Глубже - читать онлайн книгу. Автор: Родерик Гордон, Брайан Уильямс cтр.№ 84

— Вперед. Нам пора идти. — Один из патрульных подтолкнул Сару в спину, чтобы та двинулась дальше. Впервые кто-то из них обращался прямо к ней.

— Э-э… вы… вы сказали «нам»? — пролепетала она, делая шаг в сторону от четверки патрульных.

Отступив, Сара почувствовала, что кто-то скребется у ее ног, и посмотрела вниз.

— Бартлби! — воскликнула она.

Кот появился словно ниоткуда. Подергивая усами, он тихо, робко мяукнул, а потом, наклонив морду к земле, принюхался и несколько раз глубоко втянул воздух. Потом резко вскинул голову с запачканным черной пылью носом, которая, кажется, была тут повсюду. Пыль коту явно не понравилась, потому что он потер морду лапой и несколько раз громко фыркнул. И вдруг оглушительно чихнул.

— Будь здоров, — вылетело у Сары неожиданно для нее самой. Она очень обрадовалась, что кот вернулся. Будто теперь во время поисков ее будет сопровождать старый друг — кто-то, кому можно доверять.

— Иди, не стой! — нахмурился другой патрульный, ткнув тонким пальцем в дальний конец пещеры за стоящим паровозом, который выпускал клубы пара. — Сейчас же! — прорычал он.

Сара на секунду заколебалась под мертвыми взглядами четырех солдат. А потом кивнула и с неохотой двинулась туда, куда они указывали.

«Ну что… раз уж продал душу дьяволу…» — с оттенком сухой иронии подумала она про себя. Выбрала путь — придется с него не сворачивать.

За спиной маячили темные фигуры, и Сара, покорившись своей судьбе, пошла быстрее, а кот, не отставая, трусил рядом.

Да и какие у нее были варианты с этими вурдалаками, дышащими в шею?

Час шел за часом, лоб и затылок Уилла взмокли от липкого пота из-за жары и постоянно накатывавших волн страха, бороться с которым становилось все сложнее. В горле пересохло; язык облепила пыль, но уже не осталось слюны, чтобы его смочить.

Опять закружилась голова, и мальчик вынужден был остановиться, потому что пол начал уходить из-под ног. Уилл припал к стене, хватая ртом воздух, словно тонул, что-то мыча про себя. С огромным усилием он выпрямился и начал тереть глаза, от чего перед ним замелькали бесчисленные вспышки, и тогда нервы немного успокоились. Но то была лишь краткая передышка, а потом вновь вернулась тьма.

Тогда Уилл присел на корточки и принялся проверять карманы брюк, как уже не раз делал. Пустое занятие, бесполезный ритуал, ведь он отлично знал, что там лежит, — но каждый раз молился: а вдруг чего-то не заметил, самой незначительной вещицы, которая, однако, может пригодиться.

Сначала Уилл вытащил носовой платок и расстелил на земле. Потом достал все остальное и на ощупь разложил на нем. Вот складной ножик, вот огрызок карандаша, пуговица, ниточка, другие случайные безделушки и наконец севший фонарик. Ощупывая каждую вещь, он надеялся — вдруг каким-то чудом одна из них принесет ему спасение. Мальчик коротко, грустно рассмеялся.

Смешно. Что он такое делает?

И все-таки Уилл последний раз проверил карманы: а вдруг что-то пропустил? Разумеется, пусто, только пыль и песок. Уилл разочарованно присвистнул, после чего собрался с силами для заключительной части ритуала. Взяв фонарик, покачал его в руках.

«Ну же, ну, пожалуйста!»

Подвинул кнопку включения.

Абсолютно ничего. Ни намека на свет, ни проблеска.

«Нет! Какая подлость!»

Опять неудача. Хотелось разломать дурацкий фонарь, сделать ему больно, чтобы заставить страдать, как страдает он сам. Чтобы фонарик почувствовал его боль.

В порыве гнева мальчик отвел руку назад, чтобы выбросить бесполезную вещь, но потом, вздохнув, опустил. Он не сможет это сделать. Взревев от бессилия, Уилл сунул фонарик обратно в карман. Потом собрал остальное, завернув в платок, и вернул на место.

«Почему, ну почему я не взял одну из светосфер? Ведь мог бы, что стоило?»

Стоило сделать такую малость, и теперь все было бы совсем по-другому. Тут ему вспомнилась куртка. Если бы он что-то предвидел, то не снимал бы ее. Уилл представил себе ее там, где оставил, лежавшей на рюкзаке. К ней был прикреплен фонарь, а в карманах лежал запасной фонарик и коробка спичек, не говоря уж о нескольких светосферах.

«Если бы… если бы только…»

Эти простые вещи сейчас жизненно важны. А у него с собой только абсолютно бесполезные.

— ДУРАК НАБИТЫЙ! — закричал мальчик, хрипло проклиная и поливая всевозможной бранью черноту вокруг.

Потом замолчал — почудилось, что-то ползет вдалеке, там, куда он смотрит. Может, там, справа, огонек или искорка?

«Что это? Нет, не здесь, вдалеке, какой-то отблеск, да это свет, выход отсюда? Да!»

Сердце бешено заколотилось, и мальчик поспешил туда, но опять упал, ступая по неровной поверхности. Быстро поднявшись, Уилл поискал глазами огонек, изо всех сил всматриваясь в бархатную черноту.

«Исчезло. Где же оно?»

Огонька нет, если он там вообще был.

«Сколько я так еще буду бродить? Пока не…»

Ноги охватила дрожь, дыхание изменило ему.

— Я слишком молод, чтобы умирать, — произнес Уилл вслух, впервые в жизни осознав, что значат эти слова на самом деле.

Мальчик почувствовал, что вымотан. Он начал всхлипывать. Нужно отдохнуть. Упав на колени, Уилл почувствовал под ладонями песок.

«Это неправильно. Я этого не заслужил».

Он попытался сглотнуть, но в горле так пересохло, что ничего не получилось. Мальчик наклонился к самой земле, коснувшись лбом острых песчинок. Открыты глаза или закрыты? Никакой разницы; цветные точки кружились, сплетаясь в узоры, сливались в пятна, танцуя перед глазами и сбивая с толку.

Почему-то перед мысленным взором Уилла возникла приемная мать. Он так ясно видел ее, что подумал, будто очутился возле нее. Миссис Берроуз сидела, развалившись, перед телевизором в залитой солнцем комнате. Видение заколыхалось и сменилось: мальчик увидел приемного отца в совершенно другом месте, где-то глубоко под землей, который беспечно прогуливался, тонко насвистывая, как он это делал всегда.

Потом показалась Ребекка, такая, какой мальчик видел ее тысячу раз. Она на кухне готовила ужин на всю семью — это была ее ежедневная обязанность — нечто неизменное в его жизни, присутствовавшее, казалось, даже в самых ранних его воспоминаниях.

Как в фильме, где смонтированные кадры перескакивают с одного на другой, перед ним вновь возникла Ребекка со злорадной улыбкой, вышагивающая в черно-белом одеянии стигийцев.

«Мерзавка! Коварная, лживая тварь!»

Она предала его, предала всю семью. Это она во всем виновата.

«Дрянь. Дрянь. Дрянь. Дрянь. Дрянь!»

В глазах Уилла она была худшим предателем, чем-то уродливым, темным и злым, посланницей ада, предательницей.