Душа моя - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Шатохина cтр.№ 12

Наши отношения сошли на нет после его злого «какая же ты дрянь, Ирка, не ожидал, честно». Я сдыхала тогда от стыда и вины. Однозначно дрянь, против фактов не попрешь, но ничего уже и не исправишь.

Потом, когда уже вернулся из Москвы, не прижившись там, он вдруг позвонил мне и попросил разрешения увидеться с крестницей. Явился с подарками и Анжик узнала его, бросилась обниматься, мы разговорились… Так начался новый виток наших отношений — доброжелательных, но уже не дружеских. Скорее, вынужденно-родственных. Я не верила, что он забыл это — про дрянь. А теперь понимала, что да — его интересовала только моя дочка. Поэтому и все наши разговоры обычно были о ней — ее успехах и достижениях, здоровье и интересах. Появлялся он нечасто, но совсем не пропадал, забывать себя не позволял.

И тут возникает вопрос — а был ли его интерес к моей девочке искренним? Или он обеспечивал себе доступ к инфе, которую исправно сливал — «с самого рождения и до этих пор»? Он что — поддерживал отношения с Михаилом еще когда я ничего не знала о нем и не понимала что случилось? На развод Олег и Алёна ходили со мной и поддержали меня, а еще он тогда подтвердил то, что мне сказали на работе Миши — что у него другая женщина.

И нет… решила я, глядя, как они оба идут в мою сторону по длинной подъездной дорожке — семьдесят метров, кажется? Я не буду ему предъявлять. Во всяком случае, не сейчас. А потом или вычеркну этого человека из нашей жизни, или все же разрешу участвовать в жизни Анжика, но уже с большой оглядкой. Будет зависеть от того, что и как он мне ответит. Но не сейчас и не здесь.

Я заговорила первой, не дав ему раскрыть рта:

— Привет. Ольга звала нас на толму, ты не против? Если что, мы со своими бутербродами.

Олег помолчал, внимательно и даже тяжело глядя на меня. Я улыбалась, тоже глядя ему прямо в глаза. И он кивнул, отводя взгляд, а потом согласился в голос:

— Толма у нее зачетная… я не против. А что во дворе стоите?

— А вот, — кивнула я за его спину, — вот и заказчик. Я с ним отъеду, а вы тут пока сами. Только сапоги мне достань, Миш… и куртку тоже.

И пошла навстречу синей «Ниве», которая остановилась возле хозяйского форда.

— Мы поедем за тобой, — догнал меня Михаил.

— Как хотите, — не стала я спорить.

Проехав по центральной улице, мы свернули на укатанную грунтовку, объезжая тот самый холм, на котором когда-то стояла старая церковь. Проехав еще метров триста по узкому проезду, выскочили на просторный пустырь. Слева, за высоким зеленым забором из металлопрофиля, виднелась крыша дома того же цвета. Справа открывался довольно большой участок, поросший высокими сухими бурьянами. Чуть ближе к дороге просматривались совсем уже оплывшие развалины охристого цвета — саман, похоже. Необожженная глина, из которой формировались когда-то стены, потекла, лишившись крыши и ухода, и практически истаяла, растекшись по земле. Кое-где виднелись куски досок или стропильных жердей — деревянные обломки. Крыша, скорее всего, была соломенной и давно уже сгнила.

— Тут и будем строить. Из нашей долины в поля только две дороги — у вашего дома и вон туда, — махнул рукой невысокий, опрятно одетый мужчина в сторону холма, поднимавшегося сразу за посадкой.

— А тут все будет рядом. Печи потом сами сложим, зимой всегда ремонт идет… Вначале хотели ставить ангар из металла, да мужики сильно не хотят — душе зябко в железе. Это ж всю зиму… так-то, — помялся он, потом будто решился: — Только площадку вот эту нужно забетонировать всю. Расчистить и потом насмерть забетонировать.

— Гадюки? — как-то сразу сообразила я.

— А вы откуда знаете? — удивился мужчина.

— Слышала, — пожала я плечами, — вы потому и заказали работы зимой?

— Ну так! Да. Спят же сейчас — значит, неопасно. И морозов пока нет.

Будто все и понятно. Я огляделась вокруг, посмотрела и на сапоги, в которые успела влезть. Олег и Михаил в разговоре не участвовали, слушали нас молча. Я кивнула им:

— Подождите тут. Пройду осмотрюсь. На перепады взгляну, объемы… Замеры площадки у вас есть?

— Есть все: план… этот… и общий тоже, разрешение есть, геологические и гидрологические условия. Я говорил — мы готовились. Вам только построить. Заедем сейчас в контору, глянешь, — по-свойски перешел он на «ты».

Кивнув, я шагнула с дороги в густую сухую поросль. Круша сапогами ломкие стебли, осторожно побрела в сторону невысокого бугорка, на котором и находились развалины. Уже поняла, что на начальном этапе нужно будет заказать самосвал, маленький бульдозер и экскаватор-погрузчик, потому что холмик придется счесывать. Дня на два… за световой день можем не управиться. Или же только бульдозер, тогда обойдется дешевле и будет быстрее. Но заказчик, скорее всего, будет против вывала сбоку строительной площадки.

Нужно было возвращаться — хотелось в туалет по-маленькому. За своими переживаниями я как-то упустила это дело из виду, а можно было заскочить у Ольги. Сейчас, когда вспомнила, поджало так, что пришлось остановиться и немного постоять, пережидая. Вроде терпимо еще…

В развалины ходить не стала — не хватало еще ноги переломать. Там может быть все что угодно, даже подвал. Оглянулась — взгляд выхватил две машины и беседующих возле нее мужчин. Определив более короткий путь, я пошла в сторону дороги. И вдруг под ногой прогнулось, глухо хрустнуло и оседая, просело подо мной! А я только взмахнула руками и охнула — все, что успела. И рухнула вниз, не успев даже подумать, но уже понимая — погреб.

Даже чтобы поймать мысль, нужно время. Его не было — падение длилось мгновение. Метра три… ударившись ступнями, я по инерции рухнула на колени, упираясь руками в землю. И сразу же взвилась с диким воплем — она шевелилась! Рука ощутила под собой живое и упругое… в ноздри ударил тяжелый запах. И тепло… дыхание забило этим теплом — вонючим, подземным, а ногам вдруг стало жарко — по ним, пропитывая джинсы, текла моча. Кричать я не могла. Сдавило, будто удавкой, стиснуло! И волосы зашевелились, вставая дыбом — темнота в углу погреба жила… Я слышала ее шелест и шевеление, улавливала движение оттуда всей кожей, всеми органами чувств. Но взглянуть на то, что, наверное, уже можно было разглядеть при свете, падающем сверху — из провалившегося люка, не было ни сил, ни воли. По сапогу вверх скользнуло то самое — живое и упругое. Ужас — животный, неконтролируемый нахлынул мигом, буквально парализуя. Окаменела… Но кажется, стонала… или выла?

* Попаданок на войну не будет.

Интересная штука наше сознание или под…? Потому что время в любом случае идет своим чередом независимо от того, чем и как живет отдельный человек и жив ли он вообще. И не сама действительность становится медлительно вязкой, а потом и вовсе замирает — так работает наш мозг, замедляя или ускоряя для себя время и даже влияя на физические способности тела.

Люди в одиночку поднимают и переворачивают машины, спасая близких; безо всяких шестов перепрыгивают семиметровые канавы и четырехметровые заборы, убегая от злых собак; сносят головой ветки на трехметровой высоте, наступив на лесной тропинке на змею… И мне бы вот так же! А я будто умерла — перестала чувствовать, отключилась от мира и времени. Не видела и не слышала. Сколько я так простояла? Звуки стали пробиваться в сознание уже после того, как что-то мощно толкнуло меня и сжало, тряхнуло, подняло и опустило снова.