Русский всадник в парадигме власти - читать онлайн книгу. Автор: Бэлла Шапиро cтр.№ 111

Одержимость парадом Павла I передалась и великим князьям Павловичам. Вахт-парады, начавшиеся уже со следующего дня восшествия на престол Александра I, в его царствование проводились ежедневно, без исключения для праздничных или военных дней; новый император самолично вникал в «науку фрунта» ^[1481] и мундира. Несмотря на слова, сказанные в начале своего царствования: «все будет, как при бабушке… по законам и по сердцу бабки нашей, государыни императрицы Екатерины Великой» ^[1482], именно теперь фрунтомания «восторжествовала окончательно и стала господствовать безраздельно, с течением времени все больше приближаясь к идеалу, начертанному императором Павлом и даже во многом превосходя его» ^[1483].

Муштра и шагистика горячо поддерживалась в военной среде: «Что сказать нам, генералам дивизий, когда фельдмаршал свою высокую фигуру нагибает до земли, чтобы равнять носки гренадер», — с горечью вопрошал И. Ф. Паскевич ^[1484]. «Удивительно ли, — продолжал военачальник и военный историк А. А. Свечин, — что при ничтожных средствах для обучения, при отсутствии казарм, хороших стрельбищ, учебников, внимания к тактической подготовке, малограмотном командном составе, все усилия сосредоточились на парадной стороне дела?» ^[1485]

В александровской философии парада его величественность означала совершенство подготовки армии, ее слаженность — и жесткую дисциплину, которая позволяла достичь желаемого ^[1486]. К укреплению русской парадомании много послужило окончание многолетнего противостояния Александра I и Наполеона Бонапарта ^[1487]: в мирное время ничто не мешало увлечению внешней формой военной культуры, а не ее содержанием.

Зримым воплощением военного триумфа «первой в свете» армии ^[1488] стал парад при Вертю, проведенный в последние дни августа 1815 г. Аналогичного по размаху не встречалось не только во всем XIX в., но и во всей мировой истории парада.

На необозримой равнине у горы Монт-Эме в Шампани собралось около 150 000 участников: победоносная русская армия презентовала себя союзным монархам и европейским военачальникам. Для маневра было собрано 132 батальона пехоты, 168 эскадронов кавалерии (около 29 000), 35 рот пешей и 10 рот конной артиллерии. В строю находилось 87 генералов, более 4000 офицеров (433 штаб-офицера и 3980 обер-офицеров) и свыше 146 000 нижних чинов при 540 орудиях. Русская армия расположилась на протяжении нескольких километров; парад длился более шести часов ^[1489]. По воспоминаниям участников и очевидцев, «точность, с которой выполнялись приемы и построения, опрятность и щеголеватость одежды, блеск оружия были поразительны и превзошли самые смелые ожидания» ^[1490]. По мнению Александра I, день парада у Вертю «был прекраснейшим днем [в его] жизни» ^[1491]. «Я вижу, что моя армия первая в свете, — утверждал император, — для нее нет ничего невозможного, и по самому наружному ее виду никакие войска не могут с нею сравняться» ^[1492].

Царствование Николая I принесло русской военной культуре новую эру триумфов, отмеченную еще более помпезными военизированными зрелищами. Первым среди самых грандиозных был парад по случаю разгрома польского восстания 1830–1831 гг. ^[1493]; далее последовала череда парадов, сопровождавших открытие Александровской колонны (1834), свидание Николая I с австрийским императором и прусским королем в Калише (1835), 25-я годовщина войны с Наполеоном в Вознесенске (1837) ^[1494] и открытие монумента на Бородинском поле (1839).