Он издевался надо мной!
Потом он взял колун и начал рубить дрова, которые лежали рядом с калиткой.
Как же он был хорош!
Каждый удар колуна отзывался пульсацией в моем члене.
Как же хорошо, что он там, а я здесь, и нас разделяют два забора и стена дома, иначе я бы порвал его на мелкие куски, я бы обнимал его до тех пор пока не сломалась последняя, самая мелкая косточка в его организме!
Колун соскочил с полена и ударил ему по лодыжке.
Я вскочил с кресла. От сердца оторвались все сосуды, и оно рухнуло вниз. Мне показалось, что мне даже стало тяжело дышать, так я испугался за него.
Егор бросил колун и зажал рану.
Забыв о мерах предосторожности от вируса, о которых днем и ночью писали в интернете, через мгновение я оказался около его калитки, она была заперта.
– Егор, ты как?
– В порядке, – ответил он. – Я справлюсь.
– Я хочу помочь!
Послышался щелчок, калитка открылась. Он стоял на одной ноге, левой рукой держался за калитку, правой зажимал рану, но это не помогало, кровь стекала по лодыжке к пальцам и капала с мизинца на землю.
– Дойти сможешь?
– Только прыжками.
Недолго думая, я взял его на руки.
Никогда, никого, кроме Катерины я не брал на руки, и это было один раз, в день свадьбы.
Он обнял меня за шею…
– Сорри, я тебя испачкал.
– Ничего.
Я чувствовал его дыхание на своем лице, боковым зрением видел, что он смотрит на меня и слегка улыбается, как будто он прочитал мои мыли, когда я за ним наблюдал и специально нанес себе эту рану. Я посмотрел ему в глаза.
– Почему ты улыбаешься?
– Так… странно.
Я посадил его на лавку на крыльце. Кровь продолжала течь. Я снял свою футболку и замотал его лодыжку.
Он заметил на моем запястье браслет, который подарил на день рождения. Коснулся его пальцами, улыбнулся. Да, иногда я его надевал.
– Где у тебя перекись и вся эта приблуда?
– По коридору направо кухня, около двери слева шкаф, там аптечка.
Всего два раза у нас был тактильный контакт. Первый, он дотронулся до меня, когда был с Ники у нас в гостях и второй, в машине, когда мы целовались. Сейчас я смог почувствовать его практически всего. От этого голова шла кругом. Надо было в аптечке еще и нашатырь захватить.
Я обработал рану и забинтовал.
– Завтра надо поменять повязку, а то прилипнет.
– Спасибо большое. Ты постоянно спасаешь меня.
– Мне не сложно.
– Тогда, может, еще раз спасешь? – Егор улыбнулся. – От голода. Я хотел шашлык пожарить, но, боюсь, дрова рубить уже не смогу.
– Хорошо.
И тут меня осенило.
– Ничего, что я без маски и перчаток?
Он ухмыльнулся.
– Поздно. Поздно. Мы уже заразились…
На улице стало прохладно, и, когда я рубил дрова, он принес мне свою футболку. Наши размеры совпали.
– Может, тогда и на ужин останешься? – робко спросил он.
Я согласился.
Когда мы жарили шашлык, Егор накинул старую куртку, но продолжал ежиться. Мне хотелось его обнять, прижать к себе, согреть. Но тогда бы мне стало плевать и на шашлык, и на весь мир вокруг. Хотя в тот момент в этом мире нас и так было только двое. Природа утихла, и лишь изредка потрескивали угли и шипел сок, стекающий с мяса.
Я как будто увидел нас со стороны, две счастливые души в квадрате света, а вокруг тьма…
Мы молчали, но тягостным это молчание не было. По крайней мере, для меня. Но, судя по его умиротворенному лицу, для него тоже. Что-то более главное происходило сейчас здесь, и только оно было важно, а не пустая болтовня. Единственное, чего не хватало, это его прикосновений.
За ужином Егор включил альбом Джордж Майкла «Songs from the Last Century» и достал красное вино.
– Тебе не одиноко тут одному?
– Нет. Я знаю, что ты за мной наблюдаешь.
Он смотрел на мою реакцию. Я смущенно улыбнулся.
– А если серьезно?
– Я смотрю на свое вынужденное одиночество с философской точки зрения. Я не бухаю, отдыхаю от шума – оказывается, в тишине есть свои прелести и даже пришла мысль написать книгу.
Я удивился.
– Интересно. На какую тему?
– Не расскажу, вот напишу и прочитаешь.
– Хорошо.
– Ты и так слишком много обо мне знаешь из моих историй на сайте.
Снова уличил.
– Ты не находишь, что это не честно?
– Что именно?
– То, что я прочитал только одну твою статью, а ты практически проник в мою душу.
– У меня нет ничего интересного.
– Позволь мне это самому решить.
Егор взял телефон.
– Ты в тот журнал еще пишешь?
– Нет. Его давно перестали издавать.
– Но в интернете наверняка остались старые номера.
Он подмигнул мне и углубился в поиск моих мыслей.
Я не помню, когда последний раз мне было так спокойно. Мысли о реальности, которые пытались влезть в голову, о Катерине, о том, что будет дальше, сегодня, завтра, через неделю, о вирусе, я гнал прочь. Я хотел существовать только этой секундой.
– Нашел! – воскликнул Егор.
Он пересел на диван и предложил мне сесть рядом. Я сел.
Он как ни в чем не бывало положил свободную руку мне на ногу.
– Мои мысли тогда и сейчас очень отличаются.
– Это тебе так кажется. «Чудесная страна», – прочитал он название и посмотрел на меня. Я закрыл глаза и улыбнулся.
– Прекрасная страна, в которой нет места разочарованию, печали и тоске…
Страна, где всегда светит солнце, голубое небо никогда не прячется за хмурыми тучами, а если идет дождь, то грибной, и каждая капелька превращается в бриллианты в лучах дневного светила…
Страна, где воздух наполнен чарующим ароматом полевых цветов, а слух ласкает пение птиц, сидящих в сочных зеленых кронах каштанов…
И все ладно, все хорошо и гармонично, и нет места хаосу и суете!
Люди, пребывающие здесь, погружены в благодать и в нирване познают мир. Добром, любовью и радостью заполнены их сердца.
Называется эта чудесная страна – Счастье.
У каждого своя тропинка, приводящая в прибежище Света. Но часто мы достигаем лишь окраин и никак не можем остаться в ней навсегда…