Сороки-убийцы - читать онлайн книгу. Автор: Энтони Горовиц cтр.№ 5

Возможно, причина в том, что они были близки. Верно, что у доктора и экономки крайне мало общего, но, вопреки всему, они были друзьями. Началось все с того времени, как миссис Блэкистон стала ее пациенткой. У Мэри проявился опоясывающий лишай, она промучилась месяц, и доктора Редвинг впечатлили ее выдержка и здравый смысл. С тех пор Эмилия стала часто делиться с Мэри своими проблемами — просто чтобы поплакаться ей в жилетку. Разумеется, доктор свято хранила врачебную тайну, но, если что-то ее тяготило, она всегда могла рассчитывать, что Мэри внимательно ее выслушает и даст разумный совет. И тут вдруг ни с того ни с сего все закончилось: примерно неделю тому назад самое заурядное утро нарушил телефонный звонок Брента, смотрителя парка в Пай-Холле.

— Доктор Редвинг, вы можете прийти? Тут миссис Блэкистон. Она у подножия лестницы в большом доме. Лежит там. Думаю, она упала.

— Она шевелится?

— Да нет вроде.

— Вы сейчас с ней?

— Я не могу войти — все двери заперты.

Бренту было за двадцать. Это был сутулый молодой человек с грязью под ногтями и с выражением угрюмого безразличия в глазах. Он ухаживал за лужайками и клумбами и по временам гонял незаконно проникших на территорию, в точности как прежде его отец. Земли Пай-Холла сзади выходили к озеру, и летом дети любили там купаться, но только если Брента не было поблизости. Он был холост, жил один в доме, принадлежавшем раньше его родителям. В деревне его недолюбливали, считали, что этот малый себе на уме. Правда заключалась в том, что Брент не получил образования и, возможно, страдал легкой формой аутизма, но деревенская молва всегда норовит по-своему заполнить пробелы. Доктор Редвинг велела ему ждать ее у парадного входа, захватила кое-какие врачебные принадлежности, дала Джой, выполняющей при ней роль медсестры и администратора, наказ отправлять прочь новых пациентов, и поспешила к машине.

Пай-Холл находился на противоположной стороне Дингл-Делла, в пятнадцати минутах ходьбы и всего в пяти минутах езды. Он стоял там все время, сколько существовала деревня, и, даже представляя собой мешанину архитектурных стилей, бесспорно оставался самым примечательным домом в округе. Начав существование как женский монастырь, в шестнадцатом веке Пай-Холл был переоборудован в частную резиденцию и с тех пор с каждым столетием приходил в упадок. Сохранилось от него только продолговатое крыло с восьмиугольной башней — ее значительно позже возвели в дальнем конце. Окна по большей части были елизаветинские, вытянутые и решетчатые, но имелись и густо увитые плющом дополнения из георгианской и викторианской эпохи, как бы извинявшиеся за небрежение к старине. За зданием располагался двор и развалины строения, видимо монастырского. Отдельно стоящая конюшня использовалась теперь как гараж.

Но главной достопримечательностью усадьбы была планировка. Ворота с двумя каменными грифонами отмечали въезд, далее гравийная дорожка шла мимо гостевого дома, Лодж-хауса, где жила Мэри Блэкистон, затем описывала грациозный, точно лебединая шея, поворот среди газонов к парадным дверям с готической аркой. Здесь имелись цветочные клумбы, пестрые, как мазки краски на палитре художника, в обрамлении искусно обрезанного кустарника, и розарий, в котором, как утверждали, произрастало более ста сортов роз. Лужайки простирались далее до самого озера, с Дингл-Деллом на противоположной стороне. Усадьба вообще была со всех сторон окружена вековым лесом, отрезавшим ее от современного мира и по весне синим от цветущих пролесок. Гравий захрустел под колесами, когда доктор Редвинг остановилась и увидела Брента, который дожидался ее, нервно теребя кепку в руках. Она вышла, захватив медицинскую сумку, и зашагала за ним.

— Признаки жизни есть? — спросила Эмилия.

— Я не смотрел, — промямлил Брент.

Редвинг удивилась: неужели он даже не попытался помочь бедной женщине?

Прочитав ее мысли по лицу, молодой человек поспешил добавить:

— Я ведь уже говорил, что не мог войти.

— Парадная дверь заперта?

— Да, мэм. И дверь в кухню тоже.

— А ключей у вас нет?

— Нет, мэм. Я в дом не хожу.

Доктор Редвинг с досадой тряхнула головой. За то время, пока она сюда добиралась, Брент мог бы попытаться сделать хоть что-то: допустим, раздобыть лестницу и влезть в окно наверху.

— Если вы не могли попасть внутрь, то откуда звонили мне? — спросила доктор. Это не имело значения, просто ей стало интересно.

— В конюшне есть телефон.

— Ладно. Лучше покажите мне, где она.

— Можете через окно посмотреть...

Окно, о котором шла речь, располагалось на углу дома, в одной из более современных пристроек. Через него открывался вид сбоку на холл с широкой лестницей, ведущей на второй этаж. И действительно, у ее подножия была Мэри Блэкистон. Она лежала, распростершись, на ковре, одна рука вытянута вперед, частично закрывая голову. С первого же взгляда у Редвинг почти не осталось сомнений, что женщина мертва. Она каким-то образом упала с лестницы и свернула шею. Разумеется, Мэри не шевелилась. Но было еще кое-что — поза, в которой лежало тело, тоже казалась неестественной. Похоже на сломанную куклу. Эмилии доводилось видеть такое в книгах по медицине.

Об этом говорил инстинкт. Но видимость бывает обманчива...

— Нам необходимо войти, — сказала доктор Редвинг. — Парадная и кухонная дверь заперты, но должен же быть другой путь.

— Можно попробовать через обувную комнату.

— Где это?

— Нужно только пройти чуть подальше.

Брент подвел ее к следующей двери по задней стене. Она была со стеклянными панелями, и хотя тоже была заперта, Эмилия разглядела связку ключей, торчащую из замка на противоположной стороне.

— Это чьи? — спросила она.

— Ее, наверное.

Доктор Редвинг приняла решение:

— Нам нужно разбить стекло.

— Не думаю, что сэру Магнусу это понравится, — буркнул Брент.

— Если сэр Магнус будет недоволен, пусть спрашивает с меня. Так вы это сделаете или придется мне?

Смотритель не обрадовался, но нашел камень и разбил одну из панелей. Потом просунул в дыру руку и повернул ключ. Дверь открылась, они вошли.

Дожидаясь, пока сварятся яйца, доктор Редвинг во всех деталях вспоминала представшую перед ней сцену. Она отпечаталась у нее в мозгу, словно фотография.

Пройдя через обувную и по коридору, они попали прямиком в главный холл, с лестницей, ведущей на площадку с балюстрадой. Их окружали темные деревянные панели. На стенах висели картины маслом и охотничьи трофеи: птицы в стеклянных ящиках, голова оленя, здоровая рыбина. У ведущей в гостиную двери стояли доспехи, дополненные мечом и щитом. Длинный и узкий проход вел от парадной двери к лестнице, расположенной точно посередине холла. С одной стороны находился каменный очаг, достаточно большой, чтобы в него можно было войти. С другой стороны стояли два кожаных кресла и антикварный столик с телефоном. Пол был из каменной плитки, частично покрыт персидским ковром. Ступени тоже были из камня, посередине шла бордовая ковровая дорожка. Если Мэри Блэкистон споткнулась и скатилась с лестничной площадки, ее смерть легко объяснить. Тут не было практически ничего, способного смягчить удар.