Всемирная история. Новый взгляд - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Понтинг cтр.№ 204

Основной проблемой для командования стала координация действий всех этих подразделений. При размере армии более 50 000 человек это было чрезвычайно трудно, так как коммуникации были плохо развиты, многие участки сельской местности не нанесены на карты, и как только подразделения оказывались на марше, управлять ими становилось невозможно. Первым шагом к решению этой проблемы стало создание дивизий — самодостаточных подразделений численностью около 12 000 человек, включающих в себя все элементы отдельной армии и потому способных действовать независимо. Первыми начали экспериментировать с этой идеей французы в 1740-х годах, но полностью ее приняли лишь к концу 1780-х, непосредственно перед революцией.

Численность армий продолжала расти. К началу XVIII столетия французская армия насчитывала более 400 000 человек, уже на тот момент это была крупнейшая армия в Европе. А к 1812 году только та часть французской армии, которая вторглась в Россию, составляла 600 000 человек, и при них почти 1150 единиц полевой артиллерии. (Это была легкая артиллерия, которая могла следовать за пехотой, для чего требовалось только три лошади и команда из восьми человек; эта форма была разработана в 1760-х годах)

Армии таких размеров действовали на фронте длиной более 300 миль, их численности было достаточно для захвата крепостей и городов. Фортификация все еще занимала важное место в военной науке конца XVII и начала XVIII столетий, но постепенно теряла свое значение, и лишь изредка укрепленные линии обороны, вроде Торрес-Ведрас ^[91] во время войны на Пиренейском полуострове, действительно оказывались эффективными. Снабжение европейских армий оружием обычно сложности не представляло благодаря укреплению европейской промышленности; главная задача по-прежнему заключалось в том, чтобы обеспечить пропитание для такой массы людей и корм для лошадей.

Военно-морские силы также росли — в 1789 году все флоты европейских держав, вместе взятые, насчитывали около 450 боевых кораблей, а к 1815 году только британский королевский флот насчитывал более 1000 судов с общей численностью экипажей более 140 000 человек. Военные расходы оставались высокими, особенно в небольших государствах, правители которых пытались добиться власти и престижа, не считаясь со своими объективными возможностями. Новое государство Пруссия к концу 1750-х годов содержало армию в 150 000 человек, а тридцать лет спустя их было уже более 200 000. Прусская армия стала четвертой по величине в Европе, хотя по населению Пруссия была всего лишь на тринадцатом месте среди прочих европейских государств.

Пруссии удалось создать действенную военную инфраструктуру: здесь ежегодно изготавливалось 15 000 мушкетов и 560 000 фунтов пороха, шились унифицированные мундиры и сохранялись запасы провианта, достаточные для 60 000 человек на два года. Однако человеческие потери, которыми оплачивалась политика прусского государства, были огромны. В армию забирали четверть всех молодых мужчин (около трети армии составляли иностранные наемники), и в ходе войны 1756—1763 годов потери составили 180 000 человек. Это означало, что погибли четырнадцать из каждых пятнадцати зачисленных в армию, и к ним еще следует добавить 300 000 погибших среди мирного населения. 90 % государственного дохода тратилось на войну, и валюта обесценивалась. Пруссия могла продолжать боевые действия лишь за счет двух факторов — щедрых британских субсидий и военной добычи. Стоимость войны была так велика, что армейским офицерам не позволялось жениться, поскольку у государства не было средств для выплаты пенсий вдовам.

Основные изменения в военном деле в тот период касались организационных вопросов. К концу XVII столетия государство взяло под свой контроль и военные дела, и вопросы снабжения, более не доверяя их подрядчикам. Это был следующий этап в развитии государственных структур и их способности контролировать и распределять ресурсы. Снабжение армии поручалось штатским лицам, а жалованье армии и флоту выплачивалось государством. Разумеется, возможностей для коррупции и присвоения общественных средств все еще оставалось предостаточно, что хорошо продемонстрировал британский военачальник начала XVIII века Мальборо.

Все большее значение приобретали финансовые вопросы, так как практически все войны происходили между коалициями. Ни одно государство не могло добыть необходимые для войны суммы путем сбора налогов — административные инфраструктуры, которые позволили бы расширить базу налогообложения, по-прежнему отсутствовали, и приходилось учитывать возможные последствия общественного недовольства при увеличении налогового бремени. Европа не располагала большими запасами драгоценных металлов — золото и серебро, добытые в Америке, все еще переправлялись в Индию и Китай. Однако развивающаяся торговля приносила все больше богатства, и европейские государства имели возможность подключиться к этим ресурсам. В частности, были разработаны методы банковского и кредитного финансирования для выплаты долгов, неизбежно образующихся при ведении войн, и процентов по займам. Из всех государств успешнее всего мобилизовала эти ресурсы Британия, и именно эти успехи лежали в основе ее растущей мощи и влияния на протяжении XVIII столетия. Однако сложных механизмов кредитования самих по себе было недостаточно. Например, Голландия, которая к концу XVII столетия стала самым коммерческим из государств Европы и ведущим в развитии всех этих механизмов (что не удивительно, поскольку голландское государство жестко контролировалось купцами и банкирами), обнаружила, что они не могут в конечном счете компенсировать слабые места их стратегической позиции.

Государства Европы справлялись с возникающими военными, административными и финансовыми затруднениями по-разному. Испания клонилась к упадку; в конце XVII столетия ее экономическая база была слаба, армия по сравнению с 1650-ми годами уменьшилась наполовину. Несмотря на то, что Испания являлась величайшей из европейских колониальных империй, эффективность управления колониями была низкой. Голландия к концу XVII столетия стала одной из сильнейших держав; голландцы дважды победили англичан в морской войне. Главная трудность заключалась в том, что их страна была уязвима для вторжений с суши, особую опасность представляли французы. Для защиты требовалось содержать большую армию — она составляла 100 000 человек к концу XVII столетия, по сравнению с 20 000 человек во время войны за независимость с Испанией веком ранее. Кроме того, нужно было обеспечить сложную систему фортификаций в приграничных районах, а это было дорогостоящее дело. Помощь, оказанная Англией после 1689 года в правление Вильгельма III, уроженца Голландии, позволила голландцам выжить, но им пришлось нести бремя военных расходов, так как война с Францией продолжалась до 1697 года. Постепенно становилось ясно, что Британия извлекает выгоду из морских и колониальных войн за пределами Европы, и коммерческие успехи голландцев на протяжении XVIII столетия затмились Британией и Францией. Нейтралитет, который страна соблюдала в 1750-х и 1780-х годах, не исправил положения, поскольку к этому времени Британия стала господствующей морской державой и имела возможность блокировать голландскую торговлю. В начале 1790-х годов голландцы поддались-таки французскому вторжению.