Защитник - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Гичко cтр.№ 11

– А если хайнес прознает об этом покрывательстве?

– Переживаешь за Ранхаша? – Шидай хмыкнул, но почти тут же опять стал серьёзным. – Если говорить об участии Арона и Рены, то придётся сообщить и причины и разворошить эту историю с Лерыями и Жиинами. Хайнесу это тоже не нужно. Можно отмазаться заботой о его спокойствии, а там, если что, Шерех подсобит.

Шидай умолк и с сомнением посмотрел на бледное лицо Майяри, думая, рассказывать ли ещё кое-что, и всё же продолжил:

– Вчера Ранхаш опять допросил слуг Арона, пытаясь вызнать что-то про этого Дешия. Нынешние слуги вообще ничего про него не знают, но, как выяснилось, служили они Арону всего шесть лет. Ранхаш нашёл кое-кого из старых слуг, и они рассказали, что раньше в доме жил старик, безбородый, с длинными седыми волосами. Весь такой благостный, вежливый, всегда готовый помочь. Он к Рене был приставлен как нянь, говорят, баловал девчонку нещадно. Лет пять прослужил, а потом куда-то исчез, и никто не знает куда. То ли умер, то ли расчёт взял и уехал.

Майяри закрыла голову руками и уткнулась лицом в покрывало. Тяжесть с груди переползла на всё тело.

– Не принимай это так близко к сердцу, – Шидай вздохнул и погладил скрючившуюся Майяри по голове. – Они сами выбрали этот путь.

С губ девушки сорвался судорожный вздох.

– А как выбрать другой путь, когда кто-то близкий, кому ты доверяешь больше всего, твердит, что это единственно верный путь? – тихо спросила она, и лекарь в замешательстве посмотрел на неё. – Я уверена, Деший не молчал. Если бы вы видели его, то сразу поняли бы, кто главный в этом деле. Вот вы все говорите, – вы все так будете говорить! – что они сами выбрали свой путь, сами всё сотворили, осуждаете их… А кто-нибудь из вас подумал протянуть им руку помощи и вытянуть из того болота, в которое они угодили? Хоть кто-нибудь? Нет, вы жалели их, но при этом считали, что они сами должны справиться. Обязаны! – последнее слово она выплюнула с таким отвращением, что Шидай почувствовал вину. – Все обязаны быть смелыми, умными, рассудительными и поступать правильно. И плевать, что с ними происходит, они всегда обязаны быть сильными. А если ты не можешь быть сильным, что тогда? Не жить? Но ведь все вокруг слабые. Все!

Майяри вскинула голову и, тяжело дыша, уставилась в окно. Перед глазами плавали тёмные пятна, и ей казалось, что весь мир осуждает Рену и её дядю.

– Что будет со всеми этим хорошими и правильными людьми, если в самый тяжёлый момент в их жизни, когда им будет казаться, что они полностью раздавлены, никто не захочет им помочь? Им будут сочувствовать, жалеть, но руку помощи никто не протянет. Они же окружены такими же, как они сами. Неужели они действительно будут считать себя обязанными быть сильными? Ха! Да они просто никогда не были на самом дне и не знают, что там, в пучине отчаяния, ты не хочешь быть сильным. Ты ничего не хочешь! Всё, что ты можешь, – это страдать! А потом приходит что-то другое: злость на окружающих за то, что оставили тебя в одиночестве, ненависть, вина, жажда заставить кого-то страдать… Да, ты можешь выползти из всего этого сам. Но, окружённый такой гадостью, ты подобен слепцу и просто ползёшь из той ямы, в которую угодил, цепляясь за те уступы, что окажутся под рукой. Куда ты выползешь? – Майяри зло рассмеялась. – Это никогда не известно. Человек в таком состоянии слаб, слаб! Говорить ему, что он обязан быть сильным? Да вы просто издеваетесь! Вам просто-напросто лень протянуть руку помощи или хотя бы подсказать нужное направление. Вы же не обязаны кого-то вытягивать, но этот кто-то обязан выползти и стать правильным в ваших глазах. И вот такие ленивые идиоты смеют кого-то осуждать!

– Прости, Майяри, я погорячился, – Шидай осторожно прикоснулся к локтю девушки, но та резко отстранилась. – Я выбрал неправильные слова. Я понимаю, о чём ты говоришь. Я прожил долгую жизнь и измерил дно не одной ямы. Поверь, не все люди ленивы. Есть те, кто готов веками вытаскивать тебя, а потом ещё и тащить на своей спине.

– И их тоже вытащили, – Майяри, погружённая в собственное отчаяние, совершенно не замечала попыток Шидая приободрить её. – Деший!

Перед её глазами предстали Арон и Рена. Арон более молодой, совсем юный, а Рена – рыжекудрая очаровательная малышка. Майяри никогда не видела их такими, но возбуждённое воображение услужливо нарисовало их образы. Они потерянно жались друг к другу, смотрели с болью и отчаянием. Они только что пережили несправедливую утрату и не знали, как справиться с этим. И перед ними появился ласково улыбающийся Деший, который и заключил их в свои объятия.

– Господин Шидай, вы можете себе представить, насколько близким может стать тот, кто помог тебе выбраться из пучины отчаяния?

– Могу.

– Я бы умерла за этого человека, – выдохнула Майяри. – Я бы приняла за веру каждое его слово. Деший стал их единственной поддержкой. Поддержкой сильной, крепкой, нерушимой. Арон и Рена же не имели близких отношений с кем-то ещё после гибели близких. Деший был единственным, кто оказался рядом. И он говорил им то, что должно быть правильным и справедливым. Они ведь действительно до конца верили, что поступают так, как нужно.

– Майяри, – тихо позвал Шидай, и девушка вздрогнула, словно бы просыпаясь.

– Простите, – закрыв лицо ладонями, она откинулась на подушку. – Вы ни в чём не виноваты, господин Шидай, а я на вас так…

– Нестрашно, – лекарь опять прикоснулся к её локтю, и в этот раз девушка не стала вырываться.

– Просто я могу их понять, – голос Майяри прозвучал глухо. – Я была в таком же положении. Мне было десять, когда единственного моего близкого изувечили и выбросили.

Глаза Шидая распахнулись, а лицо выбелилось.

– Я ненавидела. Я дико, ужасающе сильно, до сумасшествия их ненавидела и мечтала отомстить! И мне было плевать на цену. Я была готова убивать невинных, лишь бы они мучились. Если бы мне пришлось убить тысячи невинных, чтобы стереть этих тварей с лица земли, я бы убила! И знаете, почему я не отомстила? Потому что меня некому было поддержать. Не было никого, кто бы сказал, что моя мечта о мести правильна. Меня окружали только враги, у меня не было ни одного единомышленника, зато врагов было много, и они были сильны и умны. Мысли о мести я оставила только через семь лет и то потому, что устала мечтать об этом и поняла, что слишком слаба. И я стала мечтать о более доступном – о свободе.

Девушка отняла руки от лица и уставилась в потолок.

– Вот почему когда ты начинаешь мстить, то почти всегда перестаёшь быть справедливым?

– Потому что на несправедливость хочется ответить тем же, заставить врага почувствовать ту же обиду, – спокойно отозвался Шидай, вытягиваясь рядом с ней, а потом и вовсе ложась головой на живот Майяри.

– И что вы делаете? – устало спросила девушка, чувствуя, как его руки обнимают её.

– Ну тебе в твоей яме, наверное, одиноко… – протянул лекарь.

«… в твоей яме…». Смешок вырвался сам собой.

– Вы такой несерьёзный, – фыркнула Майяри и, перекатившись набок, прижала голову господина Шидая к своему животу. – Спасибо вам.