Здесь все взрослые - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Страуб cтр.№ 54

– Ладно. – Портер опустила глаза и поняла, что изо всей силы вонзила ногти в ладонь.

Шел последний урок, по пятницам – математика. На уроках математики класс делился на группы, как и в ее школе в Бруклине, то есть из тех, кто с цифрами на короткой ноге, делали одну группу, а в другую отправляли тех, у кого устный счет прихрамывал. Сесилия и Август сидели рядом в последнем ряду, где поглощали знания с трудом или не поглощали вовсе, их это не сильно волновало. Кому-то высшая математика нужна позарез, чтобы во взрослом возрасте добиться успеха на серьезном поприще: один метит в ученые, другой – в космонавты, третий – в профессора, которых когда-нибудь в киноверсии по роману о их жизни сыграет британский актер с землистым цветом лица. Сесилия и Август в эту группу не входили.

Сидни Фогельман сидела на один ряд ближе к доске, изолированная от своих клевреток по способностям, и все сорок пять минут то взбивала волосы в высокий конский хвост, то снова распускала.

Август подтолкнул тетрадку ближе к себе и написал: «Когда Сидни надо что-то сосчитать, она складывает пляшущих человечков из мультика».

Сесилия засмеялась и написала в своей тетрадке: «У нее в телефоне вместо цифр одни смайлики».

Их учителю математики, господину Дэвидсону, двадцать два года. Все же кто-то относится к математике всерьез – они спросили его об этом в первый же день. Учитель-мужчина – всегда повод для легкой радости, по крайней мере родители с пониманием кивают, но только не родители Сесилии. Они никогда не спрашивали о том, кто ее учит, по какому предмету, вообще не брали в голову, что она каждый день общается со взрослыми людьми, кто эти люди, даже не заморачивались. Катрин точно запала бы на господина Дэвидсона. Высокий, поджарый, с усами, наверняка попавшими на его лицо не случайно. Брюки цвета супа из моллюсков, модные кроссовки.

На доске значилось сложное алгебраическое уравнение, строчки и закорючки, Сесилия не врубалась. В целом она училась неплохо, однако в данном конкретном случае – затык. Бывает. Она подняла руку.

– Да, Сесилия? – спросил господин Дэвидсон.

– Извините, можно объяснить еще раз? На x/y я сбилась.

– Кто-то готов выйти к доске и разгрызть этот орешек? Объяснить, что тут такое? – Рука, державшая мел, обвела комнату.

– Давайте я, – вызвалась Сидни, снова собирая волосы в конский хвост, так уличная задира снимает серьги перед тем, как устроить разборку. Она обернулась и одарила Сесилию и Августа презрительным взглядом. – Гребаные придурки, вот вы кто.

Она продефилировала между столами и приняла мел из рук господина Дэвидсона с намеком на сладострастие, будто это он выбрал ее, а не наоборот. Она нацарапала несколько цифр, вернула мел и отряхнула руки. Господин Дэвидсон проверил ее каракули.

– Прекрасно, да. Можешь объяснить, как у тебя получилось?

Сидни закатила глаза.

– Легко. X переносишь во множитель, а все остальное перемножаешь.

– Примерно так, – согласился господин Дэвидсон.

Сидни с довольным видом вернулась на свое место. Уютно устроившись, она до звонка возилась со своим конским хвостом. Когда все поднялись и начали запихивать тетрадки и учебники в рюкзаки, Сидни развернулась и уставилась на Августа.

– Думаешь, ты такой клевый, да? – Она улыбалась, что само по себе внушало тревогу.

– Ну я не математический гений, как ты… хотя погоди, как же ты оказалась с нами в одном классе, для тупых? Ой, извини. – Август хлопнул себя по лбу. – Опять ляпнул глупость.

– У меня есть подружка, она ездит в «Солнечную деревню», знаешь про это? – Сидни скрестила руки на груди. – Рассказала про тебя охренительную сказочку. «Робин».

– Это его среднее имя, – мгновенно вмешалась Сесилия. – Мое среднее имя – Вивьен, иногда меня так и называют. Особенно французская сторона моего семейства.

Август напряженно задышал. Сесилия взяла его за руку.

– Погоди, если он надевает платье и носит женское имя, – тут Сидни крутнулась и обратилась уже прямо к Сесилии, – а ты держишься с ним за руки, получается, боже правый, что ты тоже лесбиянка? Как твоя бабушка? Ну и семейка, сплошь извращенцы. – Сидни откинулась назад и радостно заржала. Достала из рюкзака мобильник. – Есть чем порадовать народ.

– Погоди. – Сесилия отпустила руку Августа.

– Сесилия, все нормально, – сказал Август.

– Не смей! – прошипела Сесилия. – Это не честно! Это вообще не твое дело! – Ей хотелось закричать, она стиснула зубы.

Второй раз она такого не допустит. Она уважает чужие тайны, но ложиться под каток, который снова закатает ее в землю, не будет. Дело не в том, правда это или нет, просто надо защитить друга. Она пыталась защитить Катрин, сейчас она защитит Робина.

Сидни закатила глаза.

– Развлекаться – мое любимое занятие. А это будет покруче «Отчаянных домохозяек».

Сесилия посмотрела на Августа, лицо его стало серым, как кусок хлеба без масла.

– Извини, – проговорила она. – Придется.

– Придется что? Поцеловать меня? Вот Инстаграм порадуется. – Она сделала гримаску и вытянула вперед руку с телефоном. – Ты тоже попадешь туда, «Робин», все девочки в одном кадре!

– Все, доигралась.

Сесилия отвела до плеча правый кулак – и выпустила стрелу прямо в нос Сидни. Раздался хруст, какой бывает, если сжать банку из-под колы. Из носа Сидни потекла струйка крови, будто открыли пакетик кетчупа, Сидни охнула, от боли, изумления или того и другого, и закрыла руками лицо. Сесилия и Август молча стояли перед ней, а к ним уже быстро шел господин Дэвидсон, улыбка исчезла с его лица – он понял, что яблоком раздора стали отнюдь не уравнения.

Перед кабинетом директора находилась приемная с ковром на полу, и Сесилия сидела здесь уже час. Родители Августа приехали за ним, после недолгой беседы в кабинете директора они вышли оттуда с потными лицами и пожали Сесилии руку в знак признательности, потом приехал отец Сидни и забрал ее, тоже посетив кабинет директора, а Сесилия все сидела и ждала, одна с секретаршей директора, толстушкой по имени Рита, которую все в школе обожали – у нее на столе всегда лежали горки печенья – бери сколько влезет. Сесилия уже съела три кружочка. Сама директриса давно исчезла, прихватив свой кожаный чемоданчик.

Рита, державшая трубку возле уха, покачала головой и откинулась назад в своей колыбельке.

– Тишина, дорогая.

– А тете Портер тоже звонили?

Рита глянула в свой блокнот, острым концом карандашика поставила галочки.

– Звонила бабушке, тете, маме, папе, потом еще раз тете. – Она нахмурилась. – Не переживай, деточка. Кто-нибудь с минуты на минуту объявится.

– Я могу еще успеть на последний автобус, – сказала Сесилия, глядя на часы.