Оживший кошмар русской истории. Страшная правда о Московии - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Буровский cтр.№ 50

Иван опять произносил какие-то речи о своей готовности… Но уже несравненно более вяло. Видимо, и он уже понял, что дело бесперспективное. Королем стал Стефан Баторий.

Так каков все-таки был шанс? И был ли он? Разделим два понятия: «шанс на избрание Ивана» и «шанс на создание Польско-Литовско-Московской Унии». На мой взгляд, и первого шанса, шанса на избрание Ивана, реально не было. Нет, не избрали бы его. Слишком хорошо знали Ивана на Западной Руси, а выбирался король голосами всей шляхты, в том числе и литовской, и православной. Хоть кто-то из литвинов да крикнул бы «вето!». Не прошел бы Иван и потому, что многие магнаты были против его кандидатуры, а у них были и собственные голоса, и возможность покупать голоса других выборщиков. Генрих Валуа устраивал всех в несравненно большей степени.

По поводу Унии… Уверен, что, даже став королем Речи Посполитой, Иван усидел бы недолго. Не было бы прочной унии, не возникло бы устойчивого государства. Потому что, сев на престол Речи Посполитой, он стал бы королевствовать так, как привык царствовать в Москве.

И с большой степенью вероятия он привел бы с собою своих, привычных ему и послушных бояр и дворян из Московии — ведь король Речи Посполитой почти не имел собственной армии, не имел возможности творить насилие. Подключив к управлению Речью Посполитой Московию, Иван обрел бы такую возможность.

Допустим, первые несколько срубленных голов шляхта, оцепенев от изумления и ужаса, не отомстила бы. А потом? Конфедерации. Рокош. Допустим, Иван сумел бы подавить первые мятежи усилиями верных московитов, покрыл бы Краков плахами, сгонял бы студентов Ягеллонского университета и горожан на зрелища поджаривания на сковородах и травли медведями. И что же? Это только лишь сделало бы неизбежным наступление на Краков армий крупнейших магнатов, в том числе западнорусских, православных Понятовских и Вишневецких.

Не удалось сразу? Появился бы новый, «альтернативный» Ивану король, постоянный или временный. Даже если ухитрился бы Иван унести ноги, Уния-однодневка все равно бы приказала долго жить. Не потому, что вообще невозможна. А потому, что очень уж неподходящей личностью на роль создателя такой Унии был Иван IV, только и всего.

Скипетр Батория над Московией

Странно, что до сих пор не рассматривается другая кандидатура создателя такой «тройственной Унии». То есть, возможно, в Польше такое обсуждение и ведется, но для меня эта литература малодоступна. На русском же языке вполне определенно никто не называл Стефана Батория как возможного царя Московии.

Планы Стефана Батория были сродни наполеоновским! Он вполне серьезно хотел отвоевать у турок Константинополь. Сделать это без Московии было невозможно, а Московия на Унию не шла, общий крестовый поход отвергала. Более того — Московия как раз воевала с Речью Посполитой. Воевала… Воевала? Воевала! Вот она, возможность! Надо покорить Московию, сделать ее частью Речи Посполитой или посадить там дружественного короля.

В 1581 году Стефан Баторий шел на Псков с тем, чтобы следующий удар направить уже на Москву. А потом, основательно подготовившись, сплавляться по Дону, взять Азов и выйти в Черное море. Дальше — понятно; дальше только Константинополь.

Реальная ль задача? Зная Стефана Батория, можно уверенно сказать, что да. У него как-то все получалось. Увы! В 1586 году Стефан Баторий помер в Гродно; было ему тогда всего 53 года, и многое могло быть впереди. Отравили? Об этом много говорили уже тогда. Так или не так — неизвестно.

Уверен — если бы не помер, завоевание Московии становилось бы вполне возможным. Потому что невозможно представить себе более подходящую для таких дел, более крупную и более привлекательную личность.

Во-первых, Стефан Баторий обладал всеми качествами, которыми не обладал Иван, вплоть до «полного наоборот». Храбрый, великодушный, порядочный, невероятно энергичный, он терпеть не мог и не прощал двух качеств: предательства и вранья.

Стефан Баторий соединял в себе качества, делавшие из него великолепного бойца: он совершенно не боялся противника и в то же время был очень осторожен и разумен. Он прославился как великий воин и полководец задолго до избрания на польский престол.

Стефан Баторий соединял эту заслуженную славу с талантом политика и организатора. Уж его-то шляхта выбрала, и не было ни вето и ни рокоша.

Поляки многих повидали на своем престоле, много выдающихся личностей. Но и они до сих пор считают Стефана Батория одним из самых знаменитых своих королей.

Во-вторых, уж если искать «твердую руку» для усмирения и мятежных польско-русских магнатов, и пьяных московских бояр, то, право же, сильнее не найти, вот она!

И разумная рука, не только твердая. Рука администратора и воина, а не трясущаяся длань истеричного палача.

Если кому-то было суждено в это время создать единое славянское государство, то нет кандидатуры привлекательней.

Трудно сказать, что это могло бы быть: «тройственная Уния» Польши, Литвы и Московии? Московия ли в качестве «завоеванной территории», права которой не равны правам двух других? Завоеванная ли страна, постепенно подымающаяся к равному положению с двумя прочими? Или же несколько стран, несколько княжеств, каждое из которых входит в Речь Посполиту на своих условиях?

Не хочу гадать, потому что здесь возникает слишком много вариантов, просчитать которые одному человеку невозможно.

Назову только две важнейшие проблемы на пути новой Унии. Во-первых, это особенности самих московитов. Что с того, что они и поляков-то понимают без переводчика, а уж с западными русскими говорят почти что на одном языке?! Западная Русь и Польша говорят на разных языках, но они близки в культурном отношении. А московиты в культурном отношении совершенно иные, и это главное.

Модернизация означала бы для великого множества, для миллионов людей необходимость выйти из-под отеческой опеки общины и государства и в одночасье стать взрослыми людьми. Думать самим… Право же, легче сказать!

В Речи Посполитой московитам от многого придется отказаться. Им очень многому придется научиться… А общество, как вы помните, терпеть не может изменяться…

Между прочим, московскую спесь и московский изоляционизм часто питали как раз выходцы из западных областей Московии и даже Западной Руси — тех мест, где модернизация уже началась и уже дала свои плоды. Старец Филофей — уроженец Пскова; Иван Вишенский, «зачапившийся» с «мудрым латынником» о вреде изучения латыни, — уроженец Западной Руси.

Столкнувшись с необходимостью быстро изменяться, часть московитов могли бы пойти на гражданскую войну, на культурный раскол.

Могли бы навязать войну за право Московии опять выйти из состава Речи Посполитой, даже переходя в наступление по мере сил.

Могли бы и уйти в глубь континента, основав «Новую Московию» в Сибири, на Урале, в Заволжье. Столицы в виде Казани, Обдорска или Тюмени просто напрашиваются. Скорее всего, «Новая Московия» была бы еще более провинциальной, еще более глухой и еще более враждебной Речи Посполитой, чем Московия с центром в Москве.