Мой бывший бывший-2 - читать онлайн книгу. Автор: Джина Шэй cтр.№ 116

Я не задумывалась, что значит для них развод. Я была убеждена — молоденькая вертихвостка-выскочка каким-то манером задурила голову парню из приличной состоятельной семьи, и он на ней женился.

Но на самом деле…

Ярослав вообще не похож на человека, которому можно задурить голову.

У них с Викой такие вибрации... Во всем, во взглядах, которыми они обмениваются, в мимолетных прикосновениях, даже вот в том, как сейчас он стряхивает муку с джинс на её попе, а она стоит и, закусив губу, плутовато улыбается.

От неё его мотивы тоже не укрылись…

На такое смотришь и даже не завидуешь, просто хочешь, чтобы и у тебя вдруг нашелся мужчина, который будет вот так на тебя смотреть. Рядом с которым ты будешь настолько же счастливой.

И я… Их развела?

Сколько же лет у них прошло друг без друга? Восемь? Пожалуй, я не хочу умирать первой. Иначе Ярослав Ветров ежегодно будет ходить ко мне на могилку, дабы вбить осиновый кол в сердце, ну и потом — где место найдется.

— Яр, ты мне дыру сейчас протрешь, — покашливает Вика, все-таки напоминая мужу о  приличиях, — сходи, пожалуйста к Маруське, я понятия не имею, сколько времени дедушка Дима способен вытянуть в спарринге против неё.

— А ты? — ему совершенно не хочется от неё отрываться, кажется — он её даже ко мне ревнует.

— А у меня еще торт не доделан, между прочим! Но я буду без тебя скучать. Самую малость.

Он не уходит просто так, только после того, как целует её еще раз, и этот поцелуй легким назвать вообще нельзя. На меня он внимания не обращает. Ну, хоть на этом спасибо. Сдается мне, что меня еще катком не переехало просто потому, что я — сестра Вики и потому что за меня все-таки попросили…

— Не напрягайся, — Вика уже успела нырнуть в холодильник и закопаться в него с ушами, — я ценю, что ты приехала, мама очень этого ждет, большего от тебя и не требуется. Хочешь торт вишнями украсить? Пожалуй, сейчас я тебе доверю вкусняшки охотнее, чем себе.

Она улыбается, и я огребаю сомнительное счастье в виде блюдечка с вишнями, с которого все равно мгновенно испаряется две штуки, попавшие в ловкие Викины пальчики.

Ну, пипец! Надо уже скорей заняться тортом, а то вообще до него ягоды не доживут.

— Вик, — я вроде отвернулась к торту всего на секунду, а крутнув голову обратно, застаю сестрицу с яблоком в зубах. Когда? Откуда? Что за магия?

— Ну, извините, я сейчас за троих ем, — Вика разводит руками, заметив, как у меня округлились глаза, — ты что-то хотела мне сказать?

Хотела. Вот только подходящих слов не находится.

И “прости, что была такой дурой и украла у тебя восемь лет твоего счастья” — это, пожалуй, тоже не подходит.

Украла и выбросила, конечно, мне ж самой оно было не надо…

Как я оправдаюсь? Как докажу, что действительно поняла? Что оказаться лицом к лицу с ними, с их жизнью, которую они вопреки всем, кто им мешал, отстроили заново — было слишком для того, чтобы продолжать веровать в собственную правоту.

— Закончи с вишнями, Лик, — Вика фыркает и пожимает плечами, — лучше подумай, что ты скажешь маме. Она должна быть уже вот-вот…

Что я скажу маме?

Что я называла и до сих пор называю мамой другую женщину? Ту, что меня украла, решив, что так ей будет выгоднее жить? Что я три месяца собиралась с духом, прежде чем решиться на это знакомство, хоть и знала, что до него может просто не дойти дело, потому что мама Вики только-только оправлялась после операции на сердце.

Да уж, потрясающие откровения. И я — вся такая потрясающая! Вот бы пришел кто и потряс меня за шиворот. Вдруг мозги бы на место встали!

Неожиданно для себя я увлекаюсь украшением торта.  Оказывается, вложить в гнездышки из белкового крема по ягодке — не скука, тоска и сомнительное развлечение для плебеев, которые не могут позволить себе прислугу, а довольно умиротворяющее занятие. За исключением, конечно, тех острых моментов, когда мне приходится оборонять вишню от голодных пальцев Вики.

Которым я все-таки проигрываю одну ягоду, когда из прихожей наконец раздается восторженное: “Бабуля!” — голосом моей веселой племяшки.

Она здесь.

Пришла!

У меня аж в глазах темнеет от паники. А я тут — пальцы в креме, платье — в мелкой мучной пыли, Вика сметала со стола — мне тоже досталось. Да, такую вот неряху вместо дочери Ольга Андреевна вряд ли заказывала.

Нет, ну точно.

Достаточно только посмотреть на Вику, чтобы понять, насколько её планка выше…

Моя паника явно отражается на моем лице, потому что совершенно рассыпаться растерянными горошинами моим мыслям не позволяет Вика.

— Успокойся, — тихонько вздыхает сестра, протягивая мне влажную салфетку, — во-первых, у тебя есть еще минутка привести себя в порядок, там они сначала с Дмитрием Алексеевичем в гляделки наглядятся, а во-вторых... Мама хочет увидеть тебя. Именно тебя. Не меня. Со мной она уже тридцать лет знакома. А тебя — эти тридцать лет оплакивала. Ощущаешь разницу? Да хоть вся в креме вымажись и торт на голову надень, мама и не заметит.

— Откуда тебе это знать… — я это тихонько хнычу. Кажется, это моя глупая маленькая девочка рвется наружу.

— Ну да, откуда, — Вика смеется, проводя ладонью по животу, — Лика, я ведь тоже мать. И ты даже не представляешь, сколько для меня значат мои дети. И кто, ты думаешь, меня этому учил?

Мне хочется зажмуриться и не открывать глаз.

Не видеть эту хоть и снисходительную, но мягкую улыбку на лице сестры. Она на гормонах, она вряд ли это всерьез, но все-таки… Я такого не заслуживаю. Вот этой терпимости — не заслуживаю. После всего, что я сделала…

Я специально просила отца не давать мне никаких фотографий, контактов.

Вела себя как капризная обиженная девочка, которую из дому выгнали на мороз и только после последнего его звонка поняла, что в настоящее время остался один единственный человек, который вообще хочет меня видеть…

Просто так. Без всяких просьб. Просто увидеть меня, познакомиться.

Я не нравилась той, кого именовала матерью эти тридцать лет — если раньше я пребывала в каких-то иллюзиях на этот счет, то сейчас, когда стало очевидно, что я была для Стеллы Кайсаровой лишь инструментом удержания мужа — обманываться уже невозможно. Между нами не было никакой связи, она всегда вела себя критично и холодно, и каждый раз наблюдая в гостях у подруги их обнимашки с мамой — даже самая гламурная из рублевских жен все равно это практиковала, я завидовала самым лютым образом.

И уж если мой отец во мне разочаровался настолько, что делает вид, что меня вообще не существует на свете, то какими глазами на меня будет смотреть Ольга Андреевна?

Все это время…

Я просто смертельно боялась не понравиться и той, благодаря которой появилась и ей..