Подумав об этом, Сергей Макарович не выдержал и поделился размышлениями с Карапетяном.
– Да Лес, без сомнений, – рассеянно ответил Егор Левонович, устраиваясь перед панелью-ладонью. Для этого он спустил ноги в нишу, встал, и его грудь оказалась вровень с плоскостью «ладони».
– Вы имеете в виду, что наше появление предвидел Лес?
– Кто же ещё?
– Но на нас реагирует и техника Демонов, и техника Амазонок.
– Я уже начинаю сомневаться, что Лес был выращен Амазонками.
– Почему? Вы же сами недавно предлагали идею, что сначала этот мир населяла матриархатная цивилизация, то есть женщины, они создали экологический рай в формате бесконечного Леса, и он обрёл разум, пусть и нечеловеческого типа. Но пришли Демоны и уничтожили Амазонок, придавили Лес, но не смогли перераспределить власть между кланами и перебили друг друга. Так? Я правильно вас понял?
Карапетян дотянулся до ряда «флакончиков», один из которых точно улёгся под его ладонь.
– Их руки были длиннее наших… да, вы правильно поняли мою идею. Однако сейчас я начинаю думать, что Амазонки жили в симбиозе с Лесом. Иначе трудно объяснить, почему все их машины и сооружения выращены из древесины, хотя она и отличается от земной. Так что сначала был Лес. Потом он вырастил помощников…
– Демонов?
– Амазонок. Которые и стали частью системы.
Карапетян сжал ладонь, попытался пошевелить «флакончик», как рукоятку джойстика. Тот не поддался, мигнув синей искрой.
– Нужен ещё один оператор. Станьте в другую нишу.
– Что вы хотите сделать?
– Включить всю эту бандуру.
– Вы уверены, что не включится система защиты?
– Не уверен, но если нас впустили и охрана не сработала, значит, мы не представляем угрозы для всего комплекса.
Подумав, Сергей Макарович, подошёл к соседней «ладони», спустил ноги в нишу, выпрямился.
– Кладите руку на такой же стержень.
Савельев нашёл «флакончик», отличающийся от других формой и величиной. Под его рукой стержень налился синим свечением, вызвав покалывание в пальцах. Сергей Макарович едва не отдёрнул руку.
– Щиплется… что дальше?
– Пошевелите.
Сергей Макарович попытался наклонить «флакончик» влево-вправо.
Раздался щелчок.
Синее свечение в глубине стержня сменилось розовым. Но больше ничего не происходило.
– Ёлки зелёные, – расстроенно проговорил физик. – И здесь работает тройная симметрия: нужны три оператора, двое мужчин и женщина.
– Почему не наоборот? Две женщины и мужчина?
– Вполне допустимо, – легко согласился Карапетян. – Возможен даже вариант трёх женщин. Он даже более вероятен для этого комплекса.
– Почему?
– Недаром же статуи города имеют по три женских лица и ни одного мужского. Вариант мужчин привнесли уже Демоны, семьи которых состояли из мужчин и женщин.
– Не слишком ли много надо соблюсти условностей и допущений, чтобы объяснить социум чужой цивилизации?
– Вы как всегда правы, полковник, – грустно улыбнулся Егор Левонович. – Я действительно пытаюсь подогнать свои понятия и существующие термины для подтверждения своих же умозаключений.
– Тут вот слева за складочкой красный бугорок.
– У меня такого нет.
– Должен быть один рубильник для включения всей системы. Может быть, это он?
– Нажмите.
Сергей Макарович заколебался, осознав риск предложения, но победили мысли об отсутствии ловушек, и он нажал круглый красный грибок на панели, практически не отличающийся от кнопок включения электроцепей где-нибудь на заводах Земли.
Внутри статуи раздался лязг. Она вдруг ожила, поворачивая к гостям две головы, в то время как самая высокая – третья развернулась лицом к потолку зала.
Оба гостя выскочили из ниш, отступили к двери.
Тихий гул накрыл зал.
Глаза на лицах статуи, обращённых к людям, наполнились розовым свечением. Из них вырвались призрачные розовые лучики, ощупали фигуры людей. Ощущение взгляда, пронзившего разведчиков, заставило Савельева крепче взяться за автомат.
– Надеюсь, это не прицельный лазер, – пробормотал он озадаченно.
Лучики убрались в глаза, оставшиеся наполненными свечением.
Засветились ниши в рамах, ряд которых походил не то на картины без полотен, не то на полки для размещения экспонатов в музее. В каждой из них проявилось женское лицо, причём не статическое, как на фотографиях, а живое: глаза красавиц (все были разные) мигали, головы меняли позы, губы у некоторых из них шевелились.
– Экипаж сооружения, – хмыкнул Карапетян.
Над статуей в потолке, куда смотрела третья голова, также включился розовый луч, обвёл круг, спрятался. Несколько балок сдвинулись, освобождая белую плоскость.
На этом метаморфозы конструкции прекратились, и в зале установилась тишина. Две головы ожившей статуи продолжали немо глядеть на мужчин, лица в нишах хлопали глазами, переглядываясь, будто видели друг друга, так же молча рассматривая гостей. На пультах-ладонях замигали окошечки. Но больше ничего не происходило.
– Завис, – прошептал Карапетян.
– Нет, они ждут.
– Кто?
– Программы… все эти головы и лица – суть визуально контролирующие системы и датчики. Машина включилась и ждёт команды.
– Знать бы какой.
– Не подскажу, вряд ли она знает русский. Удивительно уже то, что автоматика зала отреагировала на наше подсоединение.
– Могу возразить. Может, технологии Амазонок позволяли им понимать любой язык?
– Не ищите очередной рояль в кустах, – пошутил Савельев.
– Не буду, – согласился Карапетян.
– Идёмте отсюда.
– Но мы ещё, собственно, ничего не…
– Мы ещё вернёмся сюда не раз. Ясно же, что здесь кроется загадка существования мира Леса и его цивилизаций. Машина сохранилась, всё работает прекрасно, осталось только подключиться. Раз это смог сделать Матевосян с компьютером Демонов, то сделаем и мы. К тому же желательно присутствие женщины, а у нас только Вероника.
– Вашими бы устами да мёд пить, Сергей Макарович.
Карапетян вернулся к пульту, потрогал рукой ещё несколько «флакончиков», не вызвав их оживления. Нехотя направился вслед за полковником к выходу.
На пороге он оглянулся.
– Отключайся! Жди нас!
Реакция комплекса заставила обоих вздрогнуть.
Глаза двух голов статуи погасли.
Живые портреты в нишах исчезли.