Хорошие манеры Соловья-разбойника - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 34

– На самом деле у меня честно заработанный диплом педвуза, – уточнила Сергеева, когда мы остались одни. – Извините, получилось настоящее шоу. Я постараюсь все вам объяснить. Давайте познакомимся заново. Я на самом деле Татьяна Сергеева, одно время работала в школе, но потом сменила профессию. Альберт Кузьмич любимый член нашей семьи. Если бы не появилась Антонина, мы бы мирно распрощались. Но тут вмешался господин случай. Иногда я думаю, что нами руководит кто-то свыше. Мы с вами в некотором роде коллеги. Вы работаете детективом в агентстве своего мужа Макса Вульфа, стали помогать ему через некоторое время после свадьбы. А я познакомилась с Иваном Никифоровичем на работе. Вчера, когда мы поняли, что скорее всего нашли Альберта Кузьмича, сразу навели справки о Розе Леопольдовне Краузе, это в ее аккаунте появились видео с британцем. Ну и вышли на вас.

– Как? – удивилась я. – Няня у нас не прописана.

– Есть такие возможности, – ушла от прямого ответа Татьяна. – Не важно «как», важно, что мы узнали, где сейчас живет госпожа Краузе. Но я не собиралась говорить вам, что служу в особых бригадах, и тут ворвалась Нестерова.

Татьяна встала.

– Иван Никифорович только что связался с вашим супругом, Максим едет к нам в офис. Туда же отправились Костин, Энтин и Махонин. Нет только вашего эксперта Михаила.

– Он на даче Нестеровой осматривает комнату Марины, – пояснила я. – Мать сказала, что ничего там не убирала и не заходила в помещение много лет.

– Вы можете поехать со мной? – спросила Таня.

– Конечно, – кивнула я, – дайте мне на сборы десять минут.

– Мой рекорд на две больше, – засмеялась Сергеева.

– Надеюсь его побить, – улыбнулась я, пошла в гардеробную, быстро переоделась, схватила сумку и крикнула из прихожей:

– Я готова. Сколько?

– Двенадцать, – ответила Сергеева, выходя в холл, – ничья!

Мы спустились во двор.

– Предлагаю ехать на моей машине, – сказала Таня, – вдвоем на дороге веселей, поговорить можно. А вас потом назад муж доставит. Садитесь на переднее сиденье, Альберта Кузьмича устроим сзади. Ирина Леонидовна уже у нас в офисе, она котика ждет, помчится с ним домой. То-то Надежда и бульдожки обрадуются.

– Вы знаете, почему Антонина Васильевна так странно себя вела? – спросила я, когда внедорожник вылетел на шоссе.

– Есть одно предположение, – сказала Таня, – но лучше спросить у Димы. Ты здесь?

– Ага, – ответил приятный баритон, – добрый день, Евлампия Андреевна, я не спрятался под сиденьем и не рассматриваю сейчас ваши стройные ножки. В машине есть камеры.

Я спокойно ответила:

– Здравствуйте. Мне и в голову не могло прийти, что кто-то захочет любоваться на мои ноги, они не настолько красивы и сейчас упакованы в джинсы. Рада познакомиться с вами, Дмитрий, называйте меня Лампой.

– Заметано, – ответил мужчина, – тогда я Димон. Я молод для отчества и торжественного «Дмитрий». Вас удивило поведение Антонины. Сейчас расскажу ее биографию. Девочка в десять лет лишилась родителей. Семья у нее, мягко говоря, была странная. Мать и отец совершили парное самоубийство, оставили записку, в которой объяснили причину своего поступка: жизнь коротка, старость принесет болезни, боль, страдания. Лучше уйти сейчас, когда им всего по тридцать восемь лет. И прыгнули с крыши дома. Про ребенка забыли. О малышке стала заботиться бабушка, мать отца. По нашим нынешним меркам еще молодая женщина, ей всего пятьдесят шесть исполнилось. В двенадцать лет Антонину поставили на учет в психоневрологическом диспансере. У нее мгновенно менялось настроение. Нежная, послушная Тонечка за секунду могла превратиться в чудовище, затеять драку, укусить до крови, ругаться хуже пьяного матроса и… щелк! Она опять становится трепетной незабудкой.

Через год врачи заявили:

– Девочка не по нашему профилю, вся проблема в плохом воспитании.

Антонину сняли с учета.

Бабушка поняла, что ей не справиться с внучкой, и отдала ее в «лесную школу» Андрея Кузнецова. Слышали про это заведение?

– Про данное учреждение я ничего не знаю, – призналась я, – в «лесные школы» принимали детей, которым требовались длительное лечение или сложная реабилитация. В одних занимались сердечниками, в других легочниками или теми, у кого проблемы с желудочно-кишечным трактом.

– Заведение Андрея Кузнецова имело статус экспериментального, – уточнил Коробков, – в него попадали здоровые физически ребята с дурными наклонностями. Вруны, воришки, скандалисты, лентяи, неуправляемые обжоры. Никто из них не нарушал закона. Они не крали чужих денег, но опустошали нычки родителей. Лгали учителям, друзьям, родителям, всем вокруг. Выдумки их никому не наносили вреда, но ставили взрослых в глупое положение. Антонина в одиннадцать лет долго и подробно вещала одноклассникам, что у ее отца есть вторая жена. Она намного лучше родной матери, никогда не ругается, не кричит и любит Тонечку. Когда новость достигла ушей классной руководительницы, та пришла в ужас и помчалась к директрисе. Начальница изумилась, она прекрасно знала, что Нестерова сирота на попечении бабушки. Девочка все выдумала. В годы детства Антонины ложь считалась результатом плохого воспитания и лечилась с помощью витамина Р.

– Витамин Р? – удивилась я. – Никогда о таком не слышала.

– Повезло тебе, – засмеялся Димон, – а мне он частенько доставался. Висел в прихожей на вешалке. Кожаный такой витамин Р, с пряжкой.

– Ремень! – воскликнула я.

– В точку, – согласился Коробков, – а для тех, на кого данный витамин не действовал, в Москве была школа Андрея Кузнецова. Диагноз «диссоциативное расстройство идентичности» тогда никому не ставили.

– Что это такое, уточни, – попросила Таня, – не все знают.

– Грубо говоря, считается, что в человеке одновременно живут две, три, а то и больше личностей, – охотно стал объяснять Коробков. – Порой больной знает об их существовании. Нагрубит кому-нибудь и быстро оправдывается: «Ох, это не я нахамил, не Петя. Это Коля, вот он оторва. А Петенька хороший». В середине двадцатого века такая фраза считалась наглым враньем. Если ее произносил школьник, то его «лечили» лишением вкусной еды, физическими упражнениями, уже известным нам витамином Р. У Кузнецова в интернате порядки были круче, чем на зоне, там применялись телесные наказания. Психологи во всем мире яростно спорят: существует ли такое заболевание, как диссоциативное расстройство идентичности, или налицо простая избалованность, капризность, лень и все остальное в букете. Даже сегодня нет объяснения, почему человек бывает то добрый, то злой. Теперь временно забудем об Антонине.

Коробков замолчал, послышалось чавканье.

– Тебе вкусно? – осведомилась Таня.

– Да! Как ты догадалась, что я ем? – удивился Димон.

Сергеева рассмеялась, я ответила за нее: