Всемирная история. Новый взгляд - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Понтинг cтр.№ 215

Хотя ранняя промышленность зависела от гидроэнергии, именно растущее использование каменного угля знаменовало европейскую индустриализацию в XIX веке. Увеличение добычи угля было поразительным. В 1800 году объем мировой добычи составлял примерно 15 млн тонн, к 1860 году он достиг 132 млн тонн, а к концу XIX века превысил 700 млн тонн, т.е. увеличился в сорок шесть раз. (Тем не менее в технологическом отношении эта индустрия мало изменилась за целый век — использовался почти только людской труд в трудных и чрезвычайно опасных условиях.) За последние два года XIX века мир использовал больше угля, чем за весь XVIII век. Сначала каменный уголь играл незначительную роль, но затем стал составлять приблизительно 90 % сильно увеличившегося мирового потребления энергии. Новые темпы потребления энергии и индустриализации уже не могли бы поддерживаться древесиной — в 1900 году потребление угля в мире было эквивалентным ежегодному уничтожению и транспортировке леса, в три раза превышающего площадь Британии. В мире не было достаточного количества лесов для долговременного поддержания такого уровня использования древесины, а проблемы с транспортировкой по миру такого большого ее количества были бы, вероятно, непреодолимы.

Влияние каменного угля в XIX веке можно было обнаружить повсеместно. Он не только питал энергией железнодорожные поезда, но также являлся одним из основных перевозимых ими грузов. Каменный уголь преобразил корабли, которые до XIX века зависели от силы людей или энергии ветра. Количество перевозок, осуществляемых с помощью энергии пара во всем мире, выросло от лишь 32 000 тонн в 1831 году до более 3 млн тонн в середине семидесятых годов XIX века. Важным побочным продуктом увеличения потребления каменного угля стало использование отходящих газов для первого неприродного источника света. До XIX века люди пользовались у себя в домах свечами из животного жира (только богатые могли позволить себе свечи из китового спермацета, которые не обладали тошнотворным запахом), и в большинстве городов по ночам было темно, хотя в Лондоне имелось несколько улиц, освещаемых лампами на китовом жире. Попутный газ, получаемый из угля, впервые был использован в 1807 году для освещения фабрики в Солфорде, а первые лондонские районы стали освещаться газом, поставляемым с центрального агрегата через подземную распределительную сеть, в 1814—1816 годах. К 1823 году системы газового освещения были построены в пятидесяти двух городах, такие же системы вскоре стали использоваться в Бостоне, Нью-Йорке (который использовал уголь, импортируемый из Британии) и Берлине. В течение XIX века использование газа в быту для освещения и приготовления пищи постепенно распространялось, по крайней мере, среди тех, кто мог позволить себе немалые траты на его проведение.

Британия была первой страной, в которой началась индустриализация. То, что произошло в течение примерно века где-то после 1750 года, обычно описывается как «промышленная революция» — этот термин впервые был использован в 1884 году Арнольдом Тойнби (экономистом, а не историком). Хотя сейчас данный термин неизгладимо ассоциируется с Британией, это глубоко ошибочное его употребление. Новые технологии разрабатывались в течение долгого периода человеческой истории, и большая часть тех, что вошли в практику в течение века после 1750 года, была построена на множестве более ранних изобретений. Несмотря на то, что количество технологических изменений в конце XVIII — начале XIX века, вероятно, было беспрецедентным, эти изменения следует рассматривать как часть гораздо более долгого процесса, ведущего к фундаментальным технологическим новинкам конца XIX и XX века, когда скорость перемен продолжала увеличиваться. При сосредоточении на изменениях в течение нескольких десятилетий в отдельных промышленных секторах, таких, как текстильное производство, обычно преуменьшаются остальные фундаментальные изменения, в результате которых должно было возникнуть совершенно другое человеческое общество. Речь идет об изменении источников энергии и увеличении ее доступности, урбанизации, росте индустрии обслуживания, промышленной рабочей силы и изменении роли государства. Недавнее историческое исследование показало, что общая скорость роста экономики в течение так называемой «промышленной революции» в Британии была в действительности очень низкой, и многие сектора почти не менялись. В период с 1760 по 1800 год британская экономика росла примерно на 1 % в год, лишь в двадцатые годы XIX века темп ускорился до примерно 2 % в год. Быстрый рост, составляющий примерно 3 % в год, происходил лишь в тридцатые и в течение нескольких лет в сороковых годах XIX века, что по большей части явилось результатом инвестиций в железные дороги и их развития. После примерно 1850 года темпы экономического роста снова упали. Столь медленное их увеличение означало, что до периода после примерно 1830 года из-за быстро растущего населения среднее богатство на душу почти совсем не росло.

В классических письменных свидетельствах о «промышленной революции» особо подчеркивается роль текстильной промышленности, изобретение нового машинного оборудования и развитие фабрик. Все эти факторы необходимо оценивать объективно. В начале XVIII века в Британии (как и в остальной Евразии) текстильное производство было в основном деревенской отраслью. Крестьяне совмещали его с сельскохозяйственным трудом, и часто станок стоял у них в комнате наверху. Они зависели от купца, поставляющего сырье и приобретающего конечный продукт, работали на сдельной оплате и, как правило, сами решали, с какой скоростью работать. Неудивительно, что многие технологические усовершенствования XVIII века производились с расчетом именно на подобную систему производства. Первая чулочновязальная машина была разработана так, чтобы ее можно было разместить в крестьянской избе, а летающий челнок Кая, созданный в 1733 году, был предназначен для увеличения производительности ручных ткацких станков. Все машины, которые обычно считаются типичным оборудованием хлопковых фабрик — прядильная машина Харгривса «Дженни» (1764 год), кольцепрядильная машина Аркрайта (1769 год) и мюль-машина Кромптона (1779 год), — изначально размещались в жилищах надомных рабочих. Фабрики же, которые в это время действительно развивались, часто представляли собой не более чем скопления рабочих, использующих станки, предназначенные для работы на дому. Владельцы подобных фабрик вводили там более серьезную дисциплину труда, что приносило им прибыль. Десятилетиями ручное производство продолжалось параллельно с фабричным. В хлопковой промышленности прядение на фабриках с использованием паровых станков существовало наряду с прядением на ручных станках вследствие как технических проблем, так и желания фабрикантов распределять риск и использовать дешевую рабочую силу. Хотя механический ткацкий станок был изобретен в 1787 году, вытеснять ручные станки для прядения хлопка в большом масштабе он начал лишь с середины двадцатых годов XIX века и вплоть до тридцатых годов не был значительной силой в шерстяной промышленности. Таким образом, фабрики оставались маленькими — хотя в период с 1800 по 1835 год их число в Йоркшире утроилось и превысило 600, на большинстве из них трудилось лишь небольшое количество рабочих (в среднем менее пятидесяти), и они часто делились на части и передавались в субаренду. Даже к 1851 году только на 10 % фабрик работало более 200 человек. В сороковые годы XIX века хлопковая промышленность составляла лишь десятую часть объема промышленного производства Британии и давала работу менее чем 5 % несельскохозяйственной рабочей силы.