Рядом со своей комнатой, расположенной в самом центре дворца, Андромаха нашла Кассандру, в ее серых глазах читался страх.
— Кто здесь? — тихо спросила Андромаха.
Кассандра моргнула.
— Мечи, кинжалы и копья. — Она посмотрела вокруг с широко открытыми глазами. — Кровь на стенах. Кровь… везде. Пожалуйста, возьми лук.
Девочка начала дрожать. Андромаха подошла, чтобы взять у нее лук. Кассандра протянула ей колчан, в котором было двадцать стрел с черным оперением. Андромаха закинула его за плечи.
— Ну же! У меня есть лук. Успокойся, малышка. Никто не причинит тебе вреда.
— Никто, — со вздохом согласилась Кассандра. — Никто не причинит вред мне.
Андромаха взяла девочку за руку свободной рукой.
— Давай пойдем вниз и послушаем жрицу. Говорят, она очень скучная. Позже мы с тобой посидим под звездами и поговорим.
— За тобой идет Геликаон, — сказала Кассандра, когда они шли, держась за руки, по широкому коридору к залу, расположенному в женской половине.
— Зачем ему это делать? — спросила Андромаха.
— Потому что он любит тебя, — ответила девочка. — Разве ты не знала этого?
Андромаха вздохнула.
— Геликаон сейчас в Дардании.
Кассандра покачала головой.
— Он скакал на золотой лошади по улицам. Геликаон боится за тебя. Он знает, что прольется кровь. Толстяк рассказал ему, — сказала девочка и заплакала.
Андромаха положила лук на кушетку у стены в коридоре и села, прижав к себе Кассандру. Обняв девочку и поцеловав ее темные волосы, она попыталась ее успокоить. Андромаха слышала много историй об умирающих детях и знала, что не сможет проникнуть сквозь завесу ее видений. Поэтому она подождала, пока та не успокоится, и прижала ее поближе к груди. Так они посидели какое-то время.
— Я не хочу это видеть, — сказала Кассандра, отпрянув от Андромахи и прислонившись спиной к стене. — Я ненавижу это. Порой я не понимаю, что происходит сейчас, а что происходило тогда.
— Это происходит сейчас, — сказала девушка. — Мы с тобой сидим здесь.
— Мы с тобой, — повторила Кассандра. Она посмотрела в коридор. — Взгляни туда. Что ты видишь?
Андромаха проследила взглядом за пальцем девушки.
— Я вижу гобелены, висящие на стенах. Очень красивая вышивка.
— Нет! Перед гобеленами.
— Коридор?
Кассандра опустила плечи. Андромаха увидела, как она чему-то улыбнулась и помахала рукой.
— Что ты там видишь? — спросила она.
— Это не имеет значения. Дельфины сказали мне, что море меняется. Они боятся. Я тоже боюсь. Все меняется, Андромаха.
— Почему ты сказала, что Геликаон меня любит? Он тебе сказал?
Кассандра рассеянно улыбнулась.
— Я люблю Геликаона. Я наблюдала за ним спящим. Геликаон в настоящем. Он — Повелитель Серебряного лука.
— Ты думаешь, что Геликаон — Аполлон?
— Нет, глупая! Геликаон — это Геликаон.
Андромаха улыбнулась девочке.
— Я не понимаю.
— Никто не понимает. Ну, никто не чувствует дождь или солнечную жару.
— Разве не все это чувствуют?
— Мы должны идти! Держи наготове свой лук. Мы должны спасти Лаодику. Мы должны отнести ее к щитоносцу.
Андромаха не смогла придумать, что еще сказать этому странному ребенку, поэтому они молча пошли в зал для собраний.
Маленькая группа из двадцати женщин уже была там, на них были разноцветные платья и украшения из золота и серебра. Между ними ходили слуги с подносами, на которых стояли золотые кубки, наполненные до краев вином. Андромаха увидела Лаодику и помахала рукой. У огромных дверей стояла высокая женщина с серебристыми волосами в маленьком церемониальном шлеме из сверкающего золота.
— Это жрица, — прошептала Кассандра. — Я не люблю ее. Она делает ложные предсказания.
— Если они были ложными, — сказала Андромаха, — тогда люди без сомнения поймут это, когда они не сбудутся.
— Нет, она очень умна, — возразила девочка. — В прошлом году к ней пришел купец Пандатес спросить, забеременеет ли его жена. Она сказала, что боги благоволят к нему, но требуется терпение. Жрица пообещала, что у него родится сын, если он ничем не обидел богов. Пандатес утонул вместе со своим кораблем. Тогда она заявила, что купец обидел Посейдона.
— Может, и обидел, — предположила Андромаха.
— После сегодняшней ночи, — сказала Кассандра, — она будет говорить правду, и ее предсказания будут настоящими. Но никто не услышит их.
Андромахе показалось, что разговор с Кассандрой похож на ловлю бабочки. Каждый раз, как ты думаешь, что поймал бабочку, она улетает.
— Здесь мало женщин, — рискнула она. — У Гектора не было подруг?
— Все любили Гектора, — ответила Кассандра. — Они будут счастливы, когда он вернется домой. Приготовь свой лук.
Лаодика подошла к ним. На ней был желтый хитон, светлые волосы заплетены золотой цепочкой.
— Здесь не подходящее место для соревнования в стрельбе из лука, — сказала она, нахмурившись.
— Я знаю. Я объясню позднее. Я вижу, что здесь нет Креусы.
— Она всегда опаздывает, — сказала Лаодика. — Креуса любит эффектный выход. Я думаю, она будет разочарована. Здесь всего несколько человек. Жены ближайших советников отца, никого из друзей Гектора. — Она наклонилась ближе. — О, дорогая, жрица собирается говорить, начинается самая скучная часть вечера.
— Это не продлится долго, — прошептала Кассандра, отшатнувшись назад с бледным лицом. Внезапно девочка повернулась и побежала назад по коридору. Жрица с серебряными волосами подняла над головой церемониальный шлем и начала петь: «Афина, услышь своих детей! Богиня мудрости, услышь своих последователей. Пусть наши слова и наша печаль достигнет твоих ушей, даруй нам мир и понимание в эти дни скорби». В этот момент распахнулись двери, и в комнату ворвались фракийцы с мечами и копьями в руках. Пораженные женщины не двигались с места. Мужчинам не разрешалось входить на женскую половину, и, конечно, они не имели права присутствовать на священной церемонии.
Жрица была оскорблена. Она бросилась на наглецов, крича, чтобы они ушли или их ждет проклятие Афины. Но случившиеся дальше поразило Андромаху. Плотный фракиец ударил жрицу, она упала на пол, церемониальный шлем загремел, стукнувшись о ножку стола. На секунду воцарилось молчание. Затем жрица показала на этого человека. «Пусть богиня накажет тебя и проклянет твою семью на девять поколений!» — пронзительно закричала она. Мужчина засмеялся, ударив мечом. Жрица подняла руки, и бронзовое лезвие ударило по ним, полилась кровь. Второй удар перерезал несчастной горло. Женщины начали кричать и бегать. Убийцы бросились к ним, потащив назад. Тогда Лаодика побежала к одному из них, вонзившему меч в извивающуюся жрицу.