Одним лайком меньше - читать онлайн книгу. Автор: Эллери Ллойд cтр.№ 49

Хорошо еще, что на сей раз она не прикрепила бумажку с паролями к ноутбуку. Впрочем, подбор пароля не занял много времени. За годы брака поневоле выучишь пароли жены. Эмми почти всегда использует наши имена и дату свадьбы.

Очевидно, после взлома все пароли были изменены.

Новый пароль к списку рассылки – имя Коко и дата ее рождения. В этом списке – все люди, когда-либо заказавшие свитшот «ПростоМамы», кружку #бодрыебудни или билет на встречу #серыебудни. Документ оказался таким большим, что файл загрузился не сразу.

Позвольте прояснить, в чем заключалось мое озарение.

Я давно подозревал, что отношения между Эмми, ее поклонниками и хейтерами можно понять, лишь имея представление о кьеркегоровской концепции ресентимента, которую популяризировал и расширил Ницше. Ресентимент – проецирование чувства собственной неполноценности на внешний объект, а именно на другого человека, которого ненавидишь, которому завидуешь и на которого втайне мечтаешь быть похожим. Или считаешь, что можешь быть похожим. Мог бы – если б жизнь сложилась иначе. Таких, как Эмми, либо превозносят за то, что они такие же, как мы, только более успешные, либо ненавидят за то же самое. Без сомнения, грань между обожателями и ненавистниками крайне тонка.

И те и другие, как одержимые, следят за постами моей жены. Эмми с Айрин иногда обсуждают, сколько процентов подписчиков более или менее сознательно ее ненавидят. Таких людей бесит все, что она делает, однако они каждый раз хватаются за телефон, чтобы посмотреть очередной пост. Айрин не устает повторять: обожатель, почувствовавший себя обделенным или обманутым, в одно мгновение может повернуться против объекта восхищения и подражания. Вот почему полезно знать, что такое ресентимент, – понимаешь, каким странным образом порой проявляется зависть.

Честно говоря, я и сам временами испытываю к Эмми смешанные чувства.

В последние дни все разговоры были лишь о том, как выкрутиться из скандала с Полли и как подать эту историю в СМИ и соцсетях. Эмми и Айрин то встречались, то часами разговаривали по телефону, обсуждая стратегию. Моя жена делилась со мной планами, а я сидел на кухне, кивал, потягивал пиво, иногда вставлял реплику или вычитывал ее тексты, в которых невнятные извинения смешивались с неявными полупризнаниями. В них ни словом не упоминалось, о чем именно идет речь, но делался упор на раскаяние – даже если, намекала Эмми, ее вины нет.

В результате нам так и не удалось как следует поговорить. Не знаю, понимает ли Эмми вообще, что поступила дурно. Мы часто общались с Полли, ходили друг к другу в гости, я неплохо ладил с ее предыдущим парнем, да и муж ее тоже ничего – в малых дозах, особенно если не остаешься с ним один на один. Полли была частью нашей жизни. Я предложил жене связаться с ней, извиниться, попытаться объяснить, что произошло.

– Чтобы она и это продала в газеты?

Эмми явно дала мне понять, чтобы я предоставил им с Айрин разбираться со скандалом и держал свое мнение при себе. В конце концов, речь идет об источнике дохода, из которого мы оплачиваем еду, подгузники для Медвежонка и детский сад для Коко.

Все это было бы прекрасно, если б работа Эмми не являлась по совместительству моей жизнью.

Наверняка у всех современных молодых пар вроде нас с Эмми бывает так, что за рулем сидит то один, то другой из супругов. Последние несколько лет мне кажется, будто я сижу на пассажирском сиденье. В принципе это не проблема, если ты полностью доверяешь водителю.

Иногда я вспоминаю, как мы с Эмми начали встречаться: ходили в рестораны, подолгу гуляли, обнимались на скамейке в парке, шутили, придумывали друг другу ласковые прозвища. Теперь я сомневаюсь, что все это было по-настоящему. Стоило мне упомянуть фильм, как она хватала меня за руку и говорила, что тоже его обожает. Каждая названная мной книга была ее любимой.

Порой я оглядываюсь на прошедшие восемь лет, и меня посещает чувство, будто дверь захлопнулась и весь дом содрогнулся.

Временами я почти рад, что этот ролевой аккаунт дает мне возможность сосредоточиться и не думать ни о чем другом.

Пам Ф. Памела Ф.

Наливаю вина, подтаскиваю табурет к кухонной стойке и усаживаюсь перед ноутбуком Винтер.

В списке рассылки больше трехсот фамилий на букву «Ф». Ищу фамилии на «Ф», имена на «П».

Получается восемнадцать имен.

Ищу фамилии на «Ф», имена на «Пам».

Только одно имя.

Памела Филдинг.

Кликаю. Всплывает адрес и электронная почта.

Я был прав. Озарение сработало. Злоумышленник – не «тролль» и не хейтер.

Это долбаная фанатка.

Эмми

Строя карьеру в «Инстаграме», я научилась вежливо отклонять предложения бесплатного отдыха. Не хотите ли провести ночь в пятизвездочном отеле? День в элитном спа-салоне? Отпраздновать день рождения в загородном коттедже вместе с избранными инстамамочками? Лучший номер, изысканное меню, массаж, детский клуб, няня – в обмен на сторис, пост, упоминание. Разумеется, некоторые предложения весьма соблазнительны, однако я привередлива: если соглашаюсь, то обхожусь без выпендрежных селфи в купальнике и расщедриваюсь лишь на подпись вроде «как нам повезло, вымотавшейся мамочке порой необходимо немного отдохнуть».

Остальные из моей группы взаимопиара ни в чем себе не отказывают и наводняют свои блоги бесконечными #пресстурами. Некоторые даже имеют наглость ворчать – мол, в отеле многолюдно, из-за разницы во времени клонит в сон, приходится жить в одной комнате с детьми, маленькому Фентону не понравился снег, а у Ксанфии аллергия на лактозу, поэтому ей нельзя мороженое. Не понимаю таких людей. Жаловаться на халявную путевку все равно что возмущаться, если лотерейный выигрыш выплатили чеком.

Никогда бы не подумала, что из всех бесплатных предложений с радостью ухвачусь за путевку в отель без вай-фая и с веганским питанием. Мне противна сама концепция такого отдыха и заранее раздражают люди, с которыми придется провести следующие пять дней, поэтому я едва спросила у Айрин, куда, собственно, еду. Оказывается, ретрит не рассчитан на пребывание маленьких детей, так что я убила целое утро, собирая кучу детских вещей. Кресло для автомобиля. Складная кроватка, светонепроницаемая штора, генератор белого шума. Молокоотсос, бутылочки, стерилизатор. Горы влажных салфеток, подгузников и детских комбинезончиков. Ванночка, полотенце, термометр. Детская переноска. Коляска. Дэн ушел работать в кафе, чтобы не слышать, как я с руганью брожу из комнаты в комнату и складирую вещи у выхода. Дорин повела Коко в библиотеку.

Они возвращаются почти одновременно. Мы с Медвежонком уже садимся в такси. Дэн, не глядя в глаза, показательно целует меня на прощание перед Коко, берет Медвежонка на руки, нюхает его макушку, крепко обнимает. Я поднимаю дочь, усаживаю к себе на бедро.

– Будь хорошей девочкой, слушайся Дорин и папулю. Мамочка скоро вернется. Когда я приеду, сходим куда-нибудь вместе. Хочешь, поедим мороженого в «Фортнум и Мейсон»? На следующей неделе у них будет праздник.