Император Николай I и его эпоха. Донкихот самодержавия - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кисин cтр.№ 36

Военный министр, генерал от инфантерии граф Мауриций Гауке (поляк, также много лет воевал против русских, но после отречения Наполеона полностью изменил свою позицию, став верным служакой России и настоящим, а не записным польским патриотом, на собственные деньги строивший для царства казармы и больницы) лично отправился навстречу толпам повстанцев в Краковское предместье Варшавы, уговаривая народ не творить безумства, ибо «не следует жертвовать настоящим ради сомнительного и неверного будущего». Ему предложили возглавить восстание – генерал ответил, что дал присягу Николаю и никто не заставит его присяге изменить. Национального героя приветствовали ружейным залпом в упор. Его грудь оказалась прострелена в девятнадцати местах. Точно так же прикончили своих заслуженных генералов Потоцкого, Новицкого, Блюмера, Трембицкого, Сементковского и полковника Мецишевского, отказавшихся изменять присяге.

Пока шла междоусобная резня, а также традиционная мясорубка по «национальному признаку», русские полки отбились в казармах и готовы были контратаковать. Однако им здорово повезло с командиром – облаченный в халат Константин счел восстание простой «вспышкой гнева» и запретил войскам открывать огонь, мотивируя это тем, что «русским нечего делать в драке». А затем и вовсе отпустив по домам ту часть польских войск, которая в начале восстания еще сохраняла верность властям. После чего благополучно сбежал из царства. А ведь еще в тот момент решительными и согласованными действиями можно было бы задушить мятеж в зародыше. Но это Константин, которого всю жизнь преследовала мания, что его самого «задушат, как батюшку». В Варшаве он был на волосок от этого.

Получив такого «союзника», повстанцы быстро заняли Варшаву, а затем без боя и мощные крепости Модлин и Замостье (для себя строили). Оставшись без командования, русские войска, сохраняя порядок, со знаменами и барабанным боем сами вышли из окружения. С ними уходил и полк гвардейских конных егерей полковника Жимир-ского, считавшего повстанцев сумасшедшими.

Фактически наместник почти без боя просто сдал царство, за что ему в приличных странах полагался военный трибунал. Однако это был все еще цесаревич и старший брат императора, ему прощалось все. Даже явное предательство.

В самой Варшаве столь легкой победе больше не обрадовались, а испугались. Во Временном правительстве тут же произошел раскол и борьба за власть между аристократами и демократами, «патриотами» и пророссийскими деятелями. Метались из угла в угол, то «низлагая» Николая с польского трона, то посылая к нему делегацию с попытками помириться, то требуя возвращения Польше «восьми воеводств», то призывая Европу грудью встать на защиту поляков. Хаос был полный. Чарторыйский возглавил правительство, но тут же был затерт генералом Юзефом Хлопицким, объявившим себя «диктатором», но сразу же принявшимся искать выходы на Петербург с вариантами компромисса.

С Николаем компромиссы не проходили – можем предложить только амнистию бунтовщикам и возвращение на круги своя, а дальше будем разбираться. О большем, Панове, и не мечтайте. Более того, в наступление были двинуты совершенно неподготовленные (на сосредоточение необходимо было 3–4 месяца), собранные с бору по сосенке с западных губерний подразделения фельдмаршала Дибича. И тут же забуксовали в польской грязи. Пришлось дожидаться Литовского корпуса и казачьих полков, прежде чем Дибич двинул армию в пределы царства. 18 февраля 1831 года под Гроховом он атаковал повстанцев Хлопицкого и Радзивилла, в кровопролитном бою совершенно расстроив поляков и отбросив их к Варшаве.

Начавшаяся весна принесла с собою не только распутицу, но и волнения в Литве, Волыни и на Подолье, для подавления которых пришлось распылять войска. К тому же опытнейший Дибич на этот раз выбрал крайне осторожную тактику, предпочитая не ввязываться в серьезные бои и гоняться за поляками мелкими отрядами. Это позволило повстанцам выиграть время и перегруппироваться, переведя войну в серию более-менее крупных и яростных стычек с переменным успехом. 26 мая в генеральном сражении под Остроленкой поляки Яна Скржинецкого были наголову разгромлены и отступили.

Император, взбешенный полугодовой проволочкой подавления восстания «каких-то полячишек», отправил к Дибичу графа Орлова намекнуть на то, что пора бы заслуженному вояке и на покой. 9 июня Дибич сообщил Орлову, что ответит на следующий день. Но по мистическому совпадению, 10 июня заболел холерой и быстро сошел не в отставку, а в могилу в Пултуске. Фельдмаршала не заели чумные блохи Адрианополя, но холерный вибрион Мазовии довершил их дело. Холера вообще косой прошлась по скоплению войск, унеся массу жизней. Ее жертвой стал и бедняга Константин, добравшийся только до Витебска и не рисковавший показываться на глаза брату.

Новый командующий Паскевич быстро подавил мятежи в Литве и на Волыни, форсировал Вислу и осадил Варшаву. В городе тут же начался мятеж пророссийских сил, что привело к очередной междоусобной резне, в которой погибли заключенные местных тюрем (все считались шпионами «москалей», даже женщины). В отставку полетели многие офицеры и генералы, вызвавшие подозрения в своей слишком большой «русскости».

Удивительно, что перед решающим штурмом очередной «президент» сейма генерал граф Ян Круковецкий вновь потребовал у Паскевича возвращения Литвы и Руси, заявив, что поляки «взялись за оружие для завоевания независимости в тех границах, которые некогда отделяли их от России». Граф Эриванский покрутил пальцем у виска и отдал приказ начать штурм.

6 сентября после ожесточенной артподготовки русская пехота бросилась в штыки на форт Воля и в яростной рукопашной переколола всех его защитников. Было уже не до сантиментов. Поляки пытались капитулировать «с почестями», но Паскевич заявил, что приемлет только безоговорочную капитуляцию. На следующий день тремя колоннами, с музыкой во главе с командующим русские двинулись на штурм того, что осталось после артобстрела от Временного правительства и Варшавы. Сам Паскевич был контужен ядром в левую руку. Круковецкий увел разбитые остатки из города, заявив депутатам сейма: «Спасайте Варшаву, мое дело спасти армию». Депутатам спасать Варшаву почему-то не захотелось, они просто открыли ворота. Раненый Паскевич нашел в себе силы написать Николаю: «Варшава у ног Вашего Величества». Император язвительно ответил: «Я получил ковчег с покойницей конституцией, за которую благодарю весьма, она изволит покоиться в Оружейной палате». И возвел его в княжеское достоинство с титулом светлейшего и полной титулатурой «князь Иван Федорович Варшавский, граф Паскевич-Эриванский», назначив его управлять краем с особыми полномочиями.

Последние вооруженные отряды повстанцев были выдавлены за пределы царства, где их разоружили прусская и австрийская пограничная стража.

26 февраля 1832 года был опубликован «Органический статут», согласно которому Конституция была отменена, царство объявлялось частью России без всяких либеральных игрушек. Были ликвидированы сейм и национальная армия. Воеводства заменены на губернии, на территорию королевства распространялись действовавшие во всей России монетная система, система мер и весов, введение русского языка в гимназиях. Канкрин добился снятия всех льгот и полной инкорпорации в таможенное поле империи.