Рыцари темного леса - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Геммел cтр.№ 22

— Хлеба недостает потому, барон, что этот грязный номад сжег свою собственную пекарню. Его бы повесить за это.

— Могу я сказать, господа? — поднявшись, спросил Карбри. — Мне, как и королю, известно, что удаление номадского отребья вызывает кратковременные трудности в разных частях государства. Но благая… священная, если хотите… цель все оправдывает. Менее пятидесяти лет назад наше королевство правило всем континентом. В течение двух веков мы несли варварским народам закон и просвещение. Но мы позволили себе поддаться слабости, осквернили себя кровью наших племен, и теперь у нас осталось лишь девять наших провинций. Наши силы, и телесные, и духовные, оскудели. Мы нуждаемся в великом очищении. До нынешнего года финансовые дела королевства находились большей частью в руках купцов, среди которых преобладали номады. Король не имел никакой власти в собственном государстве. Теперь казна перешла к королю, чья мудрость не вызывает сомнений. Перед нами открывается светлое будущее, господа. Когда страна очистится от всякой скверны, мы воспрянем и вновь станем первыми среди всех народов!

Карбри сел на место в полной тишине, но герцог тут же нарушил ее, захлопав в ладоши, и весь совет последовал его примеру. Эррин хлопал вместе со всеми, но без особого усердия. «Низшие племена», «нечистое племя», «скверна», «отребье», — продолжало звучать у него в ушах.

— Благодарю вас, господин Карбри, — сказал Океса. — Ваши вдохновенные слова позволят нам перейти к весьма деликатному делу. Как вам известно, господа, король постановил сослать в Гар-аден всех, в ком есть номадская кровь. По поручению герцога я занялся историей семей, имеющих обширных связи с номадами, и обнаружил у нас в Макте две знатные семьи с нечистой кровью.

Эррин обвел взглядом сидящих. Граф Портерон сделался белым, как мел.

— Как ни печально, но долг перед королем вынуждает нас отправить в Гар-аден и этих людей, — добавил Океса.

— Я всегда был верен престолу, — встав с места, заявил Портерон. — Мой род сражался за короля в трех войнах.

— Вашей верности, граф, никто не оспаривает, — с легкой улыбкой заметил Океса. — И я уверен, что король очень скоро вернет вас назад.

— Это просто неслыханно! Безумие какое-то!

— Будьте добры, Портерон, подождите снаружи, — вмешался герцог. — Вас проводят к вашему дому.

— Господин Карбри! — вскричал Портерон. — Не может быть, чтобы король расправлялся таким образом со знатными домами. В нашем роду носителем номадской крови был мой прадед!

— Вы как нельзя яснее доказываете присутствие этой крови в ваших жилах, — холодно ответил красный рыцарь. — Вы не подчиняетесь прямому приказу вашего герцога, который велел вам выйти. Более того, вы сами отсылали в Гар-аден людей, у которых этой крови еще меньше, чем у вас. Не будь в вас этой скверны, вы сами пришли бы к герцогу и честно рассказали ему о своих предках. Убирайтесь с глаз долой.

Портерон пошатнулся, как от удара, и нетвердой походкой вышел из комнаты. Эррин догадался, что граф впал в немилость, еще когда получил указание не приглашать его на пир, но чтобы такое?

— Вы упомянули о двух семьях, господин Океса, — напомнил молодой барон Делаан.

— Представителей второй здесь нет, барон. Я имел в виду госпожу Диану, у чьей матери номадские корни.

У Эррина гулко заколотилось сердце и задрожали руки.

— Мать госпожи Дианы умерла в родах, — сказал он. — Она происходила из Цитаэрона, и нет никаких сведений о том, что в роду у нее имелись номады.

— К сожалению, это не так, — ответил Океса, не в силах сдержать торжествующей улыбки. — Она была дочерью человека по имени Киал Ордай, который родился в восточных степях, в номадском племени Волков. В нечистой крови Дианы нет сомнений. Ее вызвали в Макту, а затем отправят в Гар-аден.

Эррин сдержался и не стал спорить дальше.

— Мои поздравления, Мудрейший. Вы с большим тщанием относитесь ко всему, за что бы ни взялись.

— Достаточно тщательно, барон, чтобы узнать, что вы собирались жениться на этой женщине. Теперь вам, к счастью, уже не грозит опасность связаться с номадской шлюхой.

Океса послал эти слова, как стрелы, но Эррин ожидал чего-то в этом роде.

— Я, право, же не нахожу слов, чтобы поблагодарить вас. — При виде явного разочарования Окесы Эррин не сдержал усмешки и подался вперед, глядя прямо в глаза провидцу. — Хорошо, что в вашем происхождении можно не сомневаться. Ваша матушка была чистокровной габалийкой и занималась своим почтенным ремеслом в Фурболгской гавани. Уверен, что матросы, ее клиенты, тоже были габалийцами, без единой примеси номадской крови.

— Да как вы смеете? — вскочив на ноги, завопил Океса.

— А как смеет сын портовой шлюхи оскорблять честь дамы знатного рода?

— Насколько я понимаю, Эррин, вы желаете стать ее защитником и требуете испытания поединком? — прошипел Океса.

Это обрушилось на Эррина, как удар молота. Все, что ему внушали как рыцарю и дворянину, призывало его откликнуться на вызов, но человеческий опыт напоминал об осторожности. Он был плохим фехтовальщиком и хорошо помнил, что случилось с первым бойцом Элоданом. Эррин перевел дыхание и сказал:

— Я подумаю об этом. — Чувствуя, что все смотрят на него, он уперся взглядом в стол и заставил себя подавить гнев.

— Подумайте, подумайте, — усмехнулся Океса. — Это так по-рыцарски!

— Довольно, — отрезал герцог. — Эррин имеет полное право обдумать столь серьезный шаг. Мы все здесь любим… любили госпожу Диану. Но если ее кровь нечиста, она должна отправиться в Гар-аден. Слово короля — закон для нас. Давайте продолжим совет.

Остаток заседания Эррин просидел, как оглушенный. Права была Диана, говоря, что страной правит зло. Теперь это зло может отнять у нее жизнь. Ее лишат всех прав, и скоты, подобные Окесе, будут издеваться над ней. А что с ней будет в Гар-адене? Нищую и обездоленную, ее швырнут в толпу других номадов — и чем она сможет заработать себе на жизнь, кроме своей красоты? Уж лучше бы ее убили сразу. Ему нельзя видеть Диану, когда ее привезут: он не в силах будет смотреть ей в глаза. А когда ее отправят в пустыню, придется день ото дня жить с мыслью, что он ничего не сделал для спасения женщины, которую любил.

Любовь… Значение этого слова заставило его горло сжаться, и он сглотнул. Да, он любит Диану. Всегда любил, с самого детства. Разве сможет он жить, зная, что ничем не помог ей?

Он обвел взглядом стол. Все, закончив, как видно, совещаться, снова смотрели на него, и он сказал неожиданно звонким и сильным голосом:

— Мой меч будет заступником госпожи Дианы.

Океса с усмешкой перевел взгляд на ошеломленного герцога.

— Теперь, ваша светлость, вы должны назначить бойца, который выступит от имени короля.

— Откажись от своих слов, Эррин, — прошептал герцог. — Это безумие.