Кантата победивших смерть - читать онлайн книгу. Автор: Пол Дж. Тремблей cтр.№ 13

В отдалении, приближаясь к пробке, воют сирены. Машины через бордюры выбрасываются на тротуар, точно киты на берег. Отдельные скопления людей, словно набегающие волны, разбиваются о тарахтящие механические туши. Все движутся парами или стаями — молекулы, сцепленные между собой ладонями или обхватившими плечи руками. Шаги не попадают в общий такт, люди неорганизованно полуидут-полубегут навстречу невидимой с их места надежде.

Рамола держит Натали за запястье, они тоже семенят вперед. Пространство позволяет идти бок о бок. Чтобы не отставать от подруги, Рамола два из каждых четырех шагов делает бегом. Натали шагает все сноровистее и шире, не обращая внимания на вздутый живот и вынужденную косолапость. Двигаясь по Бродвею, они пересекают Гилд-стрит, обходят стоящие машины, обгоняют престарелую пару. Закутанный в сине-белое шерстяное одеяло сгорбленный мужчина шатается на ходу. Жена похлопывает его по плечу и непрестанно, как не требующий ответа вопрос, повторяет его имя.

Вместо того чтобы обогнуть территорию больницы по Бродвею, ведущему прямо к приемному отделению травмопункта, Рамола, сделав рывок на опережение, уводит Натали к бензоколонке с застекленным магазинчиком около хозчасти больницы, а оттуда — на автостоянку для амбулаторных пациентов. Они натыкаются на металлические ограждения с написанным от руки щитом: «Вход для пациентов с симптомами бешенства только через травмопункт». Стоящая у ограждения небольшая группа полицейских и прочих сотрудников охраны машет Рамоле и Натали, отгоняя их от входа для амбулаторных больных, расположенного на другой стороне стоянки.

Пропуск посетителей через единственный вход — попытка удержать под контролем поток зараженных пациентов и уменьшить риск распространения инфекции внутри больницы. Рамола знает, что поступает неправильно, однако отчаянно желает опередить толпу, поэтому показывает свою бирку офицеру полиции и просит ее пропустить. Сбивчиво объясняет, что вызвана на работу в составе второй волны квалифицированного персонала, вдобавок Натали нуждается в медицинской помощи, женщине на тридцать восьмой неделе беременности нельзя долго оставаться на ногах и толкаться в растущей толпе. Пока она говорит, офицер непрерывно мотает головой и в конце концов заставляет ее замолчать. Он показывает пальцем налево, на группу синих палаток у входа в травмопункт. Если хоть одна из них имела контакт с вирусом, то обе должны пройти сортировку и экспресс-осмотр. На дальнейшие возражения офицер не реагирует совсем, лишь громко повторяет инструкции и тычет пальцем в палатки собравшейся у них за спиной толпе людей.

— Хер с ним, пошли, Мола, — говорит Натали и первой направляется к палаткам.

Рамола на секунду застывает с разинутым ртом и биркой в руках. Обозвав офицера «козлом», она бросается догонять подругу.

Они приближаются к внешнему кольцу человеческой массы, окружившей палатки и насчитывающей от десяти до двадцати слоев в глубину. Палаток — четыре, каждая размером примерно с гараж на две машины три метра высотой и не менее десяти метров в длину. Палатки установлены впритирку друг к другу. «План реагирования на чрезвычайную ситуацию» на семидесяти четырех страницах Рамола пробежала наскоро, отложив подробное чтение до вечера. В палатках производят сортировку и отсев пациентов по степени тяжести заболевания. Медицинский персонал и внештатные помощники в белых халатах, перчатках, с шапочками на волосах, в респираторах N95 и зеленых хирургических костюмах (определенно не химзащиты), как колибри, перепархивают с папками-планшетами от пациента к пациенту, проводят первичный осмотр. Пациентов с жалобами, не имеющими отношения к вирусной вспышке, очевидно, заворачивают к другому входу или попросту отправляют домой, любое неэпидемическое обслуживание скорее всего приостановлено.

Толпа все увеличивается и тупо напирает. В аморфной очереди вспыхивают ссоры из категории «вы здесь не стояли». Все дерут глотку. Полицейские мегафоны и радиостанции взрываются шумом помех и неразборчивыми командами. За территорией больницы вопят сирены, застрявшие на Бродвее и Вашингтон-стрит машины непрерывно сигналят. Контраст между тревожным апокалиптическим покоем опустевшего шоссе I-95 и сценой перед больницей подтверждает худшие опасения Рамолы.

— Неужели все они больны? — спрашивает Натали.

— Не знаю.

Как заражение могло охватить такое количество местного населения так быстро? Пробегая взглядом по толпе, Рамола не находит ни одного человека с явными признаками последней стадии бешенства.

— Что мы будем…

Рамола берет Натали за правую руку.

— Пойдем туда.

Глаза Натали широко распахнуты, кожа в глазницах припухла и покраснела так густо, что стала почти пурпурной. Она выглядит избитой. Больной.

— Не отставай, — просит Рамола.

— Не отстану.

Рамола решает больше не обращаться с просьбами о помощи к полиции или охране, не хочет терять время, гоняясь за вымотанными медиками, которые все вдруг куда-то подевались. Она врезается прямо в толпу, возвышая строгий учительский голос, его тон и громкость вызывают почтение. Этот голос Натали слышала всего раз в жизни, на втором курсе, когда Рамола за мелкую взятку (халявную пиццу) согласилась анонимно остудить по телефону слишком шумную вечеринку этажом выше у них в общаге.

— Извините! Пропустите нас, пожалуйста. Уступите дорогу врачу. Я приехала на подмогу, вы должны нас пропустить. Дайте нам пройти. Уступите дорогу врачу. Спасибо. Пропустите, пожалуйста…

Если люди не обращают внимания, Рамола вклинивается между ними. Других хлопает по рукавам и плечам, а когда они оборачиваются, смотрит им прямо в глаза, пока не уступят дорогу. Плечо с сумками служит тараном, расчищающим проход для Натали. Презрительные и недовольные взгляды смягчаются, в некоторых мелькает страх при виде храбро семенящей следом за Рамолой беременной Натали с перевязанной, поврежденной, прижатой к груди, подобно сломанному птичьему крылу, рукой. Бормотание и жалобы слышатся только сзади, среди тех, кто их не видит.

Пробираться через толпу по мере приближения к палаткам становится все труднее, некоторые люди пытаются завладеть вниманием Рамолы, перечисляют симптомы, умоляют осмотреть их близких. Она извиняется, обещает, что им скоро помогут, делая это без малейших колебаний, хотя и не без уколов вины. Она и Натали продолжают прокладывать дорогу вперед, пока не натыкаются на еще один ряд стальных, высотой до пояса заграждений.

Проход между загородками охраняет молодой офицер, высоченный, как сказочный великан. Не спрашивая разрешения или совета, Рамола тычет пальцем в офицера, потом в свою бирку и кричит — не ему, а на него: «Нас пропускаешь». Полицейский съеживается под ее взглядом и послушно открывает загородку, позволяя пройти в палатку.

Чуть задержавшись под широкой аркой входа, Рамола смотрит на часы — 12:17 пополудни. Если вирус после проникновения в организм действительно способен дойти по нервной системе до мозга всего за один час, то времени осталось очень мало.

Натали тяжело дышит, озирается на бурлящий позади нее людской котел.