Забытый Путь - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Делакруз cтр.№ 47

— И никаких защитных амулетов, украшений, артефактных накопителей? — осторожно поинтересовался я.

— Прямого запрета нет, — покачал головой Радагаст. — Но при посадке в колесницу будет строгий входящий контроль, и обнаружение повлечет за собой достаточно серьезное пятно на репутации.

Змейку браслета я сегодня превратил в небольшую татуировку — и глаза покоящейся на моей левой руки симбионта были закрыты. Амулет, полученный у Анубиса, на мне и вовсе виден не был — в момент битвы в Помпеях он как вплавился в кожу груди, так там и оставался. Снимать его мне не хотелось — это, во-первых. А во-вторых, я просто не знал, как. Тот единственный раз, когда отгородился от пса доспехом духа, был еще до того, как мы заключили с ним соглашение — и я не уверен, что этот способ подействует вновь.

— Если ты окажешься на острове с собственными амулетами — никто не сможет поставить тебе это в вину, ведь запрета нет, — заговорил Радагаст, видя мое замешательство. — Ты можешь надеть их сейчас, а я проверю, вижу ли их фон.

— Э… так они на мне, — просто сказал я.

Радагаст долгое время смотрел на меня, чуть погодя его взгляд потерял фокус — и я почувствовал, как дрожит магией аура моего доспеха духа.

— Я ничего не чувствую, — невозмутимо произнес француз, впрочем, по голосу я чувствовал, что он слегка озадачен. — И… ты сказал амулеты. На тебе сейчас не один?

Объяснять я ничего не стал — просто кивнул. И задал давно интересовавший меня вопрос:

— Для меня будет отдельный носитель с информацией о расположении артефактов и божественного оружия на острове?

— Тебе он не нужен. В Капитолии артефактов под завязку — поэтому, если ты выйдешь оттуда с группой живым, будешь достаточно экипирован. Все, что требуется от тебя дальше, просто убивать всех, кого видишь — помня, конечно же, о первом важном вопросе.

— Можно было и не напоминать, — кивнул я.

Попрощавшись с Радагастом, я направился к выходу, но у самой двери был остановлен окликом:

— Абдул при расчетах не знал о наличии у тебя собственных божественных артефактов, поэтому вероятность твоей победы озвучил заниженную.

— При расчетах? — нейтральным тоном поинтересовался я, не зная как реагировать.

— Абдул в четыре года умел читать и писать, а в семь перемножал в уме шестизначные цифры. В одиннадцать он уже получил диплом об общем университетском образовании — поэтому к его расчетам я бы не относился со скепсисом, — улыбнулся Радагаст.

— Воу, — только и выдохнул я.

Тридцать три процента, значит? Это становится интересно.

Но не так интересно, как вопрос с венчанием. Вернее, как сказала Адель: «с нашим венчанием».

— Вы знаете, кто такой Абдул? — поинтересовался я раздельно, так чтобы мог понять и далекий от английского человек

Фредерик Мабала и Принс-Габриэль Койта, расположившиеся на бортике фонтана, после некоторого раздумья синхронно кивнули, внимательно на меня глядя.

— Абдул сказал, что мои шансы выиграть тридцать три процента.

— Наши шансы, — покачал головой Принс.

— Нет. Наши шансы, если я вас не брошу сразу, составляют тридцать два процента. Так сказал Абдул.

Некоторое время парням потребовалось на осмысление информации. Переглянувшись, они вновь воззрились на меня — в довольно смешанных чувствах. Я же продолжил:

— Вариант первый — попробуем работать вместе. Вариант второй — вы держитесь вместе, по возможности стараетесь находиться рядом со мной. Вариант третий — при высадке разделяемся.

Вновь долгая пауза, заполненная размышлениями.

— Ты откуда? — нейтрально поинтересовался Принс.

— Россия, Сибирь.

— Оу… — последовала ожидаемая реакция.

— Там реально холодно? — тут же спросил Мабала.

— О да, — с серьезной миной кивнул я. — В феврале такой мороз, что даже водка замерзает, и нам с моим медведем Джеком приходится сосать ее, как Чупа-Чупс.

— Парень, ты шутишь? — нахмурился Фред.

— Как можно шутить о Сибири? — деланно серьезно удивился я. — У нас тайге живут шаманы, которые за шутки о Сибири насылают сибирскую язву. А вы откуда?

— Мали, — первым ответил Фред. — Мой отец был министром, но после переворота в двенадцатом году нам пришлось бежать во Францию.

— Сочувствую. Но сейчас ты здесь и, судя по всему, намереваешься вернуться?

Мабала ничего не ответил, но по блеску глаз я понял, что попал в точку.

— Я из Гвианы, — в ответ на мой вопросительный взгляд произнес Принс. — Южная Америка, Французская Гвиана. Я, если что, простой парень, и у меня отец не министр, — коротко глянул он на Фреда.

— Ага, не министр! — обычный золотой король. У него дома даже сортир из золота, представляешь? — блеснув белоснежной улыбкой, вставил Мабала, широким жестом вскинув руки.

— Вовсе не весь сортир, — просто пожал плечами Принс и посмотрел на меня. — А ты здесь как оказался?

Некоторое время еще разговаривали ни о чем — английский у парочки оказался не так плох, как могло показаться вначале — да и показной снобизм из их поведения пропал. После того как возникла небольшая пауза, Мабала и Койта переглянулись. После быстро на французском обменялись мнениями и одновременно обернулись ко мне.

— Знаешь, Джесси, — выдал как результат беседы Принс, произнося мое имя как и все французы, с ударением на последний слог. — Если Абдул говорит, что вероятность твоей победы выше без нас, мы не будем мешать. Ты показывай, на что способен, а мы с Фредом постараемся держаться рядом и если что помочь.

Не отвечая, я кивнул, выражение лица продемонстрировав уважение их решению. Предложенный вариант — как по мне, — был наилучшим.

— Замечательно. Смотрите, мы будем высаживаться здесь, — я открыл свой интерфейс, куда совсем недавно загрузил полученную от Радагаста карту острова Новый Вашингтон.

— Оу, мы здесь тренировались, — обрадованно воскликнул Фред, едва только я сделал видимой проекцию.

Отлично. Нам бы в русской цитадели подобные условия — вновь вспомнил я и соревнование новичков, и Битву Вызова.

— Кольцо поражения начинает сжиматься здесь, — показал я на Парфенон, где должна была высаживаться Адель. — После здесь и здесь, затрагивая все городские кварталы, Белый Дом, Пентагон и Капитолий. Завершается битва у Обелиска — не так далеко от Капитолийского Холма, куда высаживаемся мы.

— То есть можем практически никуда не уходить, — хмыкнул Принс.

— Неподвижная цель — легкая цель. Движение — жизнь, поэтому не останавливаемся, даже если очень хочется, — покачал я головой.

— А куда двигаться?