Коллапс. Почему одни общества приходят к процветанию, а другие – к гибели - читать онлайн книгу. Автор: Джаред М. Даймонд cтр.№ 141

Если процесс засоления почв начался однажды, то обратить его вспять почти невозможно (особенно в случае засоления почв из-за уничтожения естественной растительности), или чрезмерно дорого, или же решение проблемы требует очень много времени. Подземные реки текут крайне медленно, так что если однажды неправильная эксплуатация земли вызвала продвижение соли, то потребуется 500 лет, чтобы соль вымылась из земли, даже если постоянно использовать капельные ирригационные установки и остановить дальнейшее продвижение соли.

Хотя деградация земель, вызванная этими явлениями, является самым дорогостоящим экологическим бедствием Австралии, заслуживают короткого упоминания и пять других серьезных проблем: лесное хозяйство, морской рыбный промысел, пресноводный рыбный промысел, пресная вода как таковая и чуждые биологические виды.

Исключая Антарктиду, Австралия является континентом с наименьшей территорией, покрытой лесами: только около 20 процентов всей площади материка. Прежде в лесах Австралии росли самые высокие в мире деревья, ныне уничтоженные горные ясени, или эвкалипты, соперничающие или даже превосходящие по высоте калифорнийские мамонтовые деревья. Из австралийских лесов, существовавших в те времена, когда начиналось европейское заселение материка, 40 процентов выкорчевано, 35 процентов частично вырублено, и только 25 процентов остались нетронутыми. Тем не менее вырубка этого небольшого количества сохранившихся старых лесов продолжается и является еще одним примером уничтожения природы Австралии.

Экспортное использование (кроме местного применения), для которого предназначены деревья, срубленные в оставшихся австралийских лесах, поразительно. Из экспортных продуктов лесной промышленности половина отправляется не в виде необработанного лесоматериала или готовых изделий, но как деревянные опилки. Древесина поставляется преимущественно в Японию, где используется для производства бумаги и бумажной продукции, и составляет одну четвертую всех материалов в японской бумаге. Хотя цена, которую Япония платит Австралии за эти опилки, упала до 7 долларов за тонну, в Японии полученная из них бумага продается за 1000 долларов за тонну, так что почти вся ценность древесины, полученная после того как она была срублена, достается скорее Японии, чем Австралии. В то время как Австралия экспортирует деревянные опилки, она импортирует почти в три раза больше продуктов лесной промышленности, причем больше половины этого импорта поставляется в виде бумаги и картона.

Двойная ирония очевидна. С одной стороны, Австралия, одна из стран первого мира, имеющая наименьшее количество лесов, уничтожает сокращающиеся лесные ресурсы, чтобы экспортировать полученную из них продукцию в Японию, страну первого мира, где самый высокий процент территорий, покрытых лесом (74 процента), причем этот процент постоянно растет. С другой стороны, австралийская торговля лесной продукцией – это, в сущности, экспорт сырья по низким ценам, который другая страна превращает в конечный продукт с высокой ценой и с высокой добавленной стоимостью, и затем импорт конечной продукции. Столкнуться с подобной асимметрией в торговых связях между двумя странами первого мира довольно неожиданно. Обычно подобный диссонанс имеет место, когда экономически отсталая, промышленно неразвитая колония, неискушенная в ведении переговоров, ведет дела с державой первого мира, имеющей большой опыт в эксплуатации стран третьего мира. Развитое государство покупает сырье задешево, добавляет стоимость материала у себя в метрополии и затем экспортирует дорогие промышленные товары в ту же колонию. (Главные статьи экспорта Японии в Австралию включают машины, телекоммуникационное оборудование, компьютеры, тогда как главные статьи экспорта Австралии в Японию – уголь и полезные ископаемые.) Возникает подозрение, что Австралия растрачивает ценные природные богатства, совершенно невыгодно их реализовывая.

Непрекращающаяся вырубка старых лесов сегодня является причиной одного из самых пылких и яростных споров в Австралии. Основная вырубка, как и яростная дискуссия вокруг нее, происходит в штате Тасмания, где тасманский горный ясень, дерево высотой 305 футов, одно из немногих оставшихся на планете самых высоких деревьев за пределами Калифорнии, сейчас вырубается быстрее, чем когда-либо. Обе главные политические партии Австралии на уровне штата и на федеральном уровне поддерживают продолжающуюся вырубку старых лесов Тасмании. Возможную причину этого подсказывает тот факт, что, после того как Национальная партия в 1995 году объявила о поддержке вырубки лесов Тасмании, стало известно, что тремя главными финансовыми спонсорами этой партии являются лесозаготовительные фирмы.

Кроме уничтожения старых лесов, в Австралии также высадили плантации, где растут местные и завезенные виды деревьев. По причинам, упомянутым выше – низкий уровень питательных веществ в почве, низкое и нерегулярно выпадающее количество осадков и низкая скорость роста деревьев, – агролесоводство в Австралии не так прибыльно, а затраты на него намного выше, чем в 12 из 13 стран, являющихся основными ее конкурентами. Даже самый коммерчески ценный уцелевший голубой эвкалипт растет быстрее и приносит больше прибыли на заокеанских плантациях, где его высадили (в Бразилии, Чили, Португалии, Южной Африке, Испании и Вьетнаме), чем на самой Тасмании.

Уничтожение морских рыбных запасов Австралии напоминает ситуацию с лесами. По существу, австралийские высокие деревья и пышная трава ввели в заблуждение первых европейских поселенцев, и те переоценили возможности Австралии для производства продуктов питания: согласно техническим терминам, используемым экологами, эта земля обеспечивала большую биомассу, но низкую продуктивность. То же относится и к океанам Австралии, продуктивность которых невелика, поскольку зависит от стока питательных веществ с той же непродуктивной земли; кроме того, прибрежным водам Австралии не хватает богатых питательными веществами апвеллингов по сравнению с течением Гумбольдта на западном побережье Южной Америки.

Популяции морских обитателей в Австралии имеют тенденцию к невысоким темпам роста, так что их легко исчерпать. Например, в течение двух последних десятилетий всемирной популярностью пользовался оранжевый австралийский ерш, рыба, которую ловили в водах близ Австралии и Новой Зеландии. Эта рыба стала основой рыбного промысла и приносила прибыль в короткий период. К сожалению, более внимательные исследования показали, что популяции оранжевого австралийского ерша растут очень медленно, эта рыба начинает размножаться, только достигнув возраста около 40 лет, а пойманные ерши часто имеют столетний возраст. Следовательно, популяция оранжевого австралийского ерша не может размножаться достаточно быстро, чтобы заменить взрослых особей, пойманных рыбаками, и промысел этой рыбы сейчас находится в упадке.

Австралия представляет собой пример чрезмерного истощения морских рыбных запасов: промысел в одном районе до тех пор, пока его запасы не будут исчерпаны до экономически невыгодного уровня, затем открытие новых рыбных мест и вновь промысел до полного истощения ресурсов за короткий период времени, как золотая лихорадка. После открытия нового рыбного месторождения могут начаться научные исследования, проводимые морскими биологами, для определения наиболее экологически рациональных темпов промысла, но есть риск, что месторождение может иссякнуть до того, как рекомендации, полученные в результате исследований, станут доступны. Жертвами такого нерационального промысла, помимо оранжевого австралийского ерша, стали коралловый лосось, восточная змеевидная макрель, тигровые креветки Эксмутского залива, суповые акулы, южный голубой тунец и тигровый плоскоголов. Единственным в Австралии промыслом морских рыбных ресурсов, который можно назвать экологически рациональным, является добыча лангустов в Западной Австралии. В настоящее время это наиболее ценный вид экспортируемых австралийских морепродуктов. Состояние популяции лангустов было определено как благополучное независимым Советом морского надзора (см. главу 15).