Талантливая мисс Фаруэлл - читать онлайн книгу. Автор: Эмили Грей Тедроу cтр.№ 58

Адвокат Синтия Мэррон, чернокожая женщина лет пятидесяти, специализировалась на банкротстве крупных фирм, однако согласилась взяться за их дело, потому что ей самой стало интересно, возможно ли в принципе подать такое заявление от муниципалитета. Как и ожидала Бекки, она начала с того, что закон не дает однозначного ответа на этот вопрос. По конституции Иллинойса, муниципалитетам не разрешалось подавать на банкротство, но недавно несколько деревень и пригородов в южной части штата все же сделали это. Как выразилась Синтия, они настолько малы, что на них решили не обращать внимание.

— Пирсон тоже маленький, — настаивал Кен. — Такой же!

Синтия и Бекки переглянулись.

— Ну… Смотря какие у нас будут аргументы.

Тут Бекки находилась в полной готовности. Она подбирала документы для Синтии и сама решала, какие именно финансовые отчеты предоставить, собираясь и дальше управлять потоком информации, хотя Кен ничего другого и не предлагал. Понимала, что все будет зависеть от ее способности пролезть в игольное ушко — между видимостью полного подчинения и желанием скрыть реальное положение дел.

Синтия советовала: продолжайте требовать средства. У них имелись контакты в конгрессе: представитель штата Хью Форбс, который обычно присылал вместо себя кого-либо из подчиненных (если вообще назначал встречу), и Уилла из комитета финансового контроля. Уилла была слишком молода, чтобы обладать реальной властью. Она буквально в рот Кену смотрела, когда он вводил ее в курс дела. Бекки не беспокоилась — эти двое не смогут ей помешать. Если только Кен не доберется до самой Джуди Баар Топинки — она неоднократно избиралась казначеем Иллинойса и наверняка компетентна в таких вопросах. Кен тем не менее подготовил для Уиллы несколько подробных презентаций: отчеты об исполнении бюджета, описание каждого проекта, на который не хватало денег, фотографии общественных мест в Пирсоне, требующих ремонта. Поясняя детали, он к месту и не к месту упоминал военнослужащих (зная, что муж Уиллы — капитан сухопутных войск). Выступление Кена напоминало атаку, он словно боролся за собственную жизнь.

Они уже ехали домой, а Кен все не мог остановиться и повторял свои аргументы, хотя полчаса назад Бекки все это слышала. От Спрингфилда до Пирсона сто восемьдесят две мили, она бы проехала такое расстояние за пару часов с небольшим, однако Кен предпочитал не превышать скорость.

В понедельник после Дня независимости по пути на обед им удалось перехватить Хью Форбса. Кен решил сосредоточиться на пенсиях, что, как позже поняла Бекки, было ошибкой.

Хью Форбс только рассмеялся, когда Кен показал ему суммы.

— Вы там у себя в Пирсоне не читаете новости? «Tribune» сообщает о 200 миллиардах долларов — МИЛЛИАРДАХ — общего долга.

Бекки удивленно взглянула на него — миллиарды?

— По… пенсиям? — недоверчиво спросил Кен.

— Да, по пенсиям — обычным, льготным и прочим. — Форбс вернул Кену папку. — Мы по уши в долгах, не сомневайтесь. Обсуждаются меры по сокращению расходов на образовательные учреждения. Не уверен, что мы пойдем по этому пути, но я слышал такие разговоры. Чтобы местные органы власти взяли часть расходов на себя.

Кен, пораженный, откинулся на спинку сиденья.

— Что бы вы посоветовали? — быстро вставила Бекки. — Мы и так не справляемся — облигации, пенсии…

Хью воздел руки к небу.

— Молиться? Вернуться в прошлое и проголосовать за республиканцев? Что посеешь, то и пожнешь.

Этой ночью на шоссе возле Стивенсона попал в аварию тягач с прицепом, и они больше часа простояли в пробке. Бекки второй раз включила новый сингл Брэда Пейсли; Кен был так подавлен, что даже не протестовал. Бекки, наоборот, находилась в приподнятом настроении (хотя всячески пыталась это скрыть). Кто будет заниматься их паршивым банкротством, если вся страна в финансовой яме? Других новостей нет, все твердят одно и то же: финансовый кризис, Великая рецессия. Во всем Иллинойсе дела обстояли плохо, и Пирсон был всего лишь маленькой звездочкой, сгорающей в пламени вспышки сверхновой звезды. Кто будет разбираться в подробностях?

У Кена новое достижение — он впервые пробежал восемь миль. На следующий день пробежал четыре, и они дались ему труднее, чем восемь. На левой ноге у него обнаружился плантарный фасциит; Бекки не стала выспрашивать, что это такое. В поездках до Спрингфилда и обратно Кен сидел в машине без левого ботинка, подложив под стопу мяч для гольфа.

Синтия рассказывала — один коллега советовал ей побыстрее подавать документы, только тогда у них будет шанс проскочить. Другой считал, что лучше продвигать дело медленно и осторожно, тщательно все продумывая и постоянно зондируя почву. Третий был уверен, что у них вообще ничего не выйдет.

К середине июля Пирсон задолжал Синтии 14 тысяч долларов.

К вечеру воскресенья 23 июля они приехали в отель «Хэмптон» и как будто попали в середину 90-х. Кен спустился в спортзал и тут же вернулся в номер. Из-за частых перебоев с электричеством вышел из строя предохранитель, и все электрооборудование пока не работало. Кен был мрачнее тучи, так что Бекки не стала шутить на эту тему. Отложила книгу, увлекательный роман о мире искусства, и написал его (кто бы мог подумать!) комик Стив Мартин. Предложила:

— Давай сходим куда-нибудь выпить? Хоть посидим под кондиционером.

— Только не пива. В нем много углеводов. — Наконец-то Кен улыбнулся.

Где-то в час ночи они сидели на газоне за стоянкой отеля. Перед закрытием кафе Кен упросил бармена продать им два пива навынос. Бекки никогда бы не поверила, что Кен будет пить теплое водянистое пиво, но он прикончил один бокал и принялся за другой. Впрочем, он весь вечер старался напиться, намеренно и целеустремленно.

— У тебя голова будет болеть завтра. То есть сегодня. — Бекки легла на спину, взглянула на ночное небо. Пояс Ориона, самое заметное созвездие. Большая Медведица. И Малая. В какой из них Полярная звезда? Бекки (она тоже выпила сегодня больше обычного) подняла руку и попыталась провести линию от стенки ковша Большой Медведицы, как в детстве учил ее отец.

Кен положил ладонь ей на колено. Бекки не противилась. Ждала, что будет дальше.

Он долго молчал. Лег на бок лицом к ней, опираясь на локоть. В темноте по Чаквэгон-драйв мчались машины.

Наконец произнес, спокойно и неторопливо:

— Понимаю, что буду сожалеть об этом…

— Может, ты даже не вспомнишь.

— Сейчас ты мне скажешь, что я дурак.

— Дурак, — мягко отозвалась Бекки. Он не убрал руку, стал водить по ее колену пальцем, описывая круг за кругом.

— Я всегда удивлялся — почему у тебя никого нет? И часто об этом думаю. Вообще много думаю о тебе.

В голове у нее промелькнула мысль: «А ведь сколько женщин хотели бы сейчас оказаться на моем месте». И она понимала, почему. Хотелось потрогать впадинку на его шее, чуть выше расстегнутой верхней пуговицы рубашки. Провести пальцами по гладкой коже, ощутить тепло, исходящее от его тела. Прикоснуться к красоте и обаянию.