Помощница профессора - читать онлайн книгу. Автор: Катя Водянова cтр.№ 27

Шарик задорно скакал по секторам, пока не остановился на «тринадцать-красное». После крупье отдал выигрыш очередному счастливчику и запустил игру снова, принимая ставки. Пак пару минут наблюдал за шариком и за движением рук высокого вержа с оленьими рогами на голове и копытами там, где должны быть ступни. Покрытые шерстью пальцы бросали шарик уверенно, точно так, чтобы он остановился в секторе, на который не было крупных ставок. Притом крупье менял и силу, и скорость броска, предсказать результат или обхитрить такого не выйдет. Точнее, дядюшка Рауль бы смог, а у Пака на хватало практики.

Клу тоже притих и всего один раз напомнил, что им нужно идти к карточным столам, только там есть шанс сорвать большой куш. Но из зала вело множество дверей, и рядом с каждой стояло по паре здоровущих вержей. Вряд ли они пропустят в приватные комнаты постороннего человека.

Поэтому Пак позволил себе откинуться на стуле и заказать у официанта блюдо с труднопроизносимым названием. Раз торчит в столице, то должен непременно попробовать всякого, даже если это будут лягушки или протухшая в бочках рыба. Клу как-то очень гнусно рассмеялся, когда услышал заказ. Тем временем в зале потушили свет и кроха успокоился. Пак уже думал бежать к выходу, но остальные посетители сидели спокойно и перешептывались, предвкушая нечто грандиозное.

Луч света над сценой разорвал темноту и показал всем большую золотую клетку, на полу которой лежала птица. Пак замер и уставился на происходящее: никогда не видел таких больших крыльев и перьев, что переливаются голубым и лиловым. Вдалеке тихо заплакала флейта, и птица, заслышав ее, начала медленно шевелиться, будто пыталась заворожить плавными движениями и переливами перьев.

Затем она дернулась и расправила спину, отчего зрители дружно ахнули. А с ними и Пак. У птицы оказалось лицо и тело обычной девушки, но вместо рук у нее были крылья и тело кое-где покрыто перьями. Или это был такой причудливый наряд, чтобы скрыть наготу?

Флейта стонала все печальнее, в ее звуках слышалось отчаяние и боль, и в такт с мелодией девушка-птица билась о прутья золотой клетки, пыталась вырваться наружу. Пак поймал себя на том, что сжимает в руках вилку и прикусывает губы от волнения. Даже охальник Клу притих и не делился своими мыслями.

И с такого расстояния были заметны капли и потеки ярко-алой крови на теле девушки, ее страдания проходили через Пака, заставляли сопереживать и мучиться. И когда затихла флейта, он поймал себя на том, что не шевелится и не дышит.

Девушка-птица же со всей силы налетела на один из прутов, выбила его и вырвалась наружу. Только там она полностью расправила крылья, оказавшиеся ярдов пять в размахе, чуть согнула колени и взлетела, скрывшись в темноте. На зрителей посыпались голубоватые перья и подуло холодом, будто наверху открыли окно, выпуская бывшую невольницу наружу.

Свет погас, а когда загорелся вновь, на пустую сцену выбежала целая стайка девушек-танцовщиц, тоже в перьях, извивающихся под бодрую музыку. Пак невольно потянулся к бокалу с игристым, затем одернул себя, подозвал официанта и попросил принести обычный лимонад. Остальные зрители тоже оживились, они вовсю обсуждали этот номер и один за другими заказывали все новые и новые порции выпивки.

— Свобода, избавление, бла-бла-бла, — напомнил о себе Клу. — В клетке у этой дуры было трехразовое питание, мягкая постелька и заботливый хозяин, иначе бы ни в жисть не отъела такие бедра, а теперь придется самой клевать червячков. Могу поспорить: сейчас налетается и вернется на прежнее место.

— Ты вот ушел от Хоса, — Пак поблагодарил за лимонад и неуверенно ковырнул вилкой нечто студенистое и склизкое. Пробовать или нет? Для рассказов о столичной жизни хватит и простого присутствия этого самого блюда рядом.

А вдруг оно необыкновенно вкусное? Нет, сам Пак с таким не сталкивался, чтобы еда на вид, цвет и запах не внушала доверия, но поражала вкусом, но в книгах читал. И дядюшка Рауль регулярно рассказывал.

— Причины были, — огрызнулся верж. — А ты давай, заканчивай пускать слюни на пернатую и ищи нам пропуск туда, где идет серьезная игра.

Пак почесал подбородок, затем снова подозвал официанта. Улыбчивый хвостатый верж сразу же подскочил и спросил, что угодно доброму свогору. Пак вытащил из кошелька купюру в пятьдесят галлов и положил на стол. Если помогло проникнуть в дом столичной доньи, то и здесь должно сработать.

— Я занятой человек, хотелось бы пообщаться с близкими мне по духу свогорами, а не собирать мелочь в рулетке.

Хвостатый цапнул купюру так быстро, что она будто растворилась в воздухе, затем попросил следовать за ним.

— И заберите мою одежду, здесь очень душно, — Пак всучил официанту темный пиджак и шляпу с невидимым Клу, а после шагнул за массивную деревянную дверь. Кроха не настолько глуп, чтобы показываться кому-то, тем более перемещаться рядом с другими вержами, а за полчаса-час с ним ничего не случится.

Дальше они проследовали по темному коридору, и Пака наконец пустили в просторную комнату, в которой из мебели был только стол со стульями.

Игроки уже собрались, пустовало только одно место. И карты розданы под «пальцы обезьяны», а не «пьяного гробовщика». Пака поприветствовали, но внимания на него никто не обратил, так еще один игрок, который всего-навсего станет шестым в этот вечер. Тем лучше.

Пак засучил рукава, чтобы все видели, у него не спрятан лишний туз за манжетой, клык чужого же вовремя отправился в карман брюк. После Пак поднял свои карты и сделал первую ставку. Еще не серьезную, на пробу. Надо вначале запомнить карты, присмотреться к манере других игроков, а после уже подготовиться и сорвать тот самый куш, на который надеялся Клу. Пак уже один раз воспользовался магией, до добра это не довело. Сейчас — только простые приемы и знания, полученные от дядюшки Рауля. Тот, конечно, строго запретил играть на деньги, но Пак твердо пообещал себе, что использует полученные знания только во имя благого дела, а что может быть благороднее спасения одного маленького вержа?

Первый кон он ожидаемо проиграл, зато запомнил больше половины карт и успел приглядеться к игрокам. Второй справа бледнел, если не выходило собрать стоящую комбинацию, у соседа слева, если пытался блефовать, краснело ухо, сидящая прямо напротив старушка с длинным жемчужным колье на шее хрустела пальцами, когда получала карты одной масти… Не так много данных, если разобраться, поэтому Пак позволил себе проиграть и второй кон, чтобы чувствовать себя увереннее.

На третьем же ко второму соседу слева пришли отличные карты, и он поднял ставки до сотни галлов. Пак сделал вид, что хочет испугать его и подкинул еще две сотни. В голове отбивали ритм счеты, переводя его ставку в не купленных коров, автомобили и почему-то экскурсии по спальням разнообразных девиц. Особенно горько вздыхала эфемерная Фредерика, так и не получившая свою тысячу за ночь. Вытирала сухие глаза кружевным платком, теребила подол короткой кружевной сорочки и потом выгибалась в спине и чуть приподнимала завитые локоны со спины. Тяжелые и темные, со здоровым блеском и пахнувшие апельсином и немного мятой. Пак и уловил-то это случайно, еще прошлой ночью, когда донья склонилась над ним, обрабатывая раны. Непривычный такой запах, легкий, но запоминающийся. И в целом Фредерика очень красива, очень. Но неужели кто-то и вправду готов заплатить такие деньги за то, в чем приличная донья вряд ли смыслит? Да она и целоваться-то вряд ли умеет.