Безбашенная - читать онлайн книгу. Автор: Янка Рам cтр.№ 101

— Женечка…

— Всё! Это было невкусно.

Пытаюсь сбежать. Народ уже суетится с кружками, я слышу, как Ожников восторгается моим тортом. Вот! Ожникова можно кормить с удовольствием.

— Жека, тебе побольше или поменьше кусочек?

— Ой, я не буду. Меня подташнивает что-то…

Аронов не отводит от меня глаз, следя внимательно за каждым движением.

— Жень, зайди ко мне, пожалуйста. Две минуты.

Уходит в свой кабинет.

Окей… Иду за ним следом. Запирает дверь, и мы замираем друг напротив друга. Напряжение между нами начинает нарастать. Пауза затягивается, а нас наверняка ждут.

— Извини меня… — заглядывает он мне в глаза.

— Ой, да перестань. Глупая была затея. Я не знаю, зачем так сделала с тобой. Ты должен был сказать «красный», я бы отстала.

— Я не хотел тебя расстраивать. И торт был вкусным. И он всё ещё там есть. Если ты хочешь… Я съем с удовольствием ещё кусочек.

— О, нет! — поднимаю я руки. — Быть может, какой-то другой женщине удастся доставить тебе удовольствие таким образом. Лично я — пас.

— Ты зачем так говоришь? Ты опять хочешь меня наказать психологически?

— Чем?

— Ты же не можешь не понимать, что такими своими выпадами отталкиваешь меня, и мне больно.

— Да? — задумчиво хмурюсь я. — Но ведь у тебя будет женщина рано или поздно. Я что, не могу желать тебе духовной близости с ней?

— Больно.

— Почему?

— У меня есть женщина. Я её очень люблю. Просто она сейчас капризничает и немного заигралась.

— Думаешь? — рефлекторно прижимаю ладонь к желудку.

Болит, зараза… Теперь гораздо сильнее, чем утром.

— Ты бледная… Как себя чувствуешь?

Неопределённо кручу в воздухе пальцами.

— Женечка, я хотел попросить тебя о возобновлении сеансов психотерапии.

— Исключено!

— Почему?

— Тебе какую версию озвучить?

— Какую-нибудь озвучь.

— Скажем так: дистанция между нами сейчас плавающая. Нам и так сложно. А эти сеансы превратятся в попытку брать то, в чём испытываем дефицит, отказавшись друг от друга. А я этого не хочу. Не хочу этой близости и открытости. Сокращать дистанцию не хочу!

— Почему?

— Потому что… В чём тогда смысл нашего расставания?

— Этого я, если честно, не понимаю и сам.

— А смысл в том, чтобы найти такую дистанцию, на которой нам обоим перестанет быть плохо и больно.

— Если обоим, то это бесперспективная затея.

— Думаешь?

— Знаю.

Вздыхаю.

— Пойдём, там Ожников слюной сейчас захлебнётся.

Мы заходим в кабинет Крис. Народ, постанывая от удовольствия, уже доедает торт.

— Мы подумали, — оправдывается Ожников, забирая последний кусок. — Ты — не хочешь, Андреич — не будет…

— Ну и правильно! — улыбаюсь я. — Вкусно??

— Ммм… — хоровой стон удовольствия практически полностью реанимирует меня.

Сегодня мы с Крис заявились в клуб раньше всех и нахально обнимаемся, расположившись на диване. Крис поцеживает мартини, и я изредка целую её мокрые губки, слизывая с них сладковатый терпкий вкус. Мои пальчики скользят по её коленке. Я рассказываю ей про своих котят.

— Ооо… Где ты берёшь таких сладких?

— Воспитываю.

— Может, поделишься с любимой? Я так-то тебе самого ценного персонажа пожертвовала.

— Да не вопрос, любимая! Договорись с Демченко, что он не сходит с ума по этому поводу, и я тут же подтяну мальчиков. Поиграемся…

— Может, как-нибудь так? Не будем его нежную психику тревожить? — зажмуривается она.

— Нет. Тогда без меня.

Не могу и не хочу врать Демченко и мутить что-то у него за спиной. Никакого удовольствия от процесса я не получаю. Раньше в моменты их ссор это не парило меня так сильно. Потому что Демченко очень убедительно выглядел, отказываясь от Крис первым. Но как только я поняла, что это просто формат, и, уходя, он не ставит на самом деле точку, продолжая чувствовать её своей…

Крис всё время пытается убедить меня, что психологические пределы чужого саба — это не мои проблемы. Но… Я чувствую так, как чувствую, и ничего не могу с этим поделать. Демченко тоже частично мой. Я его ЧУВСТВУЮ. Мне не вкусны его срывы. Я ощущаю себя обязанной его налаживать, если он ломается. Поэтому никаких «подпольных» развлечений, которые вынесут Демченко, с моим участием. И, слава Богу, наши игры с Крис его не выносят. Впиваюсь в её пухлые губки.

— Поехали ко мне сегодня, — поставив бокал на столик, Крис обвивает руками мою талию. — Я соскучилась по тебе.

Её губы скользят по моей щеке и утыкаются в ушко. Меня передёргивает от остроты ощущений.

— Можно Демченко поразвращать… Он всё равно сбежит в результате, а мы вдвоём оторвёмся.

План хорош! Поразвращать Демченко — это вкусно.

— … а можно Аронова…

Отстраняюсь, разглядывая её красивое лицо с мечтательно блуждающими глазами. Красивая… Дрянная, страстная, преданная, открытая, неверная, противоречивая и целостная — МОЯ! Крис вся моя насквозь. Мне не хочется ни корректировать, ни отрицать ничего в ней. Есть целиком, как приготовлено природой.

— Какая же ты… — утыкаюсь своим носиком в её, — … умопомрачительно великолепная!

Крис улыбается, закрывая глаза.

— Люби меня! Ну их, этих мужиков.

— Обещаю любить тебя вечно!

Ей легко и гармонично говорить о любви, потому что я чувствую от неё к себе примерно то же, что испытываю сама. И мы общаемся на одном языке. Мы словно одно целое.

— Поехали со мной в Милан?

— Виза…

— Ммм… — хныкает она раздражённо. — Хотя бы не поступай на второе высшее. Тебя станет очень мало. Мы не поделим, и все передерёмся.

— Всё будет хорошо, любимая! — зацеловываю её лицо. — Всё будет просто идеально! Меня будет мно-о-ого!

— Тебя уже мало!

— Это потому, что ты живёшь с Демченко, — смеюсь я.

— Это кошмар, да.

— Почему?

— Потому что бонусов в этом нет никаких. Жить вместе можно только с Ароновым, детка.

— Ой… — закатываю я глаза. — А почему, кстати?

— Первое — ты не готовишь то, что не ешь и тогда, когда ты не ешь. И вообще не готовишь, если не хочешь. И не тратишь на это остатки своего свободного времени. Второе — твой секс случается, только когда ты этого действительно хочешь, и он не превращается в снятие физиологического напряжения, он всё ещё секс, и он всё ещё острый и о*уенный. Третье — ты не возишься со стиркой, уборкой и прочей ахинеей. Раз в неделю к тебе приходит помощница по хозяйству — и у тебя чисто. Четвёртое — никто не считает твоё время и тебя своей собственностью и не распоряжается ими по своему усмотрению. Пятое — всё, что ты даришь мужчине, воспринимается не как должное, а как нечто ценное, за которое он обязан ответными реверансами. Шестое — в твоём мире существуют мужчины, и это, чёрт возьми, приятно! В общем, я подумала и решила, что ещё лет десять о замужестве думать не буду. И со следующей недели я возвращаюсь к себе насовсем.