– Стать аутиком? – спросила Венди. Про аутизм3 она читала.
Пугало уже само слово, в нем звучало угрожающее ненарушаемое молчание.
– Возможно, но не обязательно. Он может в один прекрасный
день просто войти в мир Тони и не вернуться к тому, что называется «реальными
вещами».
– Господи, – сказал Джек.
– Но сейчас основополагающая ситуация решительно изменилась.
Мистер Торранс не пьет. Вы переехали на новое место, где условия заставили всех
троих сплотиться в семейную ячейку теснее, чем когда-либо раньше. Конечно, вы
сплочены сильней, чем моя собственная семья, ведь жена и дети имеют возможность
видеть меня всего два-три часа в день. С моей точки зрения, ситуация для
выздоровления великолепная. И, по-моему, о том, что мозг мальчика в своей
основе здоров, много говорит тот факт, что он способен проводить такую резкую
грань между миром Тони и настоящим. Он сказал, что вы оба больше не обдумываете
развод. Настолько ли он прав, насколько мне кажется?
– Да, – сказала Венди, а Джек крепко сжал ее руку, почти до
боли. Она тоже ответила пожатием.
Эдмондс кивнул.
– Тони ему действительно больше не нужен. Дэнни отторгает,
выкидывает его из своей системы. Тони перестал поставлять приятные видения, он
приносит кошмары – враждебные, неприятные, пугающие Дэнни так сильно, что он
запоминает их лишь обрывками. Он сросся, соединился с Тони, находясь в сложной
– отчаянной – жизненной ситуации, и Тони так легко не уйдет. Но он уходит. Ваш
сын отчасти напоминает наркомана, отказавшегося от своих привычек.
Он поднялся, Торрансы тоже.
– Как я уже сказал, я не психиатр. Если до окончания вашей
работы в «Оверлуке» – до следующей весны – кошмары не прекратятся, я, мистер
Торранс, настойчиво рекомендовал бы вам отвести его к специалисту
соответствующего профиля в Боулдере.
– Я так и сделаю.
– Ну, пойдемте, скажем ему, что можно ехать домой, –
предложил Эдмондс.
– Хочу поблагодарить вас, – мучаясь выговорил Джек. – Мне
стало куда спокойнее, чем было долгое время.
– Мне тоже, – сказала Венди.
У дверей Эдмондс остановился и взглянул на Венди.
– У вас есть – или была – сестра, миссис Торранс? По имени
Эйлин?
Венди удивленно посмотрела на него.
– Да, была. Ее убило возле нашего дома в Сэмерсуорте, в
Нью-Хемпшире. Ей тогда было шесть, а мне – десять. Эйлин выбежала за мячиком на
мостовую, и ее сбил грузовик.
– Дэнни знает про это?
– Не знаю, по-моему, нет.
– По его словам, вы думали о сестре в приемной.
– Думала, – медленно сказала Венди. – Впервые за… о, не
знаю, за сколько времени.
– Слово «тремс» вам что-нибудь говорит?
Венди потрясла головой, но Джек сказал:
– Вчера ночью, то того, как уснул, он упоминал это слово.
Тремс.
– А слово «сияние» для вас что-нибудь значит?
На сей раз головой покачали оба.
– Ну, мне кажется, это неважно, – сказал Эдмондс. Он отворил
дверь в приемную. – Есть тут кто-нибудь по имени Дэнни Торранс, кто хотел бы
уехать домой?
– Мам! Пап! – Дэнни поднялся из-за маленького столика – там
он не спеша листал экземпляр «Где живут дикие твари», бормоча вслух знакомые
слова.
Он подбежал к Джеку, тот подхватил его на руки. Венди
взъерошила сыну волосы.
Эдмондс взглянул на него.
– А может, ты не любишь папочку с мамочкой? Тогда можешь
остаться со стариной Биллом.
– Нет, сэр! – с чувством сказал Дэнни. Одну руку он закинул
за шею Джеку, вторую – за шею Венди и весь светился счастьем.
– Ладненько, – улыбаясь, сказал Эдмондс. Он посмотрел на
Венди. – Если будут проблемы, звоните.
– Да.
– Не думаю, чтоб вы позвонили, – улыбаясь, сказал Эдмондс.
18. Альбом для вырезок
Джек обнаружил альбом для вырезок первого ноября, пока жена
с сыном гуляли по изрезанной колеями старой дороге, которая, начинаясь за
площадкой для игры в роке, шла к заброшенной лесопилке в двух милях от отеля.
Погода стояла по-прежнему хорошая, и все трое щеголяли невероятным осенним
загаром.
Он спустился в подвал, чтобы сбросить давление в котле, как
вдруг, повинуясь внезапному порыву, решил взглянуть на старые бумаги и снял с
полки, где лежала схема водопровода, фонарик. Заодно Джек решил поискать подходящие
местечки для крысоловок, хотя ставить их не собирался еще целый месяц. «Хочу,
чтоб все крысы вернулись из отпуска», – объяснил он Венди.
Освещая себе дорогу фонариком, Джек прошел мимо шахты лифта
(которым, по настоянию Венди, они не пользовались с тех самых пор, как
переехали сюда) под низкую каменную арку. Почувствовав запах гниющей бумаги, он
сморщился. За спиной с громовым «ву-ушш!» напомнил о себе котел, и Джек
подскочил.
Беззвучно насвистывая сквозь зубы, он посветил по сторонам.
Тут, внизу, оказались Анды в миниатюре: десятки набитых бумагами коробок и
ящиков, почти все выцветшие, потерявшие от времени и сырости форму. Иные
лопнули, вывалив на каменный пол рулоны пожелтевших бумаг, пачки газет,
перевязанные бечевкой. Содержимое одних коробок напоминало гроссбухи, в других
лежали стянутые резинками накладные. Вытащив одну, Джек посветил на нее
фонариком.
«РОКИ МАУНТЭН ЭКСПРЕСС, ИНК.»
Получатель: отель «ОВЕРЛУК»
Отправитель: Универмаг Сайди, 1210, 16-я ул.
Денвер, Колорадо Через: Кэнэдиэн пасифик, РР.
Содержимое: 400 ящиков туалетной бумаги Делси, 1 гросс/ящик
Подпись: ДЕФ.
Дата: 24 августа 1954 года
Улыбаясь, Джек уронил бумажку обратно в коробку.
Он посветил повыше, и луч фонарика вырвал из темноты
свисающую с потолка, густо облепленную паутиной, лампочку. Выключателя не было.
Джек привстал на цыпочки и попробовал ввинтить лампочку. Она
слабо засветилась. Он снова взял накладную на туалетную бумагу и воспользовался
ей, чтобы стереть часть паутины. Нельзя сказать, чтобы стало намного светлее.
Не выключая фонарик, Джек бродил среди коробок и стопок
бумаги в поисках крысиных следов. Крысы тут жили, но не очень долго… может
быть, несколько лет. Ему попалось немного дерьма, рассыпающегося от старости в
прах, и несколько старых, нежилых гнезд, сделанных из огрызков бумаги.