— Она наблюдает за нами, — прошептал Керт. — Вы это
чувствуете?
Сэнди посмотрел в поблескивающие стеклянные фары-глаза. На
ухмыляющийся рот, полный хромированных зубов. Декоративная отделка фар
напоминала ресницы. Он что-то чувствовал, это точно. Возможно, всего лишь
детский трепет перед неведомым, ужас, который испытывают дети, когда стоят
перед домом, в котором, как им сказали, обитают привидения. А может, как и
говорил Керт, за ними наблюдали. Почти как «бьюик» наблюдал за ними. Оценивая
дистанцию, примериваясь к прыжку.
Они смотрели на него, тяжело дыша. А почти как бьюик стоял,
как будет стоять все грядущие годы, пока президенты приходили и уходили, пока
пластинки уступали место лазерным дискам, пока акции росли в цене, а небоскребы
падали, пока звезды кино жили и умирали, пока патрульные поступали на службу и
увольнялись. Он стоял, реальный, как скалы и розы. И в какой-то степени они
ощущали то же, что и Мистер Диллон: его притяжение . В последующие месяцы
полицейские, стоящие бок обок перед гаражом Б, уже ни у кого не вызывали
удивления, стали обычным делом. Они стояли, приложив руки к вискам, чтобы
отсечь дневной свет, всматриваясь сквозь окна на больших гаражных воротах. Они
напоминали зевак, которые сквозь щели в заборе смотрят на развернувшееся за ним
строительство. Бывало, заходили в гараж (в одиночку — никогда, только вдвоем
или втроем), и заходя, вдруг сразу молодели, превращаясь в мальчишек, на спор
прокрадывающихся на местное кладбище.
Керт откашлялся. От этого, нарушившего мертвую тишину звука,
Хадди и Сэнди подпрыгнули, потом нервно рассмеялись.
— Пошли отсюда и позвоним сержанту, — сказал он, и на этот
раз…
Теперь: Сэнди
— ..и на этот раз я возражать не стал. Пошел с ними как
послушный мальчик.
В горле у меня пересохло. Я взглянул на часы и особо не
удивился, увидев, что прошел целый час. Почему нет, смена-то у меня
закончилась. Серые облака все теснее прижимались к земле, но отдаленные раскаты
грома проползали южнее.
— В те давние дни, — раздался чей-то голос, грустный и
веселый одновременно (этим фокусом, похоже, владеют только евреи и ирландцы), —
мы думали, что будем жить вечно, не так ли?
Я повернул голову и увидел Хадди Ройера, уже переодевшегося
в гражданское и сидевшего слева от Неда. Не заметил, когда он к нам подошел. У
него было все то же открытое, честное крестьянское лицо, что и в 1979 году, но
от уголков рта тянулись глубокие морщины, волосы поседели и заметно поредели.
По моим прикидкам, теперь он был в том же возрасте, что и Эннис Рафферти в год
своего загадочного исчезновения. Выйдя в отставку, Хадди намеревался купить
«уиннибаго» <"Уиннибаго" — дома на колесах и трейлеры производства
одноименной компании.> и навещать многочисленных детей и внуков. Они
расселились по всей Америке, включая, если мне не изменяет память, канадскую
провинцию Манитоба. Если б вы попросили и даже не попросили, он обязательно
показал вам карту США с красными линиями намеченных маршрутов.
— Да, — вздохнул я, — должно быть, думали. Когда ты подошел,
Хадди?
— Я проходил мимо и услышал, как ты рассказываешь о Мистере
Диллоне. Хороший был пес, правда? Помнишь, как он укладывался на спину, когда
кто-то говорил: «Ты арестован»?
— Да, — кивнул я, и мы улыбнулись друг другу, как улыбаются
мужчины, когда говорят о любви или истории.
— Что с ним случилось? — спросил Нед.
— " — Умер, — ответил Хадди. — Я и Эдди Джейкобю
похоронили его вон там. — Он показал на поле, которое заканчивалось холмом к
северу от нас. — Лет пятнадцать назад.
Так, Сэнди?
Я кивнул. На самом деле Мистер Диллон умер четырнадцать лет
назад, чуть ли не в этот самый день.
— Как я понимаю, от старости? — спросил Нед.
— Он, конечно, был уже немолод, — кивнул Фил Кандлтон, — это
точно, но…
— Его отравили, — яростно оборвал Фила Хадди и замолчал.
— Если ты хочешь услышать продолжение… — начал я.
— Конечно, — воскликнул Нед.
— ..тогда мне надо промочить горло.
Я уже поднялся, когда Ширли подошла с подносом в Руках. На
нем стояла тарелка с толстыми сандвичами — с ветчиной и сыром, копченым мясом,
курятиной и большой графин с ледяным чаем «Ред Зингер».
— Садись, Сэнди. Я обо всем позаботилась.
— Ты что, читаешь мысли?
Она улыбнулась, ставя поднос на скамью.
— Нет. Просто я знаю, что от разговоров у мужчин
разыгрывается жажда, а уж голодны они всегда. Даже дамам иногда хочется есть и
пить, не знаю, поверите вы мне или нет. Так что принимайтесь за еду, и я рассчитываю,
что ты, Нед Уилкокс, съешь как минимум два сандвича. Больно уж ты худой.
Сандвичи и ледяной чай вызвали в памяти Биби Рота: он
рассказывает Тони и Эннису о результатах осмотра «бьюика», а его дети,
ненамного старше Неда, пьют ледяной чай и уплетают сандвичи, приготовленные на
той же кухне. Там только поменяли линолеум да поставили микроволновую печь.
«Время тоже сковано цепями», — подумал я.
— Да, мэм, хорошо.
Нед ей улыбнулся, как мне показалось, из вежливости, не от
души; его взгляд не отрывался от гаража Б. История эта зачаровала его, за
прошедшие годы такое случалось со многими людьми. Не говоря уже про одну
хорошую собаку.
Пока я пил первый стакан ледяного чая, смачивавшего
пересохшее горло, как бальзам, с настоящим сахаром, а не искусственными
заменителями, мне представилась возможность подумать, оказываю ли я Неду
Уилкоксу услугу. И поверит ли он в остальное. Он мог подняться, повернуться и
уйти, в полной уверенности, что я насмехаюсь над ним и его горем. Такое могло
случиться. Конечно, Хадди, Арки и Фил поддержали бы меня. Как, разумеется, и
Ширли. Когда появился «бьюик», она у нас еще не работала, но многое и повидала,
и сделала с середины восьмидесятых, когда воцарилась в коммуникационном центре.
Но парень все равно мог не поверить. Больно уж фантастической выглядела вся эта
история.
Однако отступать было поздно.
— Что случилось с патрульным Рафферти? — спросил Нед.
— Ничего, — ответил Хадди. — Его отвратительная рожа даже не
появилась на боковине пакетов с молоком <В Америке практикуется печатать на
пакетах с молоком фотографии пропавших без вести.>.
Нед в недоумении уставился на него, не зная, шутит Хадди или
нет.
— Ничего не случилось, — повторил Хадди, уже более ровно и
спокойно. — В этом и коварство исчезновения, сынок. Происшедшее с твоим отцом
ужасно, я не буду пытаться убедить тебя в обратном. Но по крайней мере ты все
знаешь. Это уже что-то, не так ли? Есть место, куда ты можешь прийти, положить
цветы. Или отнести письмо о том', что ты принят в колледж.