Коллапс. Почему одни общества приходят к процветанию, а другие – к гибели - читать онлайн книгу. Автор: Джаред М. Даймонд cтр.№ 110

Общественные и религиозные организации, а также иностранцы, которые могли бы воспрепятствовать убийствам, организованным экстремистским правительством хуту, потворствовали террору. Например, многие лидеры католической церкви в Руанде не только не смогли защитить тутси, но даже выдавали их убийцам. В Руанде уже находились небольшие отряды миротворческих сил ООН, но им приказали отойти; правительство Франции послало миротворческий контингент, который сражался против мятежников тутси, вторгающихся в Руанду, на стороне правительства хуту; правительство США от вмешательства отказалось. Объясняя свои действия, и ООН, и Франция, и США ссылаются на «хаос», «неконтролируемую ситуацию» и «межплеменной конфликт», будто происходящее в Руанде является одним из тех межплеменных конфликтов, какие в Африке считаются обычными и допустимыми, игнорируя очевидность тщательной организации массовых убийств правительством Руанды.

За семь недель было убито приблизительно 800 000 тутси, что составляет около трех четвертей от общего числа, проживавших в то время в Руанде, или 11 процентов от всего населения Руанды. Возглавляемая тутси повстанческая армия, Руандийский патриотический фронт (РПФ), приступила к военным действиям против правительства сразу после начала резни. Геноцид прекратился во всех частях Руанды только с прибытием армии РПФ, объявившей о полной победе 18 июля 1994 года. Общепризнано, что армия РПФ была дисциплинированной и не привлекала гражданское население к убийствам, но и она проводила репрессии, правда в гораздо меньшем масштабе, чем породивший их геноцид (приблизительное число жертв репрессий – «всего лишь» от 25 000 до 60 000 человек). РПФ учредил новое правительство, сделав основным направлением политики национальное примирение и единство. Победители призывали жителей Руанды считать себя скорее руандийцами, чем хуту или тутси. Около 135 000 жителей Руанды в конечном счете посадили в тюрьму по подозрению в геноциде, но только немногих признали виновными. После победы РПФ около 2 000 000 человек (в основном хуту) бежали в соседние страны (как правило, в Конго и в Танзанию), тогда как около 750 000 беженцев (преимущественно тутси) вернулись в Руанду (илл. 22).

Считается, что геноцид в Руанде и Бурунди явился результатом ранее существовавшего межэтнического конфликта, раздутого беспринципными политиканами ради достижения собственных целей. Как резюмируется в книге «Не осталось никого, чтобы рассказать: геноцид в Руанде», опубликованной правозащитной организацией «Контроль за соблюдением прав человека», «…этот геноцид не был неудержимой, не поддающейся контролю вспышкой ярости людей, охваченных “древней межплеменной враждой”… геноцид явился результатом сознательного поощрения страха и ненависти современной элитой, стремившейся удержаться у власти. Первоначально эта маленькая привилегированная группа восстановила большинство против меньшинства, чтобы нанести встречный удар растущей политической оппозиции в Руанде. Затем, столкнувшись с успехами РПФ на полях сражений и за столом переговоров, эта облеченная властью группа сменила стратегию, превратив этнические противоречия в геноцид. Эти люди полагали, что массовая резня восстановит единство хуту под их руководством и поможет им выиграть войну…» Поразительно, насколько эта точка зрения верна и в значительной степени объясняет трагедию в Руанде.

Очевидно, имелись и другие причины. Население Руанды включало в себя еще и третью этническую группу, известную под именами тва, или пигмеи, которая составляла 1 процент от всего населения. Пигмеи занимали последнее место в социальной иерархии и властной структуре и не представляли угрозы ни для кого, тем не менее большинство из них также погибло во время массовых убийств 1994 года. Геноцид 1994 года стал не только результатом противостояния хуту и тутси; в действительности состав соперничающих группировок был более сложным. Существовало три конкурирующих фракции, состоявших либо преимущественно, либо исключительно из хуту. Возможно, одна из них и инициировала геноцид, убив президента-хуту, который был представителем другой фракции. Постоянно вторгавшаяся в Руанду армия РПФ, армия изгнанников, возглавляемая тутси, имела также в своих рядах и представителей народа хуту. Различие между хуту и тутси вовсе не является настолько резким, как принято думать. Два народа говорят на одном языке. Они ходили в одни и те же церкви, школы, бары, могли жить вместе в одной деревне, подчиняясь тому же самому вождю, могли работать в одном офисе. Хуту и тутси заключали смешанные браки и иногда (перед тем как бельгийцы ввели удостоверения личности) меняли свою этническую принадлежность. Несмотря на то, что хуту и тут-си в среднем выглядят по-разному, многих их представителей невозможно отнести к тому или иному народу, основываясь только на внешности. Около трети жителей Руанды имеют смешанные корни. (В действительности неясно, верно ли традиционное мнение о различном происхождении хуту и тутси, или же, напротив, две группы стали различаться по экономическим и социальным показателям в Руанде и Бурунди, лишь «отпочковавшись» от некогда единого народа.) Эта интерградация послужила причиной десятков тысяч личных трагедий во время массовых убийств 1994 года, когда этнические хуту пытались защитить своих супругов, родственников, друзей, коллег, покровителей, которые принадлежали к народу тутси, или выкупить их у убийц. Оба народа настолько смешались в руандийском обществе, что в 1994 году врачи убивали своих пациентов, пациенты – врачей, учителя – учеников и наоборот, соседи, сослуживцы – все убивали друг друга. Хуту убивал тутси, в то же самое время защищая других тутси. Мы не можем не задаваться вопросом: как при таких условиях столь многие жители Руанды могли поддаться влиянию экстремистских лидеров и убивать друг друга с крайней жестокостью?

Если считать, что к геноциду привела межэтническая ненависть хуту и тутси, раздутая политиками, тогда сложно объяснить события, произошедшие в северо-западной Руанде. В этом районе, в общине, где практически все принадлежали к народу хуту и были только единичные представители тутси, также происходили массовые убийства – хуту убивали других хуту. Несмотря на то, что пропорционально число погибших в том районе, оцененное как, «по крайней мере, 5 процентов населения», возможно, отчасти меньше, чем в целом в Руанде, все же необходимо объяснить, почему в общине хуту было убито по меньшей мере 5 процентов ее членов при отсутствии этнических мотивов. В других районах Руанды, когда после геноцида 1994 года число тутси снизилось, хуту принялись нападать друг на друга.

Все эти факты показывают, что помимо межэтнической ненависти необходимо внимательно рассмотреть дополнительные факторы.

Начнем исследование с анализа высокой плотности населения в Руанде, о которой я упоминал ранее. Руанда (и Бурунди) была плотно заселена уже в XIX веке, до появления европейцев, благодаря двум преимуществам – умеренному количеству осадков и довольно возвышенной местности, что препятствует возникновению малярии и появлению мухи цеце. Население Руанды впоследствии неуклонно возрастало, несмотря на отдельные спады, со средней скоростью свыше 3 процентов в год, в сущности, по тем же причинам, что и в соседних Кении и Танзании (сельскохозяйственные культуры Нового Света, здравоохранение, медицина и постоянные государственные границы). К 1999 году, даже после геноцида и массовой депортации в предыдущие десятилетия, средняя плотность населения в Руанде составляла 760 человек на квадратную милю, этот показатель выше, чем в Великобритании (610), и приближается к показателю Голландии (950). Но Великобритания и Голландия имеют высокопроизводительное механизированное сельское хозяйство, при котором всего лишь небольшой процент населения, занятый в сельском хозяйстве, может производить значительную часть продуктов питания для всех остальных и, сверх того, излишек для экспорта. Сельское хозяйство Руанды не так эффективно и не механизировано; фермеры используют ручные мотыги, вилы и мачете; большинство людей вынуждены оставаться фермерами, так как избыточных продуктов, способных обеспечить нефермерское население, производится по минимуму.