Дело 581-14/ОДЧ Опасно для человечества. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Н. М. Крамаренко, О. О. Щетинин cтр.№ 62

Для человека на борту корабля гиперпереход – прыжок, прокол, как говорят работники Космоса – занимает обычно от четырёх часов до четырнадцати дней. Конечно, возможны и исключения: так, самый короткий из зарегистрированных прыжков занимал восемьдесят шесть минут. Но в этом случае речь идёт о спасательном корабле, который двигался с предельным ускорением и должен был преодолеть совсем небольшое – по меркам Космоса – расстояние.

Сколько продлится ваше путешествие в «нигде», становится известно в момент начала перехода.

Гиперпереход, произведённый в штатном режиме, надёжен на 99,99 процента. Вероятность потеряться в подпространстве крайне мала. До сих пор не удалось установить, остались ли потерянные корабли в подпространстве или осуществили выход в случайной точке.

ВАЖНО! Если у вас есть свой корабль с гиперприводом, строго соблюдайте норму юстировки.

А если у вас нет своего корабля, вы, наверное, спросите, что это за норма такая. Объясняем. Гиперпривод не имеет горючего, его не надо заправлять и ремонтировать, это так называемое «необслуживаемое» устройство. Но гипрепривод периодически надо настраивать и калибровать. Именно этот процесс и называется юстировкой. А норма юстировки – это количество прыжков, через которые надо настраивать привод. Или «тактов», как называют цикл перехода инженеры, занимающиеся юстировкой гипердвигателей. Таким образом, однотактный гиперпривод требует юстировки после одного прыжка, двухтактный – после двух, трёхтактный – после трёх, и т. д.

Подводя итого небольшому техническому отступлению. Дальность действия внесистемного корабля зависит от двух характеристик: нормы юстировки и запасов топлива, необходимых для выхода в Пространство и достижения разгонной скорости.

Кстати, пилоты называют Пространством с большой буквы именно межзвёздное пространство, откуда можно начинать разгон для гиперперехода. Формально считается, что корабль покидает планетарную систему, пересекая гелиопаузу, но фактически разгон можно начинать, когда погрешности, создаваемые гравитационным колодцем звезды, становятся настолько малы, что их можно игнорировать.

Прежде чем прейти к следующей части нашего обзора, маленький глоссарий – для тех, кто хочет лучше ориентироваться в теме.

Релятивистская скорость. Все знают, что это скорость, близкая к световой. Но пилоты употребляют этот термин с вполне конкретным значением. Это скорость, на которой разгоняющийся для прыжка корабль теряет возможность маневрировать. Вернее, маневрировать-то он может, но, во-первых, на таком ускорении это опасно. А во-вторых, – и это главное, – при отклонении от изначального вектора движения сбиваются все настройки гиперпривода. Любой манёвр на релятивистской скорости приводит к тому, что координаты финиш-точки надо вводить заново, то есть снижать скорость и начинать новый разгон.

Исключение из этого правила – и то очень условное – составляют корабли, снабжённые так называемым сферическим гиперприводом. Конечно, сам по себе он не круглый, это просто название. Это система, аналогичная обыкновенному гирокомпасу, но на несколько порядков сложнее. Она позволяет удерживать вектор входа в гиперпространство независимо от вращения – но только вращения! – корабля вокруг своих осей во время разгона. Сферический гиперпривод применяется исключительно на боевых кораблях малого и среднего классов.

Разгонная скорость – скорость, на которой возможна активация гиперпривода. И разгонная, и релятивистская скорости зависят от массы покоя корабля.

Находится на разгонной скорости – сообщение, которое звучит по кораблю, когда начинается процесс гиперперехода. Также эта фраза может относиться к патрульным кораблям, находящимся в режиме постоянной готовности к переходу.

Гиперторможение – естественный процесс торможения в среде после выхода в обычное пространство. Процесс аналогичен торможению о воду в момент прыжка с вышки.

Оверштаг – крайне редко применяемый, а по мнению некоторых вообще мифический манёвр. Смысл его в том, что корабль в момент перехода на разгонную скорость совершает разворот на 180 градусов и входит в гиперпространство кормой вперёд. Это даёт ему колоссальные преимущества перед противником в случае попытки перехвата в точке выхода.

Дело в том, что любой корабль максимально уязвим в момент нахождения на релятивистской скорости при разгоне и в период торможения. Он не может маневрировать, а на торможении не может и применять торпедно-ракетное вооружение. Торможение маршевыми двигателями позволяет быстро стабилизировать корабль в обычном пространстве и восстановить боеспособность.

Данный манёвр может применяться только на кораблях со сферическим гиперприводом.

Думаем, те наши читатели, которые кое-что знают об истории колонизации, слышали или читали о проекте «Терра №» и о Потерянных экспедициях, неминуемо зададут вопрос: а как же те, кто отправился в Космос через обычное пространство? Как получилось, что те же «Северные экспедиции», которые по всем расчётам ещё должны лететь, уже давно достигли Сангуса и Замка́, и обосновались на них? Как была заселена система Аль Рами и откуда взялись колонии Тёмных миров?

Ответ прост. Сейчас мало кто помнит, но именно «Потерянные экспедиции» внесли основной вклад в создание гиперпривода.

Меньше чем за полвека после Зари Терра полностью восстановила свою научно-техническую и промышленную базу и начала активно развиваться. На основе изучения остатков захваченной техники мантис и новых разработок был совершён качественный скачок в науке и технике, в представлении о физике Космоса. Перед человечеством встал вопрос расширения своих владений. Это не был праздный интерес или тяга к неограниченной экспансии. Это была необходимость. Нашествие мантис показало, как мы уязвимы. Если бы к моменту появлению флота вторжения человечество всё ещё оставалось в пределах Терры, то с большой вероятностью закончилась бы не только история нашей цивилизации, но и история биологического вида Homo sapiens.

С 240 по 312 год стартовало пятнадцать кораблей программы «Терра №» с прямоточным приводом. Они представляли огромные сооружения, больше всего похожие на обычный бокал для вина. Сам «бокал» был ловушкой для космического вещества, а в роли «основания бокала» выступал отражатель. В «ножке» бокала располагался экипаж и груз. Как оказалось, антивещества – в основном, позитронов, – в открытом космосе гораздо больше, чем предполагали наши предки, и поступающие в прямоточный двигатель элементарные частицы и пыль посредством магнитного поля делились на два потока и аннигилировали в зоне отражателя. Именно поэтому такие корабли называются прямоточными.

За кораблями проекта «Терра №» велось наблюдение: первое, что было создано в процессе восстановления после Сумерек – станции дальнего обнаружения и контроля Пространства на орбите Плутона. И рано или поздно сигнатуры кораблей пропадали. Поначалу это списывали на сверхдальние расстояния: как-никак, корабли к этому времени набирали околосветовую скорость. Однако уже в 60-х годах было организовано постоянное наблюдение за полётом экспедиций. Регулярно сбрасывались автономные буи, которые передавали данные о состоянии корабля и всех процессах на нём, происходящих в автономном режиме. Более того, буи проводили дальнейший мониторинг полёта, пока на это хватало ресурсов. Таким образом, по пути следования корабля возникала цепочка автоматических станций, которые исправно передавали информацию на Терру, пусть и с серьёзной задержкой. И во всех случаях вскоре после достижения околосветовых скоростей – а корабли шли с постоянным ускорением – корабли исчезали. И не было никаких явных признаков внезапной катастрофы, сбоя в работе оборудования или ещё каких-то аномалий.