Лист Мебиуса. Часть первая - читать онлайн книгу. Автор: Олег Синицын cтр.№ 3

Звякнули стаканы, жидкость влилась в рот, растекаясь внутри приятным теплом по всему телу. Хорошо.

– Эх, гитару бы…

– Сейчас будет, – поднял руку теперь уже собутыльник Саша. – Пять секунд – этажом ниже.

Через минуту мы дружно горланили «Машину времени»:

«Где-то на горной круче…

Мы построим дом.

Там вокруг такая тишина!!!!…»

– В «Комсомолке» писали, что тексты для «Машины времени» пишут графоманы, а музыку сочиняет профан, – сказал я.

– Чушь собачья! – фыркнул Саша.

– Честное слово, я статью эту читал. Ее подписали человек пятнадцать. Половина – члены Союза писателей, половина – члены Союза композиторов.

– Члены? – презрительно скривился Александр. – Какое-нибудь знакомое имя там видел?

– Нет. Это где-то в Сибири, там «Машинка» гастролировала. Ну, писатели-сибиряки и поднялись…

– Настоящий талантливый писатель под такой чушью никогда не подпишется. Ты сам-то чужим словам веришь или сердцу своему?

– Так ведь «Комсомолка», люди авторитетные… А я кто?

– Перестань верить тому, что пишут в газетах.

– Так я вроде на факультете журналистики учусь…

– Так и я на нем же!

Я внимательно присмотрелся к студенту. Черные волосы, черные густые брови, скуластое лицо, резкие, порывистые движения. Да, я видел его на факультете.

– Точно, ты на курс старше!

– Выпьем за альма-матер?

– Поехали!

Через полчаса раскрепощение дошло до нормальной кондиции. Я стал петь свои собственные песни. Саша хлопал в ладоши.

– Гуд, гуд! Хорошо поешь! – взял у меня гитару. – А о чем ты поешь?

– Ну ты же слышал…

– Слышал, слышал. Сносит тебя в сторону эстрады, сильно сносит.

– Так что плохого-то?

– Бла-бла-бла – и ничего в голове.

– Ну, знаешь, – начал я обижаться, – если такой умный – сам сочини чего-нибудь.

– А я и сочиняю.

– Тогда прошу, маэстро, изобрази.

Александр взял гитару, подумал немного и запел. Когда он пел «Машину времени» – было здорово. Но сейчас он так сильно преобразился, что я даже не сразу понял, что это он же. Бешеная энергетика, жесткий ритм и голос, настолько красивый и громкий, что… вскоре в комнату настойчиво постучали. В проеме двери нарисовался комендант общежития. Безобидный, в общем-то, мужик, не намного нас старше, тоже еще студент, ради комнаты в общаге устроившийся на должность коменданта.

– Синицын, опять горланишь! – укоризненно и строго заявил он. Потом пригляделся к моему гостю и добавил. – И Башлачев тут же! Саша, уже час ночи, иди в свою комнату.

– Пока, старик, – сказал Александр и ушел, провожаемый комендантом. За его спиной покачивалась гитара:

«Время колокольчиков!»

Поезд замедлил ход. Тормоза задребезжали, как скрипучая вымбовка. Еще в детстве я выцепил это словосочетание – скрипучая вымбовка – из романа моего любимого писателя Роберта Льюиса Стивенсона «Остров сокровищ». Не поленился, поискал в словаре и выяснил – вымбовкой поднимали якорь, на ее барабан накручивался канат, а матрос крутил ручку наподобие тех, что есть у любого колодца. Стивенсон, описывая старого пирата Билли Бонса, писал так: «Голос у него был стариковский, дребезжащий, визгливый, как скрипучая вымбовка».

Та это остановка или не та? Надо бы спросить у проводницы. Я метнулся к ней в купе, но ее не было. Сходить – не сходить? А если моя остановка дальше? А если дальше не моя остановка? Ведь добираться обратно по времени больше получится. Выходит, чем раньше я сойду, тем быстрее догоню свой поезд. Я дернул ручку входной двери. Открыто. Распахнул настежь. Поезд, затормозив на секунду, стал опять набирать ход. Ой-ей-ей!

И тут мне на помощь пришел пулеметный голос проводницы:

– Ваш билетик! – кричала она кому-то. Интуитивно почувствовав неладное, я спрыгнул на землю. Гитара за спиной недовольно звякнула струнами и загудела.

Общагу я покидал весело. Прибрался, как умел, в комнате, правда, с удивлением обнаружил не две пустые бутылки из-под вина, а пять. Причем три из них были «огнетушителями». Ноль восемь литра. А я покупал две по ноль семь. Потом вспомнил, что мы с Башлачевым, увлекшись собственными песнями, вдруг обнаружили, что выпивка кончилась. И рванули прикупить еще вина за десять минут до закрытия гастронома, благо он был через два дома. Того, которое я покупал, не оказалось, и мы приобрели «огнетушители», хоть дешевле и хуже, но зато – больше. У Александра наскребалось на бутылку, а я потратил остатки «свободных» денег. Это произошло само собой, на автопилоте, мы так были увлечены спором о музыке, поэзии, современном роке, что даже и не заметили этого похода в магазин. Опрокинув в себя остатки вина, я проверил заначенную пятерку – на месте, не пропил, слава КПСС! А значит, вперед, Мальбрук! Нас ждут великие дела!

На вокзале у касс было настоящее столпотворение. Одним словом – Ходынка! Очереди змеились вокруг колонн, пересекались, огибали углы. Гул сотен голосов напоминал пчелиный улей, в котором не только мед, но и жала. Ну, очередь, не проблема для нас – по профессии авантюристов, по характеру – сангвиников. Со скучающим видом я описывал незаметные круги, постепенно приближаясь к голове очереди – все ближе и ближе к кассе – внимательно присматриваясь и прислушиваясь.

– Билет до Сарапула, – услышал я, и уши мои навострились: так-так, эта тема нас интересует!

– Одиннадцать рублей, – прозвучало в маленьком динамике. Как одиннадцать? Почему одиннадцать? На десять процентов больше?

– Да, – прозвучало в динамике, – сезонная наценка с 1 июня.

Кассирша, конечно, ответила не моим мыслям, а мужчине, который приобретал билет. Его, видимо, тоже неприятно удивили. Но я все равно был обескуражен. Даже с пятидесятипроцентной скидкой мне требовалось пять пятьдесят! Так, спокойно, здесь не вымершая на время каникул общага, здесь – вокзал! И главное достоинство вокзала – большое количество людей. Людей, у которых – что? Правильно – есть наличность и прочие продукты. Разумеется, я не собирался воровать. Как говорил Остап Бендер – есть четыреста и один способ честного отъема денег у граждан. Без всякого нарушения Уголовного Кодекса. Остап и я, мы вместе чтим Уголовный Кодекс.

Разве зазорно попросить у кого-либо «двушку», чтобы позвонить по телефону-автомату? А у автомата с газированной водой – извините, у вас не будет «трешки», пить хочется, а как назло – мелочи нет. Вот и копеечка на асфальте лежит, пригодится. Теперь перемещаемся к пункту междугородных переговоров, здесь публика поприличнее, ведем себя с достоинством и поделикатнее. Простите, бога ради, срочно «пятнашка» требуется, никто не меняет, хотите пять рублей дам за «пятнашку»? Естественно пятерка, продемонстрированная немедленно, производит желаемое впечатление. Какой благородный молодой человек! Возьмите вот пятнадцать копеек, чего уж там, всякое бывает. Голодный студент изворотлив и изобретателен! Сколько там не хватает? Двадцать копеек? Уже мелочь! Можно прямо так и объявить – не хватает двадцати копеек на билет. Если полтинник – не посочувствуют – многовато, а двадцать копеек в самый раз, по-божески. Главное – найти в этом жужжащем улье Винни Пуха. Беспроигрышный вариант.