Покорение Сибири: Мифы и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Буровский, Дмитрий Верхотуров cтр.№ 58

Все хорошо, за исключением одного момента. Мы видим, что сразу по прибытию у казаков не было под рукой никакого строительного материала, и потому они вынуждены были разобрать дощаники. Лес был нарублен уже потом, после строительства «дощатого городка». Но только никак из разобранных дощаников не выйдет соорудить заграждение длиной более полукилометра, состоящее из столбов и толстый жердей. Это невозможно по очень простой причине — в конструкцию дощаников столбы и толстые жерди не входят.

Эта нестыковка, которая явно появилась не от злого умысла Г.Ф. Быкони, а, скорее всего, от невнимательности, наводит на некоторые размышления. Я не думаю, что дело обстояло именно так, как описывают историки. Дубенской не мог прийти в населенное с давних пор место, на глазах у местного населения, весьма немирного, поставить острог и спокойно в нем выдержать осаду.

Сейчас в Красноярске, на высоком левом берегу Качи, у слияния с Енисеем, установлен памятник Дубенскому, который стоит лицом к широкой долине Енисея в державной позе. В левой руке он держит развернутую грамоту, а правой рукой показывает на место, где город и возник. Памятник действительно хорош, и стоит на удачном месте. Однако то, что пишет Г.Ф. Миллер, дает нам основание полагать, что, если и куда-то показывал Дубенской, то только не стоя, а лежа на берегу за перевернутым дощаником для защиты от стрел, и не на место, где «острог ставить», а как удобнее захватить качинское укрепление. А в руке он держал не грамоту, а что-то более подходящее случаю. Саблю, скорее всего.

Сведения Г. Ф. Миллера и все приведенные соображения позволяют предположить, что Дубенской сначала взял штурмом уже существовавшее на слиянии Качи и Енисея хаастарское поселение Изыр-кичи, а потом уже в нем выдержал первую осаду 26 июля 1628 года.

Тогда вся история приобретает свою логику. Дубенской выбил хаастар из их поселения Изыр-кичи. Сразу же после штурма казаки укрепили поселок, раскатав часть бревенчатых изб на стройматериал и соорудив из разобранных дощаников укрытия на позициях. Это было более чем возможно, и таким образом все части этой истории логично связываются друг с другом. Рубленые из бревен дома в долине Енисея знали еще с тех времен, когда славяне жили в землянках и мазанках. Изображения рубленых домов есть на знаменитой «Боярской писанице», которая датируется II–I веками до н. э., а курганы этого времени все имели сложные внутренние сооружения из бревен: срубы с потолками и полами, накрытые накатами.

Имел ли поселок укрепления до прихода казаков или нет, сказать невозможно. Скорее всего, что не имел, иначе бы его назвали как-нибудь вроде «Изыр-тура», как назвали именно укрепленные, имеющие стены и ров города. На это указывает и тот факт, что казакам пришлось строить укрепления. В этом поселке, укрепленном засеками, дощатыми укрытиями и надолбами, казаки выдержали первую осаду, и только после этого стали строить постоянный острог.

Набрав пополнение и усилившись отрядами союзников, хаастары попытались вернуть поселение, но неудачно. Их приступ был отбит, хоть и с потерями для русских.

После этого, собственно, и начались заготовка леса и строительство острога.

Качинцы, потерпев поражение в первом штурме, привлекли на помощь кыргызов, но 16 августа 1628 года Дубенской выслал для нападения на них отряд из 140 человек под командованием атамана Ивана Кольцова, которому удалось напасть на лагерь и разгромить супостата [34, с. 52]. Казаки и здесь отличились доблестью. В плен была захвачена престарелая кыргызская княгиня Кулари, мать князя Коры.

Даже одержав военную победу, русские дальше на юг не пошли и повернули свои отряды на восток, в обход кыргызских владений. В том же 1628 году из Енисейска вышел отряд атамана Ермолая Остафьева, который на Кане, в 150 верстах от впадения его в Енисей, поставил Канский острог. Атаман, значит сотник, и у него было около ста казаков в подчинении.

Еще раз вернемся к ситуации. Историки нас пытаются уверить, что разведка Козлова и Дубенского специально проводилась для создания Красноярского острога. Но тогда непонятно, как и почему был поставлен Канский острог. Вот если принять точку зрения Г.Ф. Миллера, которая не только ближе к документам, но и логически непротиворечива, что разведка была направлена против бурятов, для защиты владений в месте слияния Ангары и Енисея, по устью Ангары, то основание Канского острога представляется логичным и понятным шагом.

Разница между Красноярским и Канским острогами состоит в том, что, если Канский острог выполнял частную задачу защиты Енисейского острога и объясаченных волостей по Енисею от бурятов, то Красноярский острог выполнял более важную задачу. Он не только охватывал крепостными укреплениями кыргызские владения с севера, но и отторгал от кыргызов северную часть Исарского княжества. Поэтому на него было направлено больше внимания и больше сил, чем для строительства Канского острога.

Или, возможно, первоначально планировалось поставить только Канский острог, чтобы обойти кыргызские владения с севера; но потом пришло предложение Андрея Дубенского поставить в центре Хаастарской степи острог и отхватить у Исарского княжества всю северную часть. Это предложение пришлось ко двору и было реализовано.

Вскоре после строительства в Канский острог пришли тунгусский князь Тесеник и котовский князь Тымак, которые принесли 54 соболя. Трудно сказать, что это было — переход в подданство или дары новому сильному соседу, поскольку точно неизвестно, сколько у князей было улусных людей.

Историки в таких случаях считают, что имел место переход в подданство. Но, опираясь на сведения Г. Ф. Миллера, я думаю совсем по-другому. Это, скорее всего, была разовая дань за покровительство от бурятов. Подданство у русских, как известно, требовало выдачи заложников. Вот и на этот раз попытались обратить одного из приехавших князей в заложники. Князя Тесеника оставили, а князя Тымака отпустили.

Но Тымак наотрез отказался собирать ясак до тех пор, пока Тесеника не выпустят. Атаман Остафьев послал к Тымаку три делегации, но все безуспешно, потому что Тымак настаивал на своем. Пришлось Остафьеву отпустить Тесеника, после чего его люди собрали еще 34 соболя и поклялись в верности. И это тоже не было переходом в подданство. Клятва в верности и дары сопровождали любой договор, в том числе и равноправный, о дружбе и добрососедстве.

Таким образом, два небольших князя навязали русским в Канском остроге более или менее равноправный договор. Здесь еще раз стоит сказать, что далеко не всякий договор и далеко не всякая дань были именно переходом в подданство, как считает большинство историков. Сплошь и рядом это была разовая дань или дары в благодарность за покровительство, а договор сплошь и рядом был договором о мире или о военном союзе.

Итак, в результате всех этих событий русские владения распространились к востоку примерно на 300 километров, отторгли от кыргызского Исарского княжества северную часть, Хаастарскую степь. Постепенно большая часть мелких кыштымов кыргызских князей, живших в этих местах, перешла под русское покровительство, а потом и в подданство.