Эринии - читать онлайн книгу. Автор: Марек Краевский cтр.№ 18

Попельский снова развернул «Слово польское» и углубился в чтение заметки, которая так его взволновала.

Попельский взглянул на каштаны в парке. Через пять бессонных часов он должен встать и пойти на работу. Сегодня он больше не заснет. И что с того? Комиссар не мог не думать о заколотого ножом Гене Питке! Не мог не представлять пыток, которым он подвергал бы Малецкого, который утешался свернутой в трубку свиной кожей, а под кроватью держал поломанные куклы с аляповато добавленными гениталиями.

В приступе отчаяния Попельский решил принять снотворные таблетки, которых всегда вдоволь было у Леокадии, чтобы проспать остальную часть своей «ночи».

Зашел в комнату, закрыл балкон, а потом пошел в ванную. Вынул из шкафчика жестяную коробочку с надписью «Морфей», разодрал пергаментный пакетик, а его содержимое высыпал в стакан с водой. Выпил одним глотком, словно это была водка, которой он в ту ночь так и не попробовал. И тогда услышал на балконе какой-то звук, словно туда бросили камень.

Попельский метнулся к балкону. Там лежала картонная коробка. Инстинкт полицейского велел ему сперва поинтересоваться виновником, а не содержанием пакета. Комиссар оперся руками о перила и огляделся вокруг. Не заметил никого подозрительного. Какие-то студенты стояли возле парка и разговаривали, несколько театрально размахивая руками. Продавец прецлів ^[31] расхваливал свой товар. Чей-то ребенок орал в коляске и не давал убаюкать себя все более раздраженной няне. Попельский отодвинулся от пакета подальше и лег на живот. Протянул руку к коробке и чуть отклонил ее крышку. К счастью, не заметил никаких проводов, следовательно, это была не бомба. Он немного поднял голову, а потом, сев по-турецки, открыл коробку. В ней была его старая, тщательно выглаженная одежда, в которую он сам когда-то одел пьяного Валерия Питку. Под костюмом была льняная тряпка, в которую завернули обувь. Вычищенные до блеска ботинки из первоклассного магазине «Дерби», которые достигали выше косточки. Лучшие для пеших путешествий. Или чтобы отправиться в них на паломничество в Ченстохов, как клялся сделать Валерий Питка. Но этого обещания он не сдержит, потому что животное не будет убито. Убийца его внука будет сидеть в тепле, дрочить в кулак, его будут кормить и обихаживать, а в какой-то день он снова получит пропуск, чтобы отправиться на другой двор, полный веселого детского гомона.

Попельский уже знал, что с его бессонницей не справятся даже порошки кузины Леокадия. Зато ему были известны другие лекарства. Ими было определенное решение, а точнее говоря — телефонный разговор.

Через минуту он стоял возле аппарата и говорил с телефонисткой хриплым от никотина голосом:

— Пожалуйста, Винники, номер 23.

Анатоль Малецкий вздохнул и проснулся из неглубокого сна, полного странных видений. Звук, вырвавшийся из его уст, был похож на стон от испуга или удовольствия. Страх объяснялся тем, что ему снилась какая-то большая, темная и ужасная фигура, что стояла возле его кровати и наклонялась над ним. И когда она сбросила с себя плащ, оказалось, что это молоденькая голая девушка. Малецкий аж застонал от удовольствия. Тогда из его горла вырвался этот непонятный звук, и он сразу проснулся. Вокруг храпели другие пациенты. В коридоре, где был сестринский пост, светила тусклая лампочка. Стекла высокого окна царапали ветви деревьев.

Малецкий шевельнулся на кровати и почувствовал огромное возбуждение. Засунул руку под одеяло, рот наполнился слюной. Вмиг в палате вспыхнул свет фонарика. Малецкий вздохнул и разочарованно вытянул руку. Светлое пятно росло и, наконец, достигло его кровати. Через несколько секунд в дверях появилась большая тень, которая увеличивалась, как и фигура санитара, который неслышно подходил к нему.

— Кто-то беспокоится о тебе, Малецкий, и кое-что тебе передает, — прошептал санитар и повел бедрами, имитируя совокупление. — То, что ты очень любишь!

— Ну, то давайте, пан Мухо! — Малецкий проглотил слюну. — Ну, давайте!

— Тихо, дурья башка, — зашипел санитар. — Хочешь, чтобы запах шпондерка ^[32] дурных разбудил? Ступай в нужник! Штайґуй, штайґуй! ^[33] Там достанешь!

Малецкий съежился, чтобы скрыть от санитара свое возбуждение, и двинулся за ним. В коридоре никого не было. Лампа освещала сестринский пост и спящую медсестру. Возле туалета Малецкий остановился. Муха стоял за ним.

— Ну, иди! — буркнул Муха. — Во второй кабинке.

Малецкий не послушался. Его ноздри расширились, чувствуя даже едва слышные запахи пота санитара и его помады для волос, вонь мочи из писсуаров, резкий запах лизола и хлорки. Кроме этого уловил тонкий запах мужских духов, который несколько его встревожил. Откуда-то был ему знаком.

Вот и все, что он почувствовал. Даже малейшего запаха копченой солонины. Все его возбуждение исчезло. Он укоризненно взглянул на Муху. Тот улыбнулся, снова сделал несколько неприличных движений и легонько пихнул Малецкого в сторону открытых дверей.

И тогда пациент ощутил, как кто-то хватает его за пижаму и заносит внутрь туалета. Это произошло так неожиданно, что он не успел отреагировать или хотя бы оглянуться, чтобы разглядеть нападавшего в темном, холодном и вонючем помещении. Кто-то подбил ему ноги, а другой прижал к полу. Запах изысканных мужских духов усилился. Руки Малецкого оказались в тисках железных наручников. Скрежетнул ключик. Пациент учуял запах выделанной кожи. По кадыку скользнула пряжка ремня, а затем что-то стиснуло его шею. Давление усиливалось. Малецкий задыхался.

Кто-то сел ему на спину и потянул к себе его голову, стискивая кожаную петлю.

Запах духов стал почти неощутим, зато усилился запах водки и лука.

— Это за моего внука! — услышал Малецкий.