Оракул выбирает королеву - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Штерн cтр.№ 39

– Ничего, потерпи, еще немного!

– Сильен, будь добр, передай подтверждение смерти маркизы Риквейл ее мужу, – произнес сквозь зубы, едва выталкивая слова.

Да, он все спланировал.

Но даже не подозревал, как это будет происходить на самом деле и что все это будет значить и для него самого и для Леоны.

– За мной! – Арман рыкнул на Эйшена.

Поймал укоризненный взгляд Меркла. Старика трясло, ему бы сесть, отдышаться, но некогда, все потом. Когда его свет, его путеводная звезда придет в себя.

Продолжая прижимать к себе Леону, он поднялся на ноги, пересек комнату. Лекарь спешил следом, Арман слышал его тяжелое дыхание.

– Льесс Линто, позвольте, но я же лекарь…

– Знаю.

– Я не умею оживлять. Нужен маг Жизни.

– И это знаю. Вы меня за идиота держите?

Мимо промелькнули светлые стены, вычурная лепнина. Не чувствуя веса Леоны на руках, Арман влетел в комнату для отдыха, которую оборудовали для Меркла. Стараясь не делать лишних движений, боясь тряхнуть или как-то побеспокоить Леону… Хотя она ведь мертва? Он собственноручно притащил ее на убой! Уложил ее на диван, поправил безвольно упавшую руку, такую тонкую, с нежной кожей на запястье, измазанном кровью.

– Что это? – принялся ощупывать.

Складывалось впечатление, что руки, ноги Леоны как будто в маленьких отверстиях. Оракул выпил ее кровь? Вряд ли… Или использовал эти отверстия, чтобы оборвать корешки, которыми держится отпечаток в теле человека?

Эйшен, тяжело дыша, тоже склонился над Леоной.

– Я не знаю, что это, льесс Линто. Я впервые в жизни вижу, что с человеком делает Оракул.

– Ну так залечивайте, – сквозь зубы сказал Арман, – залечивайте!

– Прямо под стазисом? Это будет непросто.

– Так постарайтесь, льесс.

Арман выпрямился, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. В таком состоянии ему не нужно браться за дело. А взгляд не отрывался от нежного личика Леоны, такого красивого, беззащитного. Недавно, этой ночью оно было озарено огнем страсти, а теперь вот спокойно. Навсегда спокойно. Арман скрипнул зубами, наблюдая, как лекарь проделывает пассы над неподвижным телом. Ишь как напрягается, даже плешь на макушке покраснела.

– Мне бы ее раздеть, – пробормотал Эйшен, – я должен видеть, что лечить.

Арман сжал кулаки – до боли, до хруста.

– Раздевайте.

И просто стоял и наблюдал, как из-под покровов одежды появляется тело, которое он исступленно любил этой ночью. Все-таки глупо отрицать. То, что между ними было, не просто развлечение, не просто попытка сбросить напряжение. Что-то особенное, принадлежащее только им. А он все поломал – ради сестры, которую видит только по магвизору. Стало так тошно, что Армана едва не вывернуло прямо на пол, хотя желудок был пуст.

– Что с вами? – Лекарь встревоженно обернулся, он был красный как рак, по вискам катились капли пота. Одышка опять-таки.

– Работайте, – процедил Арман, – я в порядке.

– Тут просто глубокие проколы, – сообщил Эйшен, – но она умерла не от этого. Здесь нет смертельных повреждений.

– Лечите…

И смотрел, как одна за другой закрываются ранки, зарастают белой кожей.

Даже если нет смертельных повреждений, как же ей было страшно! В темноте, в неизвестности, в одиночестве – и вместе с болью. Арман, Арман… Не подумал, что все будет именно так? Теперь будешь платить за это, платить собственной кровью, сердцем, жизнью – той, что осталась.

– Ну, все, – наконец сказал Эйшен и, выпрямившись, посмотрел на Армана. – Что теперь, льесс?

– Теперь вы снимете стазис, а я верну ее к жизни, – ответил Арман.

Одутловатое лицо Эйшена вытянулось.

– Вы – маг Жизни? Ну никогда бы не подумал, что…

– Вот и не думайте. Думать бывает опасно, – оборвал его Арман.

Он опустился на колени перед Леоной, взял ее за руки. Невыносимо хотелось прикрыть ее тело от чужих глаз, но это все потом. Сейчас самое главное, чтобы в тот момент, когда Эйшен снимет стазис, заставить сердце биться.

– Я надеюсь, вы стазис наложили, как только сердце остановилось? – тихо поинтересовался Арман.

– Ну разумеется, льесс. Как вы можете сомневаться?

– Я тоже надеюсь, что вы не врете, потому что в противном случае я не знаю, что с вами сделаю.

– Ну, знаете ли… – Лекарь обиженно засопел.

– Давайте снимайте.

Вот так, сжимая еще теплые руки. Вспоминая, как целовал эти длинные пальчики. Она ведь не простит… Такое не прощают. Ну и ладно. Главное, что Леона будет жить и он выполнит данное ей обещание – что будет жить долго и счастливо.

Арман прикрыл глаза. Как смешно, оборотень королевы – маг Жизни. Почти то же самое, что целитель, только гораздо, гораздо сильнее. Жар в груди. Такое ощущение, что сейчас этот жар пробуравит в нем самом сотни дырочек и вырвется наружу.

– Готово! – отчитался лекарь.

И Арман, даже не дослушав, позволил дару течь – по рукам, в Леону, чтобы согреть, заставить биться бедное сердечко, которому так досталось. Он не открывал глаз, но чувствовал, как жидкое золото окутало Леону, мгновенно впитываясь. И вот сердце ее содрогнулось, раз, другой… И заработало снова. Руки в его пальцах судорожно дернулись, но он держал крепко, продолжая вливать саму жизнь, забыв о себе, не жалея, как можно больше… еще больше…

– Льесс! – взвизгнул где-то рядом Эйшен. – Остановитесь! Что вы делаете?

– Что?

Армана как будто выбросило в реальность, и он уставился на свои руки. С них кожа слезала лохмотьями, обнажая мышцы. Похоже, перестарался, ну и плевать.

А Леона дышала. Лежала с закрытыми глазами, но дышала.

Арман перевел взгляд на лекаря, потом еще раз посмотрел на свои руки. Надо же, сколько крови накапало на пол.

– Вы же лекарь, ну вот и лечите, – сказал тихо.

– Разумеется. – Эйшен скривился. – Пожалуй, я подумаю об отставке. Невозможно работать, просто невозможно.

Еще несколько минут ушло на то, чтобы привести руки в порядок. Эйшен залатал их кое-как, одни рубцы, но кого это волнует. Уж не Армана точно. И как только Эйшен его отпустил, он снова вернулся к Леоне. Надо было как-то ее разбудить. Но что он ей скажет? А что она скажет, когда увидит себя в таком виде?

Арман опустился на колени перед Леоной. Затем, опомнившись, сгреб со стола скатерть и укрыл ею Леону и снова – на колени. Прикоснулся к ее щеке, которую бы отмыть – но ничего, он все сделает. Она снова будет чистой, сияющей, его светлая девочка, которая столько раз его спасала. И ведь могла сбежать, когда снял печать, но не сбежала – почему? Потому что пожалела Витту? Или его самого?