Егерь Императрицы. Ваше Благородие - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Булычев cтр.№ 44

– Никак нет, верю ваше высокоблагородие! – усмехнулся Алексей. – Ещё как вам верю!

– Ну-ну, – покачал Генрих. – Теперь бы только удержать его в своих руках.

– Это точно, – кивнул Лёшка, вспоминая лихие девяностые из далёкого двадцатого века.

– Так, Алексей, больше мы с тобой не пьём, нам сегодня ещё работы много, – стал снова серьёзным фон Оффенберг. – Через три дня у нас отправка к себе на Дунай. Чай заждалась невеста своего молодого офицера, – и он лукаво подмигнул егерю.

– Уходим мы на тех же судах, что сюда и пришли, в сопровождении с нами ещё парочка будет для усиления Дунайской флотилии, так что считай, что назад домой мы уже обратно целой эскадрой пойдём. Да, и вот ещё что, держи, Егоров, зачитаешь сам перед строем команды приказ о производстве Сергея Гусева в чин фурьера, – и он передал заверенную главным квартирмейстером Второй армии копию приказа. – Там и по другим твоим людям есть изменения, что ты сам ранее предлагал. Всё, что могу, Алексей, всё, что могу, – и барон развёл руками.

– Спасибо, Генрих Фридрихович, – искренне поблагодарил его Лёшка. – Не забыли о ребятах. Вы есть настоящий русский офицер!

– А то, конечно, русский! – усмехнулся, весело щурясь, барон фон Оффенберг.

– Отдельным приказом по главному квартирмейстерству Второй армии, во временно прикомандированной до особого распоряжения отдельной егерской команде присвоены следующие чины для нижнего состава, – зачитывал приказ подпоручик Егоров.

– Дубкову Иван Макарычу присваивается чин младшего сержанта, Лыкову Матвею Никитовичу – чин подпрапорщика, Осокину Тимофею Захаровичу – чин каптенармуса, Андреянову Трифону Кузьмичу – капрала.

Лёшка сделал паузу и выделил последнюю часть приказа:

– За особый героизм, проявленный при взятии укреплённой Перекопской линии, барабанщик отдельной особой команды егерей, рядовой Гусев Сергей Владимирович удостаивается производства через чин и сразу же в фурьеры! Поздравляю вас, господа унтер-офицеры, с производством!

– Рады стараться, ваше благородие! – грохнул в ответ хор голосов.

Тридцать шесть егерей команды грузились в гавани Кафы ровно по девять человек в каждый из галиотов. В сопровождении до устья Дуная им был представлен новый, недавно сработанный на Азовских верфях 36-пушечный фрегат и галера. Русский флот уже выходил в свободное плаванье в ранее закрытое для него Чёрное море.

Встречи с неприятелем на море можно было теперь уже больше не опасаться и четвёртого сентября, за день до выхода второй армии на свои зимние квартиры, отряд в шесть вымпелов взял курс на запад. Ему предстояло пройти вдоль всего южного берега Крыма, а потом пересечь открытую часть моря и, не прижимаясь, как прежде, к берегам, пройти в устье Дуная. Ну и дальше уже двигаться по самой реке вверх.

На борту галиота «Дунаевец» был всё тот же капитан Кунгурцев со своей командой, старавшейся не показываться по возможности на глаза барону. Обида ими забыта не была, ну а немец, казалось, на это вовсе не обращал никакого внимания и вёл себя как ни в чём не бывало. У барона вообще, как видно, было превосходное настроение, и он просто фланировал по палубе, любуясь на проплывающие мимо красоты.

Вот проплыла мимо Коктебельская бухта. С моря было прекрасно видно то место, где команда, когда-то вела последний бой, прикрывая высокие тайные переговоры с татарскими мурзами. Здесь погиб егерь Ильюха, и был сильно посечён Ваня Кнопка. Сам он за эти полтора месяца уже весьма оправился от ран и тоже, как и все смотрел на проходящий мимо высокий каменистый берег, поглаживая свою раненую руку.

Карадагская гряда чёрной громадой проплыла мимо. Через несколько часов прошли выступающий треугольником в море мыс Алчак и взяли направление на Судакскую бухту. В Судаке нужно было переночевать и уже с рассветом двигаться дальше.

Городок был небольшой и очень пыльный. Из достопримечательностей здесь были только древние храмы Святого Пророка Илии и Великомученицы Параскевы, построенные ещё во время давнего Византийского владычества. Да ещё на западе города прилично сохранилась старинная генуэзская крепость.

Утром ещё солнце не взошло над горизонтом, а суда уже подняли якоря и пошли курсом на юго-запад. Нужно было успеть добраться до Балаквавской бухты, заночевать и уже дальше двигаться по открытому морю. По правому борту прошли места, которые через век с небольшим станут красивейшими и гостеприимными курортными местами.

Названия-то какие у них чудесные: Алушта, Гурзуф, Ялта, Гаспра, Форос, от них на Лёшку так и веяло солнечным светом. Правда, сейчас тут были лишь небольшие татарские аулы да редкие селения греков рыбаков.

Алексей с интересом разглядывал подробную морскую карту Кунгурцева и сравнивал её с проплывающим мимо них берегом.

Наконец, к вечеру показалась и сама Балаклвавская бухта. Здесь была прекрасная гавань, защищённая с моря покинутой турецкой крепостью. Деревня в самой бухте была небольшой, жили в ней и потомки греков, и татары, было тут несколько семей болгар, оставалось и несколько семей из турок, не пожелавших уплыть прочь от русских.

– Тут рядом, братцы, чуть-чуть к северу на несколько вёрст будут развалины древнего города Херсонеса, основанного ещё эллинами две тысячи лет назад, – рассказывал своим егерям у костра историю этих мест Егоров.

– Мало того, сюда, в так называемом нашими пращурами городе Корсунь, была прислана Константинопольская царевишна Анна с сопровождавшими её православными священниками. И тут же наш древнерусский Благоверный Святой князь Владимир Красное Солнышко со всею своей дружиной-то и прошёл обряд Святого Крещения. А вот после него он и совершил церемонию бракосочетания с Анной и уже дальше направился с ней в стольный град Киев, где сразу же и повелел опрокинуть все языческие идолы, ну и крестил весь народ в Днепре. Вот какие тут знаменитые места, братцы!

Буквально с открытыми ртами слушали эти рассказы стрелки и матросы, и сама история этих мест проходила мимо них век за веком. А в больших котлах, позаимствованных на время у местных, булькала на костре уха из закупленной у греческих рыбаков ставриды и пеламиды.

Рыбы в Балаклаве было много, и была она очень дешёвой, бери хоть всю огромную корзину за несколько серебряных монет, не зря это место с крымско-татарского переводится как «рыбная погода», ну а с турецкого так и вовсе как «рыбный мешок».

Тёплая погода благоволила путешественникам, штормов и волнения в открытом море не было, и через пять дней отряд из четырёх галиотов вошёл в устье Дуная.

Фрегат и галера сопровождения отсалютовали на прощание пушечными выстрелами и взяли обратный курс на восток. Отряд дунайской флотилии двигался тем же маршрутом, что и четыре месяца назад, только теперь идти ему приходилось под парусами против течения реки.

Дунайское гирло раскинулось на десятки вёрст речных разливов среди многочисленных островов и плёсов. Это было излюбленное место для гнездовий миллионов птиц, и отовсюду слышался их неумолкаемый ни на секунду гомон.