Карельский блицкриг - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Панин cтр.№ 59

– Тимошенко прислал его помогать нам, вот пусть и помогает, оттягивая на себя силы финнов. Чем лучше он это сделает, тем легче будет наступать нам здесь, – пояснил командарм свою задумку начштабу, и тот полностью согласился.

– Пусть покажет, как нужно воевать не числом, а умением… – усмехнулся он, выделяя скромные силы и средства бывшему заключенному для штурма вражеских укреплений.

Оба командира были уверены, что Рокоссовский не добьется успеха, однако комдив утер им нос. Имея в своем распоряжении гораздо меньше артиллерии и живой силы, он за два дня боев сумел прорвать главную линию обороны противника. Пока комиссары и агитаторы вели разъяснительную работу с рядовым составом, в штабе дивизии состоялось совещание под председательством Рокоссовского. На него были приглашены командиры полков и соединений, которым предстояло штурмовать укрепления финнов.

Получив приказ явиться на совещание, комполка Телегин взял с собой Любавина. Хотя он неделю назад сдал батальон майору Малькову и был как бы не у дел, комполка настоял на его присутствии.

– Ты лучше всех нас знаешь на деле обстановку вокруг этого проклятого «миллионника», – заявил Телегин, и его слова полностью соответствовали действительности. За все время своего нахождения на передовой Любавин изучил передний край обороны противника как свои пять пальцев. Не ограничиваясь только одним наблюдением, он настоял на проведении глубокой разведки, которая дала свои плоды. При этом Василий пошел вразрез с рекомендациями штаба отправлять за линию фронта разведгруппу численностью не меньше пятнадцати-двадцати человек.

– Десять-двенадцать человек много шуму наделают в лесу, а уж пятнадцать и подавно. Финны их обязательно засекут, а вот пять человек наверняка смогут тихо пройти, – советовали Любавину бывалые охотники, и старший лейтенант прислушался к их советам.

Как следствие принятого им решения, за все время походов в тыл противника у разведчиков было всего одно боестолкновение с финнами. Тогда как другие разведгруппы соседей вели бои с вражескими солдатами с завидной регулярностью.

После того как командир дивизии полковник Дынин довел до командиров приказ командующего армии о наступлении, Рокоссовский предложил командирам высказываться о том, как правильнее следует использовать приданную дивизии артиллерию. Вести огонь с закрытых позиций или выкатить орудия на прямую наводку, и сразу возникли жаркие споры.

Гаубичные батареи уже семь дней исправно кромсали финскую передовую, и, наблюдая за разрывами снарядов, многие командиры считали, что оборона противника доживает свои последние дни.

– Да там уже живого места не осталось! Наверняка уже все подчистую снесено вместе с этим чертовым «миллионником»! – раздавались голоса сторонников ведения огня с закрытых позиций, и их было подавляющее большинство.

– Правильно, товарищи, – поддержал их Дынин. – Наши славные артиллеристы своим огнем, несомненно, в пух и прах разбили доты противника. А если что у финнов и уцелело, то за оставшееся время полностью и окончательно их добьют. Гаубицы товарища Дерягина сделали свое дело, остальное за пехотой.

Полковник повернулся к Рокоссовскому, полностью уверенный в том, что вопрос об артиллерии закрыт, но у комдива было иное мнение. Он хотел услышать не решение коллективного собрания, а мнение командиров воинских подразделений.

– Следуя старой воинской традиции, я предлагаю каждому из присутствующих обрисовать свое видение вопроса и по возможности обосновать его. Первым должен говорить самый младший по званию командир, – сказал комдив, и этим человеком оказался Любавин.

– Я предлагаю вести огонь по дотам врага прямой наводкой, – предложил Василий, и от его слов Дынин скривился, как будто ему в рот попало что-то кислое.

– Вы не верите в то, что артиллеристы подполковника Дерягина хорошо стреляют. Я вас правильно понимаю, товарищ старший лейтенант? – холодно уточнил Дынин у Любавина, и от его тона дознавателя в комнате стало напряженно тихо. – Объясните нам, почему мы должны подвергать дополнительному риску наших артиллеристов? Только потому, что вы так считаете?

Дынин всем своим голосом и видом пытался донести до Любавина ошибочность его предложения, но старший лейтенант продолжал упорно стоять на своем.

– Конечно, мы серьезно рискуем, выставив орудия на прямую наводку, но это даст возможность вести прицельный настильный огонь по врагу. Я в течение семи дней наблюдаю за передовой противника, и у меня нет твердой уверенности в том, что вражеские доты полностью разрушены.

Любавин достал из планшета блокнот и, заглянув в него, стал излагать свои аргументы: – От огня нашей артиллерии серьезно пострадали проволочные заграждения противника, которые он пытается восстановить в ночное время суток. В местах расположения дотов врага, согласно докладам наблюдателей, отмечалось от двадцати пяти до тридцати шести попаданий снарядов нашей артиллерии. От этого наблюдается разрушение земляной насыпи над дотом № 4 и частичное повреждение его стен. Что касается «миллионника», то видимых повреждений от огня нашей артиллерии не выявлено.

– Не пойму, что вы хотите сказать собранию, товарищ Любавин? То, что у финнов непробиваемые доты или что мощность наших снарядов отличается от заявленных данных? Потрудитесь объяснить собранию суть своих слов, – властно потребовал Дынин, которому уже надоел спор со строптивым оппонентом.

Будь на месте Любавина старший по возрасту командир, он уже давно проявил бы благоразумие и согласился с мнением командира дивизии, однако старший лейтенант не собирался этого делать. Молодой задор подталкивал его отстаивать собственное мнение, не услышав аргументированных контрфактов. Кроме этого, Василия поддерживало присутствие на собрание Рокоссовского, в котором он видел не салтыковского «органчика», а думающего командира.

– Я всего лишь излагаю доводы в пользу ведения по вражеским дотам огня прямой наводкой и только, – сдержанно ответил Дынину Василий, у которого нестерпимо ныла нога от непрерывных тычков сапогом майора Телегина.

– Неужели вам не понятно, что ваши доводы не состоятельны, – начал Дынин, но комдив его не поддержал.

– Проверить состоятельность доводов товарища Любавина можно только на практике. Вы полностью уверены в том, что для подавления дотов противника следует установить орудия на прямую наводку?

– Да, товарищ комдив. Равно как и в том, что для уничтожения дотов понадобится команда саперов для их подрыва.

От этих слов у Дынина перехватило дыхание, и он от злости побагровел. С трудом справившись с обуревавшим его гневом, он вдохнул глоток воздуха и собрался обрушить на строптивца весь свой командный гнев, но его опередил Рокоссовский:

– Это хорошо, что вы так уверены в своих расчетах, товарищ Любавин. Думаю, будет правильным предоставить вам возможность на деле доказать свою правоту. Насколько я помню, вы командуете батальоном. Этого вполне хватит для создания ударного соединения, чье наступление будет поддерживать огнем одна специально выделенная батарея. Вы согласны с таким вариантом, товарищ Дынин? – комдив требовательно посмотрел на полковника, и тот не нашел в себе смелости не согласиться с мнением представителя штаба фронта.