Кантата победивших смерть - читать онлайн книгу. Автор: Пол Дж. Тремблей cтр.№ 5

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Кантата победивших смерть | Автор книги - Пол Дж. Тремблей

Cтраница 5
читать онлайн книги бесплатно

Натали наносит удар ножом, целя в середину спины незнакомца, однако он успевает полуобернуться и отклонить удар. Нож чиркает его по левой лопатке, оставив на ткани и коже параболический надрез.

Мужчина разворачивается лицом к Натали. Он средних лет, лысоват, своей неприметностью напоминает каждого и никого в отдельности. Возможно, жил где-то по соседству, а может, и нет. Лицо искажают тупая, первобытная ярость и страх. На губах пузырится слюна пополам с кровью. Он что-то кричит, Натали не слышит — она сама кричит.

Натали вскидывает нож и тыкает им в толстую шею. Мужчина блокирует лезвие голыми руками, неуклюже отмахивается, получая глубокие порезы ладоней и подушечек пальцев. Он кричит, но не отступает. Хватает Натали за запястье. Руки верзилы горячие, скользкие от крови, он тянет ее к себе, на себя. Даже сквозь прикрывающие живот легинсы она чувствует чудовищный, лихорадочный жар.

Мужчина кашляет ей в лицо, дыхание — как из ядерного реактора. Треснувшие губы кривятся и дрожат, мелькают вспышки улыбок, оскал зубов. Язык возбужденным угрем вертится в овале рта, заполненном густой, вязкой пеной.

Сплошь один рот. Рот открывается.

Натали уклоняется и одновременно толкает коленом в пах незнакомца, но без твердой опоры ей не удается вложить в удар достаточно силы.

Мужчина заламывает ее правую руку за голову. Быстро хватает ртом снизу за предплечье и смыкает зубы. Тонкая толстовка — слабая защита. Натали кричит, роняет нож. Ей хочется отдернуть руку, но она инстинктивно боится оставить клок мяса в зубах незнакомца. Ощущение грубого нажима в сочетании с острой жгучей болью — такой она еще никогда не испытывала — передаются всей руке даже после того, как мужчина отпускает Натали и она плюхнулась на диван.

Верзила сжимает и разжимает кровоточащие кулаки, коротко, громко всхлипывает, словно от осознания чего-то сломавшегося у него внутри и того, что сломал он сам. И опять лай. Этот гребаный лай.

Мужчина поворачивается, смотрит на Пола. Пол не шевелится. Лежит на спине, раскинув руки. Голова покоится между полозьев кресла, повернута к стене. Повернута неестественно, невозможно далеко. На шее — шишка, кожа обтягивает выпирающую кость — катастрофическое отступление от физиологии и привычного телесного рельефа.

Натали сползает с дивана и, невзирая на лесной пожар в руке и тревожные колики в левом боку, наклоняется и подбирает с пола нож. Место укуса пульсирует, боль нарастает, расходясь кругами с каждым толчком.

Мужчина хватает Пола и снова начинает его кусать и трепать, словно выполняя подневольную грязную работу. Туловище мужа бьется об пол, стены, кресло-качалку.

Ни одного крика боли, ни одного осознанного движения.

Натали пронизывает ужас при виде проломленного, сплющенного черепа Пола. Мягкотелая дряблость, с которой мотается его голова, не оставляет никаких сомнений, что шея навсегда перестала служить голове опорой.

Натали обеими руками до половины вонзает нож меж лопаток мужчины. Она выпускает из пальцев рукоятку, нож застревает.

Незнакомец со стоном бросает Пола в промежуток между стеной и креслом-качалкой. Какая-то часть тела убитого с металлическим звоном задевает панель плинтусного отопления.

Натали задом пятится к открытой входной двери. Левая рука нащупывает в кармане ключи от машины. Они все еще на месте.

Мужчина неуклюже вертится, тщетно пытаясь достать торчащий из спины нож. Что твоя юла, которая уже шатается и вот-вот упадет на пол. Он задыхается, «е-е-е» слабеет, превращаясь в пыхтение. Топтание на месте постепенно перетекает в эллипсовидные круги, которые относят незнакомца все дальше от Натали и входной двери. Чужак исчезает на кухне, оставив на стене кровавые отметины ладоней. Тяжелый топот, от которого вздрагивают деревянные половицы, сменяется шаркающими, скребущими шагами, как если бы подошвы мужчины внезапно превратились в наждачную бумагу.

Натали представляет, как держит в объятиях еще не остывшее тело мужа, зажмуривается, желает, умоляет, мысленно приказывает, чтобы дом рухнул им на голову и чтобы глаза больше не пришлось открывать никогда-никогда.

Однако Натали не приближается к мертвому Полу. Она на трясущихся ногах выходит на веранду, держа на отлете поврежденную руку. Натали давит в себе порыв выкрикнуть имя мужа, попросить, чтобы он простил ее, попрощаться. Прохладный ветерок остужает пот на ее лице.

Пока страшный серый волк бродит где-то в глубине их маленького домика, Натали выходит наружу и потихоньку прикрывает за собой входную дверь.

Нет, это не сказка, это — кантата.

I. Поехали обе
Мола

Доктор Рамола Шерман работает педиатром в детской клинике Норвуда уже три года. Рамола — одна из пяти штатных врачей, на чью долю выпадает принимать большинство новых поступлений. Местные жители быстро усвоили: доктор Шерман внимательна, энергична, добра, невозмутима и в то же время излучает ободряющую уверенность, в которой так нуждаются все родители, особенно те, кто им стал недавно. Детей же восхищает ее британский акцент, который Рамола не стесняется эксплуатировать, лишь бы искаженное болью лицо озарила улыбка. Если как следует попросить, самым маленьким доктор разрешает потрогать рыжую прядку в копне своих черных как смоль волос.

Рамола родилась в Саут-Шилдс, большом портовом городе на северо-восточном побережье Англии, где река Тайн встречается со студеным Северным морем. Ее мать Ананья эмигрировала с родителями в Англию из Бомбея (нынешнего Мумбая) в 1965 году, когда дочери было всего шесть лет. Ананья — полиглот, преподает инженерное дело в Саут-Тайнсайде. Она нелегко сходится с людьми, но беззаветно предана тем, кто однажды завоевал ее доверие. Не бросает слов на ветер и уже не первый десяток лет никому не дает себя переспорить. Ананья ниже дочери с ее ростом метр пятьдесят семь, однако в глазах Рамолы мать выглядит куда более внушительной фигурой. Отец Рамолы, Марк, — белый подкаблучник в очках с проволочной оправой, лицо обычно прячет за одной из трех ежедневных газет, тем не менее он обладает грозной фигурой с толстыми бицепсами и широкими плечами, как и положено человеку, всю жизнь проработавшему каменотесом. Мягкого нрава, он легок на шутку и примирение. Марк — безнадежный домосед, покидал Англию всего пять раз в жизни, включая три визита в Соединенные Штаты: первый раз он приехал, когда Рамола окончила университет Брауна, второй — пятью годами позже, когда дочь окончила медицинский институт Брауна, а третий раз — прошлым летом, чтобы погостить у Рамолы целую неделю. В июльской духоте городских кварталов Бостона Марк постоянно ворчал насчет адского климата, как если бы температуру и точку выпадения росы устанавливали добрые люди Новой Англии. Легендарная и, похоже, не очень правдивая история первого свидания Ананьи и Марка повествует о рассеянном совместном просмотре «Близких контактов третьей степени», походе в пользующийся недоброй славой паб и первой партии в пул, положившей начало несерьезной, но подчас соревновательной серии игр, которая продолжается вот уже несколько десятилетий. И отец, и мать упорно стоят на своем, утверждая, что тот первый матч выиграл/выиграла именно он/она.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию