спустя [Луций] Ливий [Андроник] первым решился бросить сатуры и связать всё представление единым действием, и говорят, будто он, как все в те времена, исполняя сам свои песни, охрип, когда вызовов было больше обычного, и испросил позволения рядом с флейтщиком поставить за себя певцом молодого раба, а сам разыграл свою песню, двигаясь много живей и выразительней прежнего, так как уже не надо было думать о голосе. С тех пор и пошло у гистрионов «пение под руку», собственным же голосом вели теперь только диалоги. Когда благодаря этому правилу представления отошли от потех и непристойностей, а игра мало-помалу обратилась в ремесло, то молодые люди, предоставив гистрионам играть подобные представления, стали, как в старину, опять перебрасываться шутками в стихах; такие, как их называли позже, «эксодии» исполнялись главным образом вместе с ателланами — а эти заимствованные у осков игры молодёжь оставила за собою и не дала гистрионам их осквернить. Вот почему и на будущее осталось: не исключать исполнителей ателлан из их триб и допускать их к военной службе как непричастных к ремеслу игрецов» ^[74].

Первую пьесу на латинском языке, созданную по греческому образцу, поставил поэт и драматург Луций Ливий Андроник на «Римских играх» в 240 году ^[75]. Ныне эта дата считается началом римской литературы. В дальнейшем на римской сцене ставили не только переведённые с греческого языка или написанные по греческому образцу «трагедии котурна» («котурнаты») и «комедии плаща» («паллиаты»), где актёры играли в греческих одеждах, но и исконно римские драматические произведения с сюжетами из местной жизни. Например, в конце III века до н. э. появляется трагедия «претекста», где главные действующие лица были облачены в одеяния римских магистратов — тоги с красной каймой (претексты), а во II веке до н. э. — «комедия тоги» («тогата»), где артисты носили римские тоги. Величайшими римскими драматургами республиканского времени были Гней Невий, Тит Макций Плавт, Квинт Энний, Цецилий Стаций, Публий Теренций, Марк Пакувий, Луций Акций, Луций Афраний.