Ночь самой дорогой любви - читать онлайн книгу. Автор: Марина Третьякова, Лиза Бетт cтр.№ 25

— Лика… — хотел предупредить её, но голос отказал. Шепот утонул в поцелуе, так и не донеся до девушки мой предостерегающий тон.

Она чуть приподнялась, и в поле зрения оказался её кружевной верх. Я не железный. Блядь нихуя не железный. Рывком отогнув мягкую ткань, приник губами к розовой вершинке, заставив девушку выгнуть спину навстречу моей ласке.

Окна в машине запотели, да и тонировка вкруг была нехуёвая. Но все равно опасался, что кто-нибудь заметит её голую грудь. Нельзя. Никто не должен. Кроме меня.

Все мысли вылетели, когда Лика со стоном опустилась на него, вбирая весь без остатка.

Хотел предупредить, что не успел надеть защиту, но с ней не боялся. Она же моя.

Лика приподнялась и снова опустилась на него, вырвав из моей груди стон. Она такая тугая. Блядь. Меня не хватит надолго. Так нельзя.

После очередного толчка заставил её замереть, все еще находясь внутри. Надавил на бедра, вынуждая подчиниться моим рукам. Она надула губки, закусив нижнюю.

— Полегче, маленькая. Полегче…

Коснулся её рта большим пальцем, чуть надавив. Она облизала кончик языком. Сука. Ну нахуй я так сделал. Это не притормозило, а наоборот приблизило меня к краю пропасти, в которую одновременно так хотелось и не хотелось провалиться. Только после неё. Только. После. Неё.

Опустил влажный палец вниз, дразня её, заставляя повлажневшую грудь покрыться мурашками. Вновь лизнул сосок, услышал её резкий вздох.

— Ты…?

Лика воспользовавшись моей растерянностью, увеличила темп и начала интенсивнее насаживаться на мой стояк, вцепившись ногтями в плечи.

Попытался удержаться на грани, балансируя над бездной, но Лика выбила почву из под моих ног протяжным: «Я кончаю…», и я не смог больше.

Меня словно подбросило вверх, а потом с силой швырнуло в эту самую пропасть следом за малышкой, бьющейся в спазмах экстаза прямо сейчас, в моих руках.

Ощущения заставили раствориться, расплавиться, растаять от щемящего чувства нежности, затопившего сердце.

И только потом, придя в себя, я понял. Почему было так кайфово. Почему этот секс был таким ярким. И острым. Потому что без презерватива. Без презерватива. Сука.

Лика лежала на мне, а я вдыхал запах ванили и думал, как поделикатнее начать разговор о том, что только что произошло. Я сделал это в неё. Долбоеб.

Что теперь делать? Таблетка лежала передо мной на столе, но я не могла заставить себя её выпить. Дура. Чего тяну?

Чай давно остыл. Долька лимона лениво плавала на поверхности. Город за окном стих, машины выстроились на парковке, чтобы пережить эту долгую темную ночь. Небо давило темно-серыми тучами. Фонари за окном выхватывали из темноты редкие, но крупные капли дождя. Ветер усилился, заставляя деревья согнуться под напором стихии.

После того как все закончилось, Макс помог мне одеться. Я видела, каким он стал задумчивым и молчаливым. И соврала. Чтобы стереть с красивого лица озабоченное выражение.

— Я на таблетках, — сорвалось с губ быстрее, чем смогла осмыслить.

Явное облегчение на его лице заставило поёжиться. Внутренности скрутило от обиды и безысходности.

А чего ты хотела? Это же просто секс. Без обязательств. Сама виновата.

Он не заметил мою реакцию. Я выскочила из машины и забежала в помещение диспансера.

Выполнила поручение Смирнова. Села обратно в машину. Отодвинулась к пассажирской двери и всю оставшуюся дорогу не отрывала взгляда от мелькавших мимо домов.

Максим был погружен в свои мысли, это избавило меня от угрызений совести по поводу затянувшегося молчания.

В офис прибыли ближе к обеду. Расстались около лифта. Просто кивнул на прощание и ушел, оставив меня одну, бороться со слезами, из-за навалившегося чувства стыда.

Никогда не думала, что способна на подобное. Для многих девушек секс это спорт. Перепихнулась с любым понравившимся парнем, получила, что хотела и расстались без проблем и взаимных упреков. Везучие.

Я же относилась к той категории, что планируют пол будущих детей, при первой встрече. Идиотка. Одним махом закинула в рот таблетку и запила едва теплым чаем.

Раздался звонок в дверь. В смысле? Полпервого ночи.

Поставила чашку в раковину и зашагала к двери.

Глянув в глазок замерла. Отвернулась, прислонившись спиной к прохладному металлу. Прикрыла глаза. Успокойся Лика. Ну подумаешь…

— Я знаю, что ты дома, — пьяный голос порядком удивил. Еще ни разу не видела его таким.

Повернулась и робко щелкнула замком. Открыла и замерла в ожидании. Что же дальше? Красивый, пожалуй, даже красивее, чем утром. Влажные волосы в беспорядке. Пальто расстегнуто, рубашка намокла от дождя. Стала просвечивать. Опустила взгляд ниже. Бутылка вискаря. Вот значит как…

— Можно войти? — что, серьезно? Ждешь моего разрешения? А адрес где взял, сука?

Отступила, пропуская Максима.

— Милая квартирка, — произнес уже из кухни. Я вздохнула и поплелась следом.

Пальто небрежно накинул на спинку стула, закатал рукава рубашки и рылся в шкафах в поисках стаканов. Заебись, может, еще пожрать приготовишь?

— Зачем ты пришел, Макс?

Немножко удивился моему вопросу, и в глазах мелькнуло что-то еще… Обида? На секунду замер, держа в руках две стекляшки, затем обернулся и глядя на меня выпалил.

— Выпей со мной.

Вот так просто. Бесхитростно. Выпей.

Я достала из холодильника сыр и яблоки, взяла нож и принялась делать нарезку. Рядом плечом к плечу. И так естественно и спокойно. Будто каждый день так.

Уселись за стол. Приняла протянутый стакан. Не пила такое без колы. Хотя это и удел дилетантов.

— За тебя! — отсалютовал и одним махом осушил свою порцию. Поморщился.

Я покрутила стакан в руке, наблюдая за плеском янтарной жидкости.

Чуть пригубила, поморщилась. Как вообще можно пить эту гадость?

Максим улыбнулся, наблюдая за сменой эмоций на моем лице. Затем, словно вспомнив о цели визита, брюнет помрачнел и задал вопрос, заставивший меня поперхнуться и закашляться.

— Что у тебя за мутки с Черным?

— Это в прошлом.

От карих глаз повеяло прохладой, едва он услышал мой поверхностный ответ.

— Расскажи.

Расскажи. Я поёжилась под взглядом, пробирающим до самых костей. Обнажающим мою душу, заставляющим почувствовать холод в плюс двадцать пять по Цельсию.

И я поняла, что не смогу промолчать. Слишком долго избегала разговоров об этом с Ариной, родителям боялась рассказывать подробности, сообщив, что брат просто взял кредит и проиграл деньги. А больше не было тех, кому хотелось излить душу. До сегодняшнего вечера.