Купеческая дочь замуж не желает - читать онлайн книгу. Автор: Ольга Шах cтр.№ 121

— Вот, леди, я привез вам кислиники, вы по весне говорили, что нужна она будет. Пока ещё только начинается она, бабы ходили, смотрели, набрали несколько вёдер самой спелой, Лидея велела вам свезти. А потом она сама приедет, вы обещали научить наших баб, как из кислиники делать что-то необычное.

— Вот спасибо, Виран! — обрадовалась я. — А как дела там вообще, в Каменке? Как там торф, готовите?

Виран хмыкнул.

— Вот с этим торфом теперь все свободные мужики, вместо отдыха после работы на каменоломне, бегут на поле, торф копают. Бабы дома летние печи пробовали протопить, так понравилось, что мужиков своих и пилят. Ребятишки хворост собирают, мужики торф готовят. Однако эту зиму в тепле жить будем. Новосёлы наши тоже свои дома достраивают, так что все в деревне хорошо, не волнуйтесь, леди!

Распорядившись, чтобы ягоды принесли на кухню к Малии, я пошла таки к отцу. В холле встретила Иртэна, он уезжал к себе в поместье и ждал меня, чтобы попрощаться.

На правах жениха поцеловать более нежно ручку, заглянуть в глазки и сказать пару-тройку нежностей. Неожиданно эти вековой давности манеры и традиции, вызвали у меня теплый отклик в груди, лёгкое смущение, как и положено благовоспитанной барышне, и, что уж совсем невероятно, даже с небольшим сексуальным подтекстом. То ли возраст вкупе с гормонами берет свое, то ли я успокоилась и расслабилась. Ушел первоначальный страх после перемещения, осознания происшедшего со мной в прошлом мире, закончилась штурмовщина в делах первоначальная, когда главное было — выжить и не пойти ко дну. Вот теперь и пришло время оглядеться вокруг, понять и принять то, что сейчас я готова принять и эту новую жизнь и новую себя. Своих родных — отца, тетю я уже приняла и люблю всей душой. Теперь надо полюбить себя и своего мужчину. И очень хочется надеяться, что это будет Иртэн Шефир.

ИРТЭН

Как он вчера и решил, попросил о приватном разговоре с Лайоном. Не стал ничего говорить Маринелле, ни к чему девушке знать такие малоаппетитные подробности о своем женихе, ещё подумает, что его интерес вызван не ею самой, а ее приданым.

Вот как решил вчера, так он сегодня все и рассказал будущему тестю. Тот молча выслушал его, все его доводы, похмыкал, побарабанил пальцами по столу, наконец, сказал.

— То есть, барон, вы хотите, чтобы приданое Маринеллы шло только на пользу моей дочери и вашим будущим детям? А почему вы не хотите помочь отцу?

— Лэр Лайон, я помогаю отцу доходами со своего поместья. Погасить старые семейные долги. А у фамильного поместья есть наследник, и это не я. Мой брат. Я его люблю и уважаю и желаю ему долгих лет жизни. Осенью он женится, и если будет милость Всеблагих, у него будут свои дети. Которые и наследуют и титул, и фамильное поместье. Почему я должен тратить деньги моих жены и детей туда, где мы никогда не будем жить? И я не считаю себя вправе распоряжаться этими средствами по своему усмотрению. Я очень уважаю, деловые качества леди Маринеллы и если и будем решать, как использовать эти деньги, то только вместе с ней.

— Я рад, что у моей дочери будет такой здравомыслящий супруг. Да, я внесу такое условие в приданое дочери, закону это не противоречит, и она будет защищена в случае любой неожиданности. И мне очень приятно, что я вас не ошибся и одобряю выбор моей дочери. В случае чего, я сам переговорю с вашим отцом, тем более что графа Ламир я знаю лично. А вам, молодым, оставим только приятные хлопоты — ухаживание, внимание, симпатию и, надеюсь, взаимную любовь.

Иртэн горячо заверил будущего тестя, что он обеими руками «за» такое желанное будущее. Теперь ему надо домой, много дел впереди, да и когда же появится его блудный управляющий, счастливый новобрачный Тимей? Увольнять его Иртэн и в самом деле не собирался, хотя от соседства с Лионеллой он ожидал мало приятного.

МАРИНА.

Давно заметила, что иной раз, когда безделье какое, то дни тянутся, как резиновые, но стоит появиться какому-нибудь важному заделью, так несутся прямо как оглашенные. Кажется, вот вчера мне колечко на пальчик надевали, а моргнула один раз глазами — и уже оглашение в храме неделю назад прошло. Только что Мирко демонстрировал наш уборочный шушпанк, а вот мы уже и завершаем и уборку ранних зерновых. Более поздние сорта ещё не менее двух недель будут стоять, а то и трёх, все будет зависеть от погоды. Испытания нашего комбайна можно назвать успешными. Но объективности ради, не все было гладко — пару раз что-то ломалось и тогда один из «комбайнеров» стремглав мчался за Мирко и тот принимался за ремонт, один раз загнали в землю ножи жатки по неопытности сами наши молодые «комбайнеры». Да так глубоко, что пришлось вначале приводить ещё пару тяжеловозов и с добавочной силой вытягивать комбайн, а потом Мирко в кузнице правил режущие кромки ножей. Но все шло относительно благополучно. На первый прогон нашего аппарата на поле сбежалось все население усадьбы и Кузьминок, всем было любопытно это чудо заморское. Но и потрясение испытали все, когда без всяких косильщиков, сноповязцев, обмолота цепами, в мешки пошло сразу чистое зерно!! Конечно, его потом сушили на току, веяли, подкидывая лопатами, веялку я ещё не догадалась придумать, да и знакома я с ней плохо. Но и закладывали уже на хранение кондиционное зерно, сразу отбирая посевной материал. Наверное, придется покупать ещё в столице на следующую весну опять зерно на семена, буду обновлять свое, да и мои крестьяне, видя, что у новых семян урожайность намного выше, уже приходили делегацией, чтобы им тоже такого зерна продали. По веялке могу только общую концепцию продумать и объяснить это Мирко, может, он сам все додумает? Всё-таки инженер я сомнительный.

Папа начал собираться в обратный путь в столицу. Хотя ему страшно не хотелось, я это отчётливо видела. Ему нравилось у нас в поместье, здесь кипела жизнь, а в столичном особняке было все тихо, размеренно, спокойно. Но теперь будет немного веселее-с ним едет Минька. Ребенок будет учиться в одной из лучших школ столицы. Так папа решил. После того, как Минька лечил меня после падения с лошади, отец проникся к пацану уважением и восхищением. Хотя и до этого относился к нему хорошо. Минька уже горел нетерпением отправиться в дальнее путешествие. Единственное, что его огорчало — это расставание, хотела бы сказать, что со мной, да не могу. С Лимкой. Мальчишка просто страдал от будущей разлуки с подружкой. Вот странное дело — все лето они то враждовали, то ожесточенно спорили, пару раз заставала их дерущимися, а вот пришло время расстаться — и тоска заранее у обоих. Даже выданная банка пасты и туесок с меренгами не слишком поправили дело. Сладости они, кстати, слопали в беседке, в парке, делясь по-братски и хлюпая подозрительно носами.