Шипучка. Ты уже часть меня - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Хилл cтр.№ 12

– Весь мой стратегический запас в машине, а мы, как ты помнишь, приехали сюда на такси. И вообще, я не собирался делать с тобой что-то подобное, – толкается напротив меня, но не так, как мне бы хотелось.

– Ты жалеешь? – спрашиваю шутливо, но внутри все замирает от страха, что он скажет «да».

Сеня опрокидывается на спину, усаживая меня сверху, и резко поднимает корпус. Нос к носу. Глаза в глаза.

– Издеваешься? – проводит медленно по бокам вверх. Ребра, грудь… Гладит плечи, покрывая поцелуями скулы и шею. – Ты восхитительна. Лучшее, что когда-либо случалось со…

– Я принимаю таблетки, – выпаливаю как на духу.

Мне фиолетово на весь мир, мнения, принципы. Это что-то потустороннее, животное. Неслушающее голос разума отдельное существо. Часть меня, которая управляет ситуацией, не давая думать ни о чем, кроме настоящего момента. Я так сильно хочу Арсения, до ломоты в костях. Сейчас это единственное осознанное желание. Может, и не осознанное, конечно, но точно единственное. С ним. Вместе. Сейчас. Сейчас же!

Приподнимаюсь и помогаю себе руками, но Арсений удерживает меня на весу, точно непослушного котенка.

– Ты уверена? Я чист, клянусь.

– Я тоже, – отвечаю без запинки.

Первым делом, узнав, что Марк меня бросил, Мила заставила меня сдать анализы на ЗППП, (прим. автора: Заболевания, передающиеся половым путем), а в лаборатории на соседней улице результаты отдают уже на следующий день. И, слава Богу, бывший оставил мне только разбитое сердце, больше никаких сюрпризов.

– Пожалуйста… – прошу я.

Сеня ослабляет хватку и опускает меня, прикрывая глаза от удовольствия, а с моих губ срывается восхищенный стон…»

– Ника. Картофелина, блин, ты меня слышишь? – голос Милы, словно из-за толщи воды, а ее образ размыт. – Наумова, твою мать! Я вызываю скорую.

– Не надо, – хрипло прошу. – Воды. Дай воды, пожалуйста, – отодвигаю чай, чувствуя, как меня мутит от запаха когда-то любимой мяты.

Сделав пару спасительных глотков и вернув способность мыслить, стыдливо гляжу на подругу.

– Я не знаю, кому говорить, – грудь пронзает боль.

– В смысле? О чем ты?.. Ох, черт! – Мила прижимает ладонь к губам.

– Я ужасна… – закрываю лицо руками, ощущая, как слезы льются, прожигая кожу, точно кислота. – Я не знаю, кто из них. Марк бросил меня в четверг, а в субботу я… Что если это не Комаров? – выдавливаю сквозь рыдания.

Мила снова обнимает меня, прижимая голову к груди, и гладит по растрепанным волосам. Путаюсь во вдохах и выдохах, начиная задыхаться. Что делать? Как быть? Одно дело забеременеть от парня, пусть даже бывшего, но другое даже не знать, кто отец. Как я смогу объяснить это родителям? Как смогу объяснить ребенку, когда он подрастёт и спросит – «Мама, а кто мой папа?».

– Тише-тише. Милая, в первую очередь, это твой ребенок. Тебе нельзя сейчас нервничать и переживать. Подумай о нем.

Мила права. Я сейчас не одна. Нужно успокоиться и переварить ситуацию. Выход должен быть. Да хотя бы пока вообще никому не говорить.

Арсений

Жму на звонок и делаю шаг назад. Сколько раз бы мне ни повторяли, что это мой дом, и я не должен звонить в дверь или стучать, не могу пересилить себя. Это не мой дом. Это дом семьи Красиковых, а я Титов.

– Сеня, ну сколько можно! – восклицает мама, распахивая дверь.

– Сколько нужно, – улыбаюсь и заключаю в объятия невысокую худенькую женщину, отрывая от земли, и вхожу в светлую комнату вместе с ней на руках.

– Ты снова подрос, – смеется она, ероша мои волосы, а, очутившись вновь на ногах, расправляет складки на голубом платье в мелкий цветочек. Это на работе Виктория Олеговна строгий юрист в деловом костюме, а дома она маленькая девочка, обожающая бантики и цветочки и называемая своим мужем просто Викуля.

– Это невозможно, мам.

– До сих пор не могу поверить, что ты когда-то помещался во мне, – хохочет.

Ее смех греет душу. С тех пор, как она встретила отчима, я вижу ее расстроенной только раз в год. День смерти моего отца для нас обоих остается самым печальным, ведь мы его очень любили, но в остальном сейчас она счастлива, а значит, и я тоже.

– Арс, привет! – Рыжий вылетает в прихожую. – Ждем только тебя. Там такие запахи в столовой… Невозможно терпеть. Может, продолжите болтать под наше дружное чавканье?

– Привет, малой, – жму Ромычу руку, и слышу довольный вздох матери.

– Мои мальчики дома, – улыбается она и подталкивает нас в спины в сторону комнаты, из которой в самом деле доносятся невероятные ароматы домашней еды и выпечки.

– Пирог… – блаженно произношу я.

– Да. И это, кстати, не единственный подарок для тебя, – говорит мама.

– Да? И что же ты еще мне… – застываю, увидев гостью за столом рядом с Максимом Романовичем Красиковым, – приготовила…

Жму руку отчиму, и девушка поднимается мне навстречу, когда я останавливаюсь рядом с ее стулом.

– Привет, – произносит гостья мягко, улыбаясь, но ее вид и голос не приносят ничего, кроме злости, прожигающей дыру в груди.

– Привет, Маша. Какими судьбами? – нахожу в себе силы оторвать от нее взгляд и занимаю место за овальным столом, как можно дальше от нее.

– Мы с Машенькой встретились случайно в городе пару дней назад. Она недавно вернулась, и я подумала… – мама с каждым словом замедляется, видимо, чувствуя мое настроение, – что вам надо бы увидеться.

За столом повисает гнетущая тишина, и все присутствующие погружаются в прострацию. Неловкость давит. Душит. Мешает услышать голос разума.

– Умираю, как жрать хочу. Мамуль, наваляй мне картохи, – Рыжий протягивает свою тарелку, и мама тут же хватается за ложку в тарелке с пюре.

– Рома, я тебе сейчас кое-чего другого наваляю, – строго произносит Максим Романович. – Мы же за столом.

– Па-а, так это ты сказал, а не я, – усмехается Ромка. – А говна и так хватает. У нас тут семейный ужин или где?

Прыскаю со смеху, тихим смешком ко мне присоединяется мама. Максим Романович усмехается, опуская плечи, и даже Маша улыбается. Ромыч-Ромыч. Спасибо малому за то, что он всегда такой оболтус, не следящий за языком, иногда это даже кстати.

В комнате снова становится светло и тепло. Тарелки наполняются, звенит посуда. Даже разговоры выходят непринужденными и легкими, пока Маша не задает очень глупый вопрос.

– Правда, что у тебя свой автомобильный бизнес? – смотрит на меня и хлопает глазками.

Теперь в их зелени я не вижу ничего прекрасного, так же, как и нежности в улыбке. Темные волосы не кажутся мне шелковыми, не хочется пропустить их сквозь пальцы и зарыться носом, чтобы вдохнуть любимый запах. Когда-то любимый. Очень давно.