Мой ненастоящий - читать онлайн книгу. Автор: Джина Шэй cтр.№ 63

— И как же тогда?..

— Все было придумано до нас. Я позаботился об этом вопросе заранее, — Ветров пожимает плечами, — будешь готова — съездишь в нужную клинику, там проведут все процедуры.

Новость о том, что супружеский долг со мной оказывается не такой уж необходимостью, неприятно хлещет по моему самолюбию. Интересно, сколько еще будет тех ударов. Я будто костенею, а Влад, замечая это, смыкает меня в кольцо своих рук. Сильных рук… Черт бы его побрал!

— Ты мне не ответила, Цветочек, — от его хищного шепота у меня на затылке будто наэлектризовываются волосы, — неужели ты, которой я каждый день устраиваю все девять кругов ада, готова испытывать боль из-за угрозы избавления от меня? Да для тебя день, когда меня отключат от системы жизнеобеспеченья, должен стать красным днем календаря. Днем Свободы. Праздником, главнее Дня рождения.

Господи, это и вправду не человек, а циничное чудовище.

Я разворачиваюсь к нему лицом. Так удобней смотреть в глаза, но еще и куда волнительней. А еще ветер как назло бьет мне в затылок и волосы… Волосы мечутся вокруг моей головы и регулярно задевают моего мужа по щекам. Ничего в этом мире нет идеального. Даже атмосферы для признания в любви. А действительно подходящих слов — и вовсе не находится.

— Какой же ты кретин, Владислав Каримович, — устало выдыхаю, даже не пытаясь вывернуться из его хватки, хотя очень хочется, — круглый болван. И не лечишься.

— Да ну? — пыльцы Влада пробираются к моему затылку, и они кажутся такими горячими… Вслед за ними ползет онемение, будто отключающее мои мысли и мои тревоги. — Так открой мне глаза, Цветочек. В чем же дело?

Казалось бы, что сложного? Просто открой рот и скажи.

— Я люблю тебя, ясно? — восклицаю, с отчаянием.

Влад же иронично приподнимает бровь, мол, не очень-то это звучит убедительно.

Мне же приходиться упереться глазами в холодное, пасмурное небо над головой, прежде чем я нахожу в тебе силы. И выдохнуть все, что есть в легких, прежде чем издалека начать.

— Знаешь, я допускаю, что ты такой мерзавец — вовсе не из-за своей болезни. Скорее всего, ты такой и есть, и пройди операция успешно — ничего не поменяется и ты не станешь лучше и добрее ко мне.

— Здраво, — фыркает Влад, не спуская с меня пристального взгляда, — не стану.

— И да, ты прав, мне не за что тебя любить, — я улыбаюсь с горечью, — любое хорошее с тобой слишком быстро оказывается ненастоящим. А плохое — о, ты умеешь делать мне больно, не прикасаясь и пальцем. Множеством способов.

— Ты у меня ужасно умная, Маргаритка, зришь в корень.

Я не ведусь на его одобрение, смешанное со снисходительностью в пропорции «пятьдесят на пятьдесят». Я только сама придвигаюсь к нему ближе, пробегаясь пальцами по щетинистой скуле. Удивительно, но Влад даже не отклоняется от моего прикосновения.

— Я пыталась представить, каково это — когда тебя не будет. И поняла одно — половина меня перестанет дышать одновременно с тобой, — получается высокопарно, слишком высокопарно для этого циничного мерзавца, но я ничего не хочу с этим делать, — и знаешь, в отличие от тебя, я не хочу умирать так рано. С большим удовольствием бы я посмотрела, как ты держишь в руках своего наследника. Живой ты. И можешь до конца своей долгой жизни мотать мне нервы.

Все, что смогла, называется… Все что могу теперь — отвернуться обратно и с замиранием сердца ждать его ответа.

Очередного «да никуда мне не уперлись твои идиотские сопли…»

— Определенно, ты — мазохистка, Цветочек, — с откровенным ехидством Влад выписывает мне приговор, — мужчина, который не будет тебя мучить, не будет иметь ни малейшего шанса. Я подозревал что-то такое, но не думал, что все так печально.

Какой же свинья, а… Даже сейчас надо мной подтрунивает. Хотя чего я хотела? Ответного признания? Ха-ха! Очень смешная шутка!

— Ты пахнешь мной, знаешь? — неожиданно интимно шепчет мне Влад, вновь проходясь губами вниз по моей шее. — И если честно, я очень хочу, чтоб ты пропахла мной сильнее. А еще я хочу жрать. Не есть, а именно жрать, понимаешь разницу?

Я понимаю. Честно говоря, со всеми сегодняшними происшествиями, я и сама не поела ни разу.

— Поедем все-таки домой? — я прикрываю глаза, заставляя себя отключиться от эмоций. Они никогда не помогали. — Домработницы сегодня не было, но я приготовила оладьи. К нашему приезду они превратятся в сухарики, но мы можем их погрызть…

— Ох, Цветочек… — толком я не очень понимаю, что значит этот глубокий вздох, но им определенно можно снять с меня кожу.

По всей видимости, это «да», потому что парой минут спустя мой муж размыкает руки и тянет меня к машине. И таксисту, который косится на счетчик и просветленный заводит двигатель.

Я просто ежусь, унимая внутренний озноб. Я ведь ничего не ждала в ответ. Я понимала, что и кому говорю, и…

Горячая ладонь Влада стискивается на моих пальцах, настолько сильно, что я даже ойкаю, оборачиваясь к нему. И встречает меня очередной пристальный взгляд, пьющий мою душу мелкими глотками.

— Я подумаю над тем, что ты сказала, Маргаритка, — обещает Влад невозмутимо, — и я ускорю свои планы, чтобы лечь в клинику раньше. Но в этом случае, если я что-то делаю — это не обсуждается. А завтра мы с тобой летим в Париж.

Я округляю глаза, пытаясь уловить нить его мысли, что внезапно вывернула к Парижу.

— Не обсуждается, — повторяет Влад, явно чтобы напомнить мне свои условия, — я решаю свои проблемы за десять дней и ложусь на операцию — ты со мной не воюешь. Согласна?

Слово «нет» даже не рассматривается как вариант для ответа.

Лишь бы за эти десять дней ничего не случилось…

— Я думала, это шутка… Насчет Парижа…

Цветочек цепляется в ручку чемодана как в спасительную опору и, вытаращив глаза, вертит головой во все стороны. Кажется, в аэропорту девочка в первый раз и ощущения у неё сейчас — примерно как у моей племянницы, которую Яр месяц назад выгуливал в Лондон, для «языковой практики». Прошедшей, кстати, весьма успешно. Малявка растет полиглотом, вся в мать…

Цветочка же я и вправду лихо взял в оборот. Она не успела проснуться, а новенькая, присланная из агентства вместо Яны домработница уже явилась по душу моей жены уложить чемодан по выданному мной списку.

— Никаких шуток, моя Маргаритка, медовый месяц у нас с тобой изволил примерить белые тапочки, но три дня в Париже мы можем себе позволить.

Я улыбаюсь как можно более беззаботно — я с утра вижу, как Цветочек постоянно на меня таращится.

И когда я открыл глаза — застукал её с поличным, а именно — за разглядыванием меня в поисках внешних симптомов болезни.

— Может, все-таки не стоит никуда лететь? — Маргаритка касается моего запястья. — Я знаю, что ты все делаешь по-своему, но лично мне вообще не нужен этот Париж. Может, все-таки останемся? Ярослав с утра присылал сообщение. Приглашал нас на семейный ужин. Я бы хотела познакомиться с твоей семьей…