Отдай свою душу - читать онлайн книгу. Автор: Уля Ласка cтр.№ 16

Светлое пятно выныривает из темноты, хватает меня за руку и тянет по направлению к дому, стараясь по пути избегать освещенных участков.

— Блин, ты совсем замёрз, — пытается обхватить ладошкой мои пальцы. Да, я только в рубашке, пиджак остался в машине. Но холодные почему-то только руки, во всем остальном теле жар начинает возрастать с немыслемой скоростью.

— Энджи, мы куда? — она практически бежит, заставляя чувствовать себя долбанным Пяточком…

— Греться, — более невинной интонации не слышал ни разу в жизни. — Ну, и надо ж проверить, что за сакральный символ выкусил тебе Ставр, — негромкий смех.

Резко торможу, дергая ее назад, порывисто обнимаю, целую долго и жарко, пытаясь хоть немного сбить накал у себя внутри. Но, когда ее язычок легко проходится по моему нёбу, ясно понимаю, что идея была не просто провальной, катастрофической. Эндж, как какое-то аномальное явление, заставляет меня полностью потерять ориентацию в пространстве и времени. Судорожно глотая воздух, она всё-таки находит силы отпихнуть меня.

— Быстрее в дом, не думаю, что ты настолько скор, чтобы выиграть пятидесятиметровку у собак, — целует, оттягивая мою нижнюю губу и чуть прикусывая ее зубками. Энджжжжжж…

Отпускает мою руку.

— Только тихо… — судя по всему нам предстоит посещение кухни. Энджи на носочках, имитируя шпионское передвижение, приводит меня в такое состояние, что я едва сдерживаю смех. У меня никогда такого не было, поэтому я ей дико благодарен за подаренные ощущения. На кухне включает пару светильников над столешницей и сразу же хватает два бокала, наполняя горячей водой и выуживая невероятно ароматные чайные пакетики из деревянного ящичка. Открывает холодильник, вынимает пару контейнеров с запиской «Для наших любимых родственников с голодного края». Мне вручается поднос, на который сгружается весь провиант и мы двигаемся дальше. Мне предоставлена роль первопроходца, что очень льстит, но учитывая полную темноту в доме, я практически нихрена не вижу, а руки Эндж, придерживающие меня за спину и призванные направлять, ещё больше сбивают и дезориентируют. Матерюсь про себя и молюсь, чтобы не навернуться со всем этим добром. Вид будет эпичным.

Лестница. Ещё несколько шагов и меня куда-то толкают. Темнота. Секунда. Свет. С такой твоей стороной, Эндж, я ещё не знаком.

Энджи

Ну, вот мы и добрались до моей комнаты. Забираю у Жени поднос, устанавливая его на кровати и заваривая пакетики чая, изготовлением которых у нас занимается сама Стеша, добиваясь невообразимых ароматов и вкусов. Ее маленькое хобби.

Поворачиваюсь, испытывая смущение. Моя комната здесь, в отцовском доме, самая что ни на есть спартанская. Это Ба у себя отводила душу, оформляя ее так, что все маленькие и не очень принцессы в округе рыдали от зависти. А здесь отец предоставил мне полную свободу, её я и сохранила — никаких кроватей с балдахином, ажурных зеркал и показательной выставки парфюмерно-косметической продукции, она есть, но я не считаю необходимым захламлять ею пространство. Единственное, что вносит разнообразие в интерьер — это моя творческая стена — моё настроение и вдохновение на каждый день. Фотки, иллюстрации выдранные из журналов, свои зарисовки, и даже какие-то предметы — зелено-желтый неоновый панцирь жука, который притащил мне Федор из своей экспедиции по саду, кусочек кружева, прихваченный с собой из кучи образцов в магазине тканей. Эмоции зафиксированные и сохраненные для того, чтобы прикасаясь к ним, воскрешать их в памяти и чувствовать…

Женя уже рядом и внимательно её рассматривает. Ощущаю себя обнаженной — это все-таки слишком личное, в этом слишком много меня… А он тут же безошибочно находит брешь, цепляясь за которую, с лёгкостью сможет вывернуть всю мою душу наизнанку… Фото сиренево-бирюзового неба с яркими алыми отсветами заходящего солнца на облаках — фото с дня рождения близнецов, того самого дня… А под ним набросок сделанный ещё раньше — переносица, брови, глаза… рука ещё не такая твердая, как сейчас, но к чему скромничать, я хорошо рисую. Глаза, которые я увидела впервые после нашего феерического знакомства.

Сдвигает фото, внимательно в себя вглядываясь.

Извиняюсь и сливаюсь в ванную за мазью, которая появилась в нашей семье после того знаменательного Пашкиного избиения. Ее изготавливают для отца на заказ и сколько даже близкое окружение не пыталось выманить контакты создателя, ничего не выходит, а отец хитро ухмыляясь повторяет, не затем он продавал душу дьяволу, чтобы разбрасываться семейными секретами. Но я подозреваю, что дьявола зовут Наташа, одна из бывших подружек отца, с которой ему, как, впрочем, в большинстве случаев, удалось сохранить прекрасные отношения. Наташа — потрясающий косметолог и, видимо, немного волшебница, потому что нашим цветущим видом, мы обязаны и ей в том числе.

Возвращаюсь в комнату. Вот, ведь, любопытный… Рудов! Стоит у стола, склонившись над папкой с моими текущими работами… среди них нет ничего компроментирующего, но работы в процессе я предпочитаю не светить… Папка была в ящике. Подхожу, демонстративно ее закрывая.

— Извини, — очаровательная улыбка, — но ты же знаешь, что в правом верхнем ящике стола всегда самое важное… не смог удержаться.

Тёмные глаза пристально следят за каждым моим движением. И между нами только маленькая баночка с мазью. Склоняю голову на бок, это всегда помогает мне перебороть смущение.

— Снимай штаны, Рудов! — командую с ехидцей.

— Будешь наказывать? — полностью разворачивается ко мне, присаживаясь на край стола. — Я совсем не против, родная…

Евгений

Как? Ну, вот как она может быть до сих пор одна? Иначе как персональным подарком от судьбы я это назвать не могу. Ты привела ее ко мне… только для меня… В ней столько всего намешено… и все это сдерживалось внутри, не находя выхода. Света показала ей путь и то, что сейчас пред моими глазами — это лишь сотая доля от того, что у моей Энджи внутри… Хочу узнать тебя всю…

Голова чуть склонена в бок, в глазах читается укор… Милая, ты впустила меня на свою территорию и думаешь, что я сумею сдержаться и не копнуть глубже?

Штаны? Детка, это, пожалуй, единственное, что не даёт мне забыть, что я здесь гость.

Шаг. Рука проходит в непосредственной близости от моей, опуская баночку на стол. Глаза смотрят прямо в мои, но эмоции скрыты — папина дочка… Именно их я и хочу видеть сейчас больше всего… Но ты — хозяйка… тебе решать… Взгляд опускается вниз и пальчики ловко подцепляют пряжку ремня. Сжимаю руками край стола изо всех сил, Эндж, ты сама виновата, если на нем останутся следы моей борьбы с самим собой.

Ресницы слегка подрагивают, пока она медленно, очень медленно расстегивает ремень и ширинку. Моё дыхание становится свистящим из-за вмиг пересохшего горла. Одно движение и Энджи уже сидя рассматривает живописнейший узор в малиново-багровых тонах оставленный, как оказалось, её коллегой по творчеству Ставром. Физически ощущаю её желание потянуться за телефоном и запечатлеть данный шедевр для потомков. Пока сдерживается. Берет со стола баночку, откручивает крышку, запуская пальчики и набирая на них прозрачную желеобразную субстанцию. Секунда… и моей разгоряченной кожи касается спасительная прохлада. Хм… спасительной она является тоже только первую секунду… а дальше от подушечек пальцев Энджи во все стороны распространяются тысячи импульсов перебрасывающих меня в какую-то параллельную реальность… Перехватываю её руку, заставляя подняться, прижимаю к себе, не оставляя ни малейшей возможности от меня сбежать. Лицо так близко, что губы ловят тепло её перерывистого и частого дыхания. Зрачки на глазах заполняют собой небесно-голубые озёра радужек, оставляя от них лишь тонкую кайму. Слежу за малейшими изменениями, которые бы послужили спусковым крючком и, наконец-то, позволили мне быть свободным в своих желаниях. А хочу я тебя, Эндж… до одури, которую становится уже практически невозможно сдерживать. Глаза наполняются сожалением и она едва заметно поводит головой из стороны в сторону. ДушУ в корне только попытавшуюся зародиться досаду. Рудов, с утра ты даже представить не мог, что твой день может закончится рядом с ней, с твоей Энджи. Беру себя в руки…