Ермак Тимофеевич - читать онлайн книгу. Автор: Николай Гейнце cтр.№ 32

— Я слышала, что гадают… — ответила Ксения Яковлевна.

— Это-то мне и любопытно. Может, и ты, Ксения Яковлевна, пожелаешь, так сюда призовём её?

— Задаст нам Антиповна, не позволит…

— Умаслим как-нибудь… А любопытно о судьбе своей узнать…

— Оно, конечно…

— Я спервоначалу всё о ней проведаю и тебе расскажу. А там и за Антиповну примемся…

— Хорошо… — начала было Ксения Яковлевна и вдруг, оборвав свою речь, воскликнула: — Вот он идёт!..

Домаша посмотрела в окно. Ермак Тимофеевич действительно шёл от своей избы по направлению к усадьбе. Ксения Яковлевна быстро отошла от окна и скорее упала, чем села на скамью. Сердце у неё усиленно билось и, она, казалось, правой рукой, приложенной к левой стороне груди, хотела удержать его биение.

— Что с тобой? Успокойся, Ксения Яковлевна, — говорила Домаша, стоя около неё.

— Боязно, Домаша, — дрожащим голосом говорила девушка.

— Смотри, выдашь себя раньше времени!

Эта предосторожность подействовала. Ксения Яковлевна пересилила себя и успокоилась.

Ермак Тимофеевич, как и накануне, прошёл не прямо в светлицу Ксении Яковлевны, а в горницу Семёна Иоаникиевича, которого застал, по обыкновению, за сведением счетов. Громадное соляное и рудное дело Строгановых требовало неустанного внимания со стороны хозяев, хотя у каждой отрасли дела был поставлен доверенный набольший, но недаром молвится русская пословица: «Хозяйский глазок — смотрок».

Племянники Семёна Иоаникиевича по молодости лет мало вникали в дело, часто отлучались то на охоту, то в Пермь погулять-распотешить свою душеньку. Дядя им не препятствовал.

— Молодые люди перебесятся, — обыкновенно говаривал он и всё управление громадным делом сосредоточил в своих руках, для вежливости, как мы уже говорили, советуясь с племянниками по более важным вопросам. Случалось всегда как-то так, что племянники соглашались с мнением дяди. Самолюбие их, как хозяев, было удовлетворено. Всё обстояло благополучно. Этим и объясняется, почему Семён Иоаникиевич вечно был углублён в счета и выкладки.

Увидав входившего Ермака Тимофеевича, он быстро вскочил и пошёл к нему навстречу и совершенно неожиданно для него обнял и трижды поцеловал.

— И чудодей же ты, Ермак Тимофеевич, — сказал он, — ведь девушка-то встала. За работой её застал…

— Я так и думал… Немочь девичья… Только напрасно она трудит себя работой, хворь-то из неё не могла совсем выйти, придётся ещё полечить её, — сказал Ермак.

— Я и сам ей сказал о работе и Антиповне наказал, чтобы не давала утруждать себя… Ну-де какая её работа, просто сидит со своими сенными девушками, всё на народе веселее, — ответил старик Строганов.

— Это-то точно, — согласился Ермак Тимофеевич.

— Через силу работать не будет, не неволят ведь…

— Это само собой, что и говорить.

— Садись, что же ты стоишь, Ермак Тимофеевич…

— Да я бы к больной хотел пройти, — заметил тот.

— А… Так пойдём, посмотри её, может, ещё что делать надо.

— Посмотрим, посмотрим…

И Семён Иоаникиевич с Ермаком Тимофеевичем вышли из горницы.

Они застали Ксению Яковлевну и Домашу во второй горнице сидевшими на лавке. Последняя встала при входе Семёна Иоаникиевича и Ермака Тимофеевича, отвесила им обоим поклон и вышла в рукодельную.

На пороге она столкнулась с шедшей к своей питомице Антиповной и довольно сильно толкнула её.

— У, егоза, глаз, што ли, у тебя нету… — проворчала старуха, но девушка уж была на своём месте за пяльцами.

Антиповна вошла во вторую горницу и подошла к Ксении Яковлевне, с которою уже, поздоровавшись, разговаривали дядя и Ермак Тимофеевич.

— Ну что, касаточка, несильно тебе недужится? — спросил первый.

— Теперь полегчало… Попоили меня травой, я и заснула. Крепко спала, встала здоровой…

— Ну уж где здоровой… — заметил Ермак Тимофеевич. — Благо на ноги-то встала и то, слава тебе, Господи.

— Уж подлинно слава тебе, Господи… — вмешалась в разговор подошедшая Антиповна, — и тебе слава, Ермак Тимофеевич. Прими от меня, от старухи, поклон низкий.

И Антиповна в пояс поклонилась Ермаку.

Тот ответил ей тем же.

— Не по заслугам мне кланяться, нянюшка…

— Уж про то знаю я, добрый молодец… Виновата я перед тобой мыслию… Вчера дала себе клятву повиниться перед тобою, коли нашу кралечку на ноги поставишь… Вот и винюсь теперь… Прости меня, старую.

— Бог простит, нянюшка Лукерья Антиповна, — отвечал Ермак Тимофеевич, снова кланяясь поклонившейся ему Антиповне.

— Попользуй её ещё чем ни на есть, хворь-то остальную выгони… — молящим голосом произнесла старуха.

— Попытаемся с Божьей помощью… Позвольте правую ручку, Ксения Яковлевна, — обратился он к Строгановой.

Та, вся зардевшись, протянула ему руку. Ермак бережно взял её, точно держал сосуд, до краёв наполненный водою. Он подержал её лишь несколько мгновений и выпустил, случайно взглянув в лицо девушки. Их взгляды встретились. Это было лишь одно мгновение, которое было для них красноречивее долгой беседы: в нём сказалось всё обуревающее их взаимное чувство.

Ни Семён Иоаникиевич, ни Антиповна не уловили этого взгляда.

— Поить надо ещё денёк травкой, — сказал Ермак Тимофеевич после некоторого раздумья. — Не противна она тебе, Ксения Яковлевна?

— Нет, ничего, горько немножко, — тихо отвечала она.

— Медком можно подсластить али вареньицем, — заметил он.

— С медком она вчера и пила её, — вставила слово Антиповна.

— Вот и поите, как пить захочет, так глоточек, другой и сделает… Она трава пользительная. А завтра видно будет, я понаведаюсь.

И он снова бросил чуть заметный взгляд на девушку.

— До свидания, Ксения Яковлевна, здорова будь! — отвесил он ей поясной поклон.

Девушка отвечала ему наклонением головы.

— До свидания, моя касаточка! — сказал Семён Иоаникиевич и поцеловал племянницу в лоб.

Ермак вышел, Семён Иоаникиевич последовал за ним. Они прошли рукодельную, поклонившись вставшим с своих мест сенным девушкам, и вышли из светлицы.

— Что скажешь, Ермак Тимофеевич? — спросил Строганов. — Как она, по-твоему, выздоравливает.

— Бог даст поправится, Семён Аникич, не тревожь себя, время надо, сам, чай, знаешь, хворь-то в человека четвертями входит, а выходит щепоточками.

— Это правильно.

— То-то и есть… Полечим, Бог даст, вылечим.