Сердце Ворона - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Геммел cтр.№ 7

— Завтра днем попрактикуемся в стрельбе из новых пистолетов, — пообещал он. — Они отлично сбалансированы.

— Буду ждать с нетерпением.

Почему Мойдарт так не любит собственного сына? — в который раз спросил себя Мулграв. Почтительный и добрый, внимательный к отцу, прилежный в занятиях по фехтованию, верховой езде, стрельбе — что еще надо?

Мулграв заглянул в глаза юноше , — странные глаза, один зеленый, другой золотистый.

— У вас хорошо получается, сир. Я горжусь вами.

— Для меня ваша похвала много значит, — ответил Гэз. — Пойду переоденусь. Пожалуйста, передайте мои извинения господину Шаддлеру и скажите, что я не задержусь.

— Конечно, сир.

Юноша легко взбежал по ступенькам лестницы и исчез за одной из боковых дверей. На дорожке, ведущей от ворот, появилась высокая, сутулая фигура Алтерита Шаддлера. Мулграв снял нагрудник и коротко поклонился учителю истории:

— Добрый вам день, сир.

— И вам того же, мастер Мулграв. Полагаю, вы в добром здравии.

— Да, сир. Господин Гэз попросил меня передать вам его извинения за опоздание. Мы начали с небольшой задержкой. И он сейчас переодевается.

— Физические навыки всегда почитаются выше навыков умственных, — без всякой обиды заметил Алтерит.

— Как ни печально, сир, но я должен согласиться с вами. Изучающий историю неизбежно поймет, что война выявляет в людях прежде всего бесконечную тупость.

— И благородство, мастер Мулграв, — укоризненно добавил Алтерит. — И благородство тоже.

— Справедливое замечание. Среди воинов благородство встречается, но, по-моему, его явно недостает тем, кто отправляет их на войну.

Алтерит Шаддлер моргнул и облизнул губы.

— Должно быть, сир, я неверно вас понял, потому как в ваших словах можно усмотреть критику в адрес короля.

Мулграв улыбнулся:

— Мы ведь говорим о делах исторических, сир, а не политических. Каждый может, к примеру, почитать сочинения о войне императора Джесарея. В них найдешь не много благородства, зато нельзя не заметить неутолимое стремление завоевать как можно большую часть известного нам мира.

— Но благородство, великое благородство, было свойственно Конну Барскому, который и разгромил названного вами императора, — заметил Алтерит.

Мулграв усмехнулся:

— Конн? Так, значит, он один из нас? Любопытно. Я почему-то полагал, что он горец.

— Обычное заблуждение, сир, весьма распространенное среди тех, кто изучает историю поверхностно. Сила Истока привела его еще ребенком в эти края именно для того, чтобы однажды он победил Джесарея.

— Ах да, Исток Всего Сущего, — ухмыльнулся Мулграв. — Полагаю, он тоже принадлежит к варлийцам.

— Похоже, сир, вы решили посмеяться надо мной, — твердо сказал Алтерит.

— Приношу свои извинения, почтенный учитель. — Фехтовальщик поклонился. — Когда я был еще ребенком, мать знакомила меня с Учением. Насколько я понимаю, ранние святые были людьми, проповедовавшими мир и любовь. Весьма странно, что, выступая от их имени, мы завоевывали земли, сжигали города, убивали. Нисколько не сомневаюсь, что легендарная Госпожа-в-Маске со стыдом отвернулась бы от нас. Чем мы лучше дикарей, которых она пыталась обратить в веру?

Кровь отхлынула от лица Алтерита.

— Перестаньте! Что вы такое говорите! Вас же сожгут за подобные слова! Варлийцы — избранный Истоком народ.

Мулграв выдержал негодующий взгляд собеседника.

— Да, думаю, я пошел бы на костер за правду. Других ведь это не испугало.

Алтерит вздохнул:

— Я никому не передам содержание нашего разговора, мастер Мулграв, но буду признателен, если вы не станете повторять подобную ересь в моем присутствии.

— Согласен, не будем говорить о делах религиозных. Но раз уж на то пошло, то и вы, пожалуйста, не оскорбляйте мой здравый смысл небылицами о Конне Барском. Достаточно того, что мы уничтожили культуру кельтонов. Не станем же марать их славную историю.

— Происхождение Коннавара — установленный факт, — стоял на своем Алтерит. — Историки…

— Я расскажу вам об одном установленном факте, господин учитель. Четыре года назад в одной маленькой церкви в провинции Пинанса, примерно в тридцати милях отсюда, затеяли перекладку фундамента. Рабочие убрали также и треснувшую плиту возле алтаря. Под ней обнаружился старинный сундук, а в нем несколько свитков, пожелтевших и высохших от времени. Один из свитков содержал табличку кельтонских королей с указаниями на их происхождение. Какому-то старику монаху удалось спустя месяцы расшифровать кельтонскую грамоту. Он узнал много фактов, дотоле неизвестных и имеющих отношение к легендам сидхов. Старик разволновался. Мы ведь всегда знали, что Коннавар носил духовное имя Меч-в-Буре, но не знали почему. Объяснение нашлось в одном из манускриптов. Вообще-то его звали Конн-а-Вар, что в буквальном переводе означает «Конн, сын Вара». Имя его отца было Вар-а-Конн, Вар, сын Конна. Так что варлийцы здесь ни при чем. Найденные рукописи позволили лучше понять суть некоторых исторических событий, сражений, философии кельтонских королей.

— Я бы знал о такой находке, — возразил Алтерит. — Это бесценное сокровище, и о нем говорили бы все.

— Да, говорили бы, — сказал Мулграв, — если бы о ней стало известно. Я узнал о сделанном открытии лишь благодаря тому, что проводил одно небольшое исследование в церковной библиотеке и имел возможность побеседовать с этим монахом. Он отправил письмо Пинансу, рассказав о том, что попало ему в руки. Вскоре туда прибыл взвод солдат. Свитки были изъяты силой. Забрали и все сделанные монахом копии. Он написал Пинансу еще раз, умоляя власти дать ему разрешение на продолжение исследований. Ответа не было. Тогда старик обратился к епископу с просьбой походатайствовать за него перед королем. В письме он упомянул некоторые факты, оставшиеся в памяти. В последний день моего пребывания в церкви за ним приехала карета. Я сам видел, как монах сел в нее. Он был совершенно счастлив, полагая, что его повезут в замок, где позволят продолжать изучение свитков. Пару дней спустя его тело нашли в реке в трех милях от церкви.

— Вы хотите сказать, что его убили по приказу властей?

— Я ничего не хочу сказать. Власти заявили, что ничего не знают ни о карете, ни о ехавшем в ней человеке.

— Тогда зачем вы это рассказываете?

— Хочу, чтобы вы поняли кое-что. Историю всегда пишут победители. И интересует их не правда, а оправдание. Кельтоны были гордым, воинственным народом. Нас не устраивает, что они могут остаться таковыми. Поэтому мы черним их историю, культуру, а то, что не поддается очернению, подавляем. Я не знаю, были ли свитки подлинными. Откуда мне знать? Вполне возможно, что старый монах ошибся в переводе. Но совершенно точно одно: найденные им рукописи так и не всплыли больше, и их никто не обсуждал. Это само по себе говорит о многом.