Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность - читать онлайн книгу. Автор: Гила Лоран cтр.№ 16

Страница

Возвращаясь к вопросу об укрепленном квартале: даже если насилие состояло в закидывании камнями, которым занимались мальчишки, евреи, разумеется, не хотели, чтобы камни летели дальше стен. И в XIV веке в ряде испанских городов, например Валенсии, Теруэле, Памплоне, инициатива обнесения квартала стеной и запирания его ворот в Страстную неделю исходила от еврейских общин – королевская власть лишь реагировала на запросы подданных.

Оставаясь по-прежнему на Пиренейском полуострове, среди вполне благоденствующих испанских евреев – сефардов, обратимся к теме межобщинных контактов, проницающих толстые стены и подчас запертые врата еврейских кварталов, причем контактов незаконных, а именно – сексуальных.

Вполне ожидаемо, христианское законодательство запрещало иудео-христианские интимные связи, прежде всего связи «чужих» мужчин со «своими» женщинами. Канонисты на протяжении столетий были озабочены тем, как эффективнее предотвратить такие казусы. В частности, требование отличаться в одежде, предъявленное иудеям и мусульманам каноном IV Латеранского собора, но звучавшее и раньше, было призвано окончательно и бесповоротно маркировать иноверцев – чтобы никто не мог отговориться незнанием – и тем самым исключить их из числа возможных сексуальных партнеров. В потенциальных адюльтерах евреев и сарацинов с христианками канонистов тревожило несколько обстоятельств: это пресловутая власть иноверцев над христианами, оскорбительная для христианской веры; опасность их влияния на некрепкую женскую душу – влияния, чреватого отпадением последней в иудаизм; и наконец, посягательство врагов Христовых на Христовых суженых. Именно на последнем делает акцент кастильский кодекс «Семь партид» короля Альфонсо Мудрого в специальном законе «Какого наказания заслуживает иудей, который возляжет с христианкой»:

Подобные требования отнюдь не были односторонними. Как писал крупный испанский историк культуры и литературы, исследователь Испании как страны «трех рас, трех вер, трех культур», автор термина convivencia Америко Кастро, «нетерпимость католической Испании – эхо герметизма альхам», то есть еврейских и мусульманских общин. Вряд ли одна из сторон именно вторила какой-то из двух других, но межконфессиональные интимные связи осуждали все, в первую очередь защищая своих женщин, опасаясь обращения самих женщин или потомства в чужую веру и видя в этом унижение для своей.

Рассмотрим один примечательный случай. В 1320 году Йегуда бен Вакар, представитель видного сефардского рода, из поколения в поколение дающего придворных евреев, и сам придворный еврей, обратился за советом к чрезвычайно авторитетному талмудисту, раввину Толедо Ашеру бен Йехиэлю, известному под говорящим акронимом Рош (рабби Ашер), что значит «глава». Пишет он чрезвычайно витиевато: «Великий советник, сильный своею мудростью, муж высочайшего ума и знания, тот, чьи поступки отрадны [Господу], не смогу их перечислить поименно. Венец Израиля, глава изгнания Ариэля [то есть изгнанников из Иерусалима, каковыми считали себя сефарды], дух Божий подле него, скала, к которой каждый обращается. Великий рабби Ашер, да защитит и сохранит вас Господь, да пошлет вам добрую весть с небес, да будет мир на вас и на вашем доме». Побудили Вакара обратиться к Рошу дошедшие до него в городе Куэнке «дурные слухи», что «некая вдова [еврейка] ожидает ребенка от мусульманина и что она уже на последних месяцах беременности», что «упомянутая вдова отдала большую часть своего имущества этому мусульманину, с которым она, как подозревают, состоит в отношениях». Затем женщина родила близнецов, мальчика и девочку, мальчик умер, а девочку обратили в ислам и забрали мусульмане. В этой связи Вакар обращается к Рошу, «чтобы вы утешили меня верным советом, ибо вы учитель, [о том, как быть, чтобы] наши законы не считались другими народами незначительными и достойными пренебрежения». «Все общины – вокруг Куэнки, – пишет он, – ропщут, что известие об этом любодеянии распространилось среди всех неевреев к унижению нашей веры в их глазах», и просит Роша вынести «строгий, а не снисходительный приговор», чтобы «все женщины узнали об этом и никогда не повторили бы ее деяния». Сам Вакар предложил «разрушить красоту ее лица, делавшую ее привлекательной в глазах того, кто вступил с нею в связь», а именно, по-видимому, отрезать ей нос. Вакар просил рабби Ашеру либо позволить ему воплотить свое решение в жизнь, либо вынести еще более суровый приговор. Рабби Ашер, известный сторонник уголовной юрисдикции еврейских общин и их права налагать телесные наказания, прежде всего доносчикам, в своем кратком респонсе (письменном ответе раввина на правовой или экзегетический вопрос) с готовностью одобрил предложенное Вакаром наказание: «Досточтимый мудрец рабби Йегуда бен Вакар, чтущий заповеди, вы вынесли великий приговор, решив отрезать ей нос, дабы обесчестить ее за ее распущенность. Пусть этот приговор будет приведен в исполнение немедленно, дабы она не стала бесчестной, и также она должна быть оштрафована в соответствии с размером ее имущества. Да пребудет мир на вас и на всем, чем вы владеете, такова воля Ашера, сына Йехиэля, да будет память его благословенна».

Но еврейские власти, правоведы и моралисты защищали не только честь своей веры в глазах иноверцев, стараясь оградить еврейских женщин от связей с мусульманами и христианами, но и честь еврейских женщин и чистоту еврейской общины, для чего осуждали связи мужчин с нееврейками. Так, в «Книге сияния», знаменитом каббалистическом труде, приписываемом древнему автору, но на самом деле составленном в Испании XIII века и включающем не только мистические, но и моралистические тексты, говорится:

Если «Книга сияния» осуждает «незаконные сношения» с мистических позиций – они изгоняют Бога из мира людей, оставляя их обездоленными, – то раввины в своих респонсах клеймили межконфессиональные связи, радея о благе еврейской семьи. Так, например, крупный арагонский раввин Шломо бен Адрет отвечал на вопрос о допустимости двоеженства, которое раньше, в мусульманской Испании, было принято у сефардов, как и у всех евреев, живших в исламском окружении. Адрет критиковал двоеженство как таковое, а в особенности – практику брать второй женой «рабыню», то есть служанку-мусульманку. По-видимому, случай, описанный в вопросе, как раз состоял в том, что мужчина собирался жениться на обращенной сарацинке, разойдясь ради нее со своей первой женой-еврейкой – «дочерью Авраама»:

Страница